–?Я уже все подписал, чего вы хотите? – спросил Ваня, зло глядя на капитана.
–?Слушай, Вань, – капитан понизил голос до шепота. – А хочешь, я тебя завтра на свободу выпущу? Просто вот так? Без дела уголовного – получишь свои вещи и поедешь куда хотел. Я тебе даже проездной на метро подарю.
–?Что надо сделать? – спросил парень.
–?Вот. – Капитан достал из кармана фотографию и протянул Ивану. – С тобой сидит?
–?Да, – кивнул боец. – Женя зовут.
–?Завтра он будет мертв, Ваня, – вздохнул капитан, глядя на сержанта. – Так уж вышло.
–?Как мертв? – Ваня положил фотографию на стол. – Он вроде здоровый.
–?Смотри. – Капитан неторопливо полез в портфель и достал из него медицинское заключение: – Видишь? С сердцем этой ночью у Евгения Дмитриевича плохо станет. Врачи сделают все, что возможно, но не спасут. А тело кремируют на следующий день. Все уже готово. Осталось ему только помочь.
–?Вы что, хотите, чтобы я ему в еду чего подсыпал или подлил? – выпучил глаза сержант. – Вы что! Да я лучше свою полторашку отмотаю! На фиг мне это надо!
–?Смотри, что я сделаю с твоей «полторашкой». – Капитан достал зажигалку и как ни в чем не бывало подпалил уголовное дело. Когда пламя охватило половину папки, офицер брезгливо бросил ее в железное мусорное ведро. Глянув на ошеломленного Ивана, он проговорил: – Да, иногда так делают. Только не так явно и так внаглую. Мне можно. – Он наклонил голову набок. – Ублюдок, которого ты убил, никому не нужен. Всем на него наплевать. Да и мне в том числе, ты молодец, что убрал очередную мразь. Но видишь ли в чем дело, Ваня, – вздохнул офицер. – Сейчас я спалил твое уголовное дело. И я очень хочу, чтобы ты все-таки выполнил мою просьбу.
–?Где… где яд? – выдавил из себя Ваня.
–?Какой еще яд! – расхохотался Владислав. – Парень! Сломай ему шею! Задуши его! Горло проткни! Мне плевать, как ты это сделаешь! У меня уже заключение эксперта! Главное – он должен быть мертв.
–?Я… я не буду… – замотал головой парень. – Не буду.
–?Слушай сюда. – Владислав вперил взгляд в Ивана. – Этот человек все равно завтра умрет. С твоей помощью или нет – мне наплевать. Главное – что он должен умереть. Но смотри, сержант, если он умрет без твоей помощи и мне придется просить кого-то другого, я тебе обещаю, тебя посадят за изнасилование. Понял? Знаешь, что с тобой завтра сделают?
–?Не надо, – прошептал Ваня. – Не надо!
–?Заткнись. – Капитан поднялся и поправил форму. Бросив взгляд на парня, он сказал: – Подумай, если я смог вот так сжечь твое уголовное дело, смогу ли я завтра придумать для тебя новое? Просто придави ублюдка и уже завтра будешь на свободе.
–?Вы меня посадите, – покачал головой Ваня.
–?Да кому ты нужен такой непутевый, шел бы работать на завод хотя бы, – вздохнул Владислав, затем крикнул: – Конвойный!
–?Да, товарищ капитан, – показалась физиономия конвойного.
–?Уводи. – Махнул рукой капитан. Когда Ваня был уже на пороге, Владислав радостно крикнул: – Тварь ли я дрожащая или право имею?!
