– Здравствуй, Вальтер. – Герцог цу Юстус неожиданно успокоился.
– Вальтер? А как же ваше величество?
– Твоей короне, – герцог быстро глянул на зубцы короны, – недолго осталось красоваться на твоей голове. Народ – против.
– Народ? Это ты – народ, Вольфганг? Или твой товарищ, разбогатевший потому, что удачно бросил монету в Колодец желаний?
Цу Гольденберг развел руками, не вставая с кресла.
– Или же, – продолжал король, – народ у вас – барон цу Шварцвальд?
Невысокий толстячок в широкополой шляпе, стоявший у окна, не обернулся.
– Ну почему же не народ? – спросил он. – Слова, которые кричат на Дворцовой площади, вложил им в уста именно я.
– Да, вы, царственный брат, – кивнул король Вальтер.
– Брат?
– Ты ведь тоже король. Грибной.
– Совершенно верно…
Грибной Король обернулся. Вздрогнул даже герцог. Лицо Короля распухало, раздувалось, белело. Глаза превращались в узкие щелочки, рот – в широкую пасть.
– Ты смелый человек, Вальтер. – Голос нечисти уже не походил на человеческий. – Пришел ко мне без солдат, без колдунов, с одним мечом. Даже не медным…
Грибной Король рывком увеличился в объеме. Лопнула и разлетелась одежда. Белая плотная масса, так похожая на тело Подземника, выросла у окна. На верхушке этого конуса странно смотрелась почти человеческая голова и как будто приросшая широкополая шляпа.
– Ну почему. – Король Вальтер был странно спокоен. – У меня есть вот это…
Отец Тестудос протянул ему из-за спины огромный двуствольный пистолет.
– Медные пули? – Грибной Король вырос почти до потолка и теперь медленно сокращался, уменьшаясь в размерах. Ни король Вальтер, ни его помощники не замечали, что одновременно с этим за их спинами из пола вырастали две огромные белые ладони. Сильно пахло грибами.
– Не просто медные. – Король Вальтер взвел курки. – Эти пули отлиты из медного креста Друденского собора и освящены его настоятелем. – Он поднял пистолет и навел его на Грибного Короля. – Когда молния разбила старый крест, я как чувствовал, что обломки мне пригодятся.
– Да, – серьезно кивнул Грибной, – эти пули могли бы меня убить…
Гигантские ладони резко схлопнулись, три человека скрылись внутри огромного белесого кокона, похожего на гриб-дождевик. Стенки кокона дернулись.
– Они не выберутся? – хладнокровно поинтересовался из кресла цу Гольденберг.
– Нет. Обычные люди не могут противостоять моему телу. Если у них нет меди, конечно. А у них нет ничего, кроме пуль.
– И что с ними будет? – Герцогу цу Юстусу хотелось знать точно, чего ожидать.
Грибной Король жутко ухмыльнулся:
– Переварю.
Ирма замерла перед распахнутыми дверями на балкон. С площади доносился шум и крики толпы.
– Не останавливайтесь, госпожа Ирма, – шепнул ей на ухо Леонард. – Вы становитесь героиней пророчества. Разве это не весело?
Ирма перешагнула через порог и оказалась на балконе. Перед ее глазами кипела многоцветная людская масса.
На балконе уже стояли люди. Несколько человек. Незнакомые… Хотя…
Один человек был хорошо знаком.
– Здравствуй, Ирма, – сказал принц.
Глава 46
«Задняя калитка дворцовой ограды… Незапертая, неохраняемая… Странно…»
Шлепанье босых ног по вымощенной дорожке. Все ближе и ближе вход во дворец…
Якоб почти бежал. Зачем – он не сумел бы объяснить, задай кто-нибудь ему этот вопрос.
Надо.
Как и посоветовал Подмастерье, Якоб пошел к дворцу, посмотреть на залившую площадь толпу. В людское скопление он соваться не стал, смотрел из-за ограды.
Пока толпа шумела, Якоб не волновался. Зачем волноваться, когда еще ничего не происходит. Когда на балконе стали появляться разнообразные личности, парень насторожился. Может, другим не очень заметно, но личности толпу
«Принца» Якоб не знал, поэтому его выход не вызвал у него того ажиотажа, как у толпы. Ну парень, ну симпатичный, ну против короля. Ну и что? Если человек против кого-то, это не значит, что он сможет занять место своего противника и делать его работу лучше. Чаще бывает наоборот.
А вот когда на балконе появилась Ирма…
Якоб сорвался с места. Он понял, что стоять и молча смотреть на происходящее не может.
Да, ему было страшно. Пойти против толпы, против тех, кто считает тебя в лучшем случае глупцом, в худшем – врагом… Это всегда страшно.
Можно было надеяться, что придет король генерал Нец и разгонит всех в розово-синюю белизну. Можно было ожидать, что придет Подмастерье и уговорит всех разойтись. Можно.
Но если ждать, можно и не дождаться.
Если выступать перед людьми может принц, почему не может крестьянин? Только потому, что его мнение не понравится большинству? Это не значит, что он неправ.
– Эй, парень!
Вот и первый охранник. Молодой слуга Грибного Короля сам не понял, кому принадлежал кулак, лишивший его сознания.
Якоб бежал по коридорам.
Слуг Грибного Короля во дворце было немного. Никто не ожидал, что дворец удастся захватить, что король Вальтер его оставит без боя. Поэтому по плану все слуги Гибного должны были быть на площади, а принц – выступать с импровизированной трибуны. Захват дворца стал неожиданностью, поэтому, в восторге от собственной удачи, мятежники не подумали о том, что дворец надо еще и охранять.
– Дитрих?!
Да, на балконе, перед ревущей толпой выступал старый знакомый Ирмы, красавчик Дитрих.
Гость подлого дяди Вольфганга.
Слуга Грибного Короля.
И тот, кто подчиняется лесной нечисти, объявляет себя спасителем народа от короля Вальтера?
– Вперед, – шепнули сзади.
Ирма шагнула на балкон. Ноги подкашивались.
– Вот она! – Дитрих обращался к толпе. – Моя избранница! Та, о которой говорило пророчество! Ирма – дочь короля Вальтера!
Повисло недоуменное молчание. Ненадолго.
– Она отрекается от своего отца-колдуна и вместе со мной поведет нашу страну к счастью! Ведь так, милая?
Дитрих наклонился к Ирме. С площади, наверное, казалось, что молодой красавчик нежно целует свою невесту. На самом деле, он даже не дотронулся до девушки, и выражение лица у него было такое… Как будто сама мысль о поцелуе с девушкой для него мерзка и отвратительна.
Хотя задумай он поцеловать ее, Ирму бы стошнило. Уж лучше – живую жабу.
К какому счастью приведет он страну?
– Так, милая?