Потом сержанта увели. Зайдя в камеру, Ваня молча уселся на нары и надолго задумался. Сам по себе он был не очень разговорчивым, а от своего друга Толика, отмотавшего два года за хулиганку, знал главное – неважно, где ты, в ИВС, на зоне или даже на поселении, лишний раз открывать рот лучше не надо. Хоть ты и «первоход», все равно могут спросить, не слишком строго, но могут. А самое главное, любое твое случайно оброненное слово может обернуться для тебя такими последствиями, о которых ты и не догадывался. Так что Ваня не открывал рот лишний раз, а в основном только слушал. Вот и сейчас он молча сидел и слушал. Но мысли его были о другом – а что, если и вправду убить этого дядю Женю, как уважительно его называли сокамерники. Нет, раньше Ване приходилось применять насилие – еще до армии, да и в армии дрался пару раз, но чтобы так, в открытую, удавить живого человека… Не каждый на такое способен. Ваня хоть и не особо раскаивался в смерти убитого им мошенника, но вот так вот задушить человека ему было страшно. А что, если капитан его обманет? Посадят наивного Ваню Филипенко пожизненно, и все. Никогда он не выйдет отсюда. А все из-за чего? Из-за ста рублей, на которые его кинули. Единственное, что радовало Ваню, – это то, что тот мелкий ублюдок сдох за эту сотку. Та самая его цена, Ваня даже переплатил.
Бросив взгляд на сидящего в нескольких метрах от него дядю Женю, Филипенко автоматически отметил, как тот уверенно держится. Даже надменно немножко, как будто знает что-то такое, чего не знают остальные. Видно, что он раньше очень хорошо жил – не то, что забулдыги, с которыми они сидят. У них все на лицах видно, а этот не такой. Он как будто из другого мира, более светлого.
Дядя Женя аккуратно поправил очки и перелистнул страницу книги, которую читал. Ваня приподнялся со своего места и спросил:
–?А что читаете, дядя Женя?
–?«Преступление и наказание», – хмыкнул он. – Самое то в этом заведении.
–?А какая суть, дядя Женя? – продолжал спрашивать Ваня, а сам подумал: «Как надменно отвечает, как будто я человек второго сорта».
–?Для каждого своя, – отмахнулся тот и снова перелистнул страницу. Очень аккуратно перелистнул, не помял тонкую дорогую бумагу. Было видно, что дядя Женя очень бережно относится к книге. Аристократично. Как и ко всему. «Интересно, а когда я буду его убивать, он тоже будет аккуратно умирать? – подумал Ваня. – Тоже у него будет все четко и слаженно. Аристократично».
–?А для вас?
–?Есть замечательные слова. – Дядя Женя устало снял дорогие очки и посмотрел на молодого подследственного. – Выберите цель, определите цену, которую готовы заплатить, и не отступайте ни на шаг. – Он снова надел очки и промычал: – Не надо сомневаться, сомнение – удел малодушных. Вот какой для меня смысл.
–?Тварь ли я дрожащая или право имею? – вспомнил слова капитана сержант Филипенко.
–?Именно.
Ни слова не говоря, Ваня отошел от нар, на которых
Дядя Женя действительно не дожил до утра. Сержант Филипенко выполнил задание неизвестного капитана, который сжег его уголовное дело. Когда он подошел к спящему, его всего трясло. Несколько раз он пытался отговорить себя, но некий бес шептал ему на ухо, что он все делает правильно. Что все скоро закончится. И самое главное – что он сможет. Потом Ваня приподнялся и резко схватил спящего за голову, прежде чем дядя Женя успел закричать, сержант с дикой яростью для себя зарычал и резко дернул голову в сторону, ломая шейные позвонки.
Потом кто-то закричал. Ваня помнил только две вещи – истошный крик и появление сотрудников ИВС. Дальше… дальше один из надзирателей заорал:
–?Заткнулись, мрази!
Несмотря на то что все моментально затихли, он все равно подскочил к одному из них и со всей силы ударил его дубинкой:
–?Ты самый умный, что ли? – Потом сотрудник ИВС смерил взглядом Ваню Филипенко, который как-то сгорбился и сжался, тупо глядя в одну точку. Надзиратель только спросил:
–?Ты?
–?Я.
–?Пошли.
Сейчас Ваня думал только об одном – какой же он все-таки дурак. Он не думал о старой матери, получающей пенсию в целых (!) четыре с половиной тысячи рублей. Не думал о том, что только что убил человека. Сейчас он стоял и с каким-то странным безразличием для себя осознавал, что его больше НИКОГДА не выпустят отсюда. На него надели наручники, вывели в коридор и приставили лицом к стене.
