таблетки мне не помогут и решила сделать себе укол. Я ведь по образованию фармацевт, так что в медикаментах хорошо разбираюсь. Только набрала в шприц лекарство — раздался звонок в дверь. Я была уверена, что это ты пришла. Бросила шприц на тумбочку, побежала открывать. Состояние у меня было такое нервное и напряженное, что я даже в глазок не смотрела, а моментально распахнула дверь.
Передо мной стояла незнакомая женщина. Я и слова не успела промолвить, как из-за ее спины выскочили двое парней в белых халатах, схватили меня, зажали мне рот. Опомнилась в спальне, когда они усадили меня на кровать и приставили нож к горлу. Эта дама, Ираида, да еще тот с птичьим лицом стали меня успокаивать, говорить, что ничего плохого они мне не сделают, я им нужна на короткое время как заложница. А для того, чтобы я молчала и не брыкалась, они введут мне совершенно безопасный наркоз. Ульян, или как его, выложил из своей сумки медикаменты, набрал в шприц лекарство и подошел ко мне. Но тут я воскликнула, что у меня может быть аллергия. Ульян отложил шприц на тумбочку, вытащил какие-то таблетки, дал мне. В этот момент Ираида вспомнила:
— А письмо? У нее ведь мамаша имеется. Подожди пока колоть, Ульян. Пусть сначала напишет матери письмо, будто уезжает по горящей путевке.
И тут я обратила внимание, что шприц Ульяна такой же емкости, как тот, который я оставляла здесь минуту назад. Я незаметно глянула себе под ноги. Мой шприц лежал на коврике между тумбочкой и кроватью. Видимо, скатился, когда я бросилась открывать дверь. Причем, они не могли его заметить, потому что стояли напротив меня, по другую сторону тумбочки. У меня появлялся маленький шанс. Надо было, конечно, проявить небывалую ловкость, но ведь в такие минуты у человека мобилизуются все его возможности. Ираида положила передо мной бумагу, ручку и сказала:
— Пиши.
Это был решающий момент. Я всячески подчеркивала, что дрожу, что у меня трясутся руки. Потянувшись за листком бумаги, я свалила шприц на пол, ойкнула, тут же наклонилась и положила его обратно на тумбочку. Но на самом-то деле я подняла свой шприц, а тот, с наркозом, незаметно задвинула ногой под кровать. Когда же потом они мне сделали укол, я постаралась изобразить полную «отключку».
Потом ты пришла.
Мне плохо было слышно через стенку, но все-таки я поняла, что они тебя к чему-то принуждают. У меня от Игоря остался один из его диктофонов, вот я и подумала: чем черт не шутит, а вдруг хоть что-то запишется. А ты молодец, сразу все поняла. Я боялась: вдруг вскрикнешь или что-нибудь скажешь. Но все прошло гладко. Ты потом еще пыталась Ираиду разговорить, да?
— Конечно, жаль, что наш с ней основной разговор не записался. Но даже того, что она сказала перед уходом, вполне достаточно, чтобы Ираида не отвертелась.
— Тем более ты должна завтра убежать от них и передать кассету куда надо. Если этого не сделаешь, мы обе погибнем. А так, по крайней мере, ты останешься жива.
— Нет. Или вместе убежим, или пока примем их правила игры.
Таня медленно покачала головой:
— Ты не понимаешь. Они играют без правил. Игорь, помню, говорил мне, что заложников редко оставляют в живых. Особенно если похитители — не бандиты-одиночки, а организация. Ираида сейчас может многое обещать. Но, когда ты выполнишь то, что ей нужно, тебя вместе со мной увезут подальше и ликвидируют. Слишком опасно оставлять в живых таких свидетелей, как мы.
— Да… неудивительно, что Ираида так разоткровенничалась со мной, выложила все карты, показала сообщников. Значит, уверена, что я буду молчать. А почему? Да потому, что мертвые молчат. Недаром же так тщательно планируется мое исчезновение: я должна написать письмо о том, что уезжаю к друзьям, потому как боюсь расправы со стороны Торича и Шеремета, которые якобы заставили меня оклеветать Хустовского. Ловко придумано, а? Когда найдут меня убитую, подозрение опять же упадет на Ярослава и Кирилла. — Нина немного помолчала, задумавшись. — Но, даже если я поступлю так, как советуешь ты, вряд ли что получится. Они и это предусмотрели. При попытке к бегству меня, вполне возможно, пристрелит один из тех крепышей-наркоманов. Думаю, Ульян их неким образом зомбирует, и они по его указке не боятся идти на любое дело. Если их схватят, они могут заявить, что были наняты Кириллом или Ярославом. Нет, тут как ни раскинь карты, все равно выпадает один конец.
Таня потерла пальцами виски и пробормотала:
— Недаром Игорь повторял мне: «Берегись!» Если бы я им не открыла дверь…
— Если бы я поехала к тебе не одна, если бы на кладбище мы обратили внимание на назойливого журналиста, если бы я не вошла к тебе в квартиру, увидев незнакомую женщину… Этих «если бы» очень много, Танюша. Но, как говорится, история не знает сослагательного наклонения…
— Хуже всего, что никому не известно, где мы, в чьих руках…
— Надеюсь, что Ярослав догадался. Когда я ему звонила, мне удалось кое-что передать. Намеками, иносказаниями. Он обязательно приедет к тебе на квартиру и поймет, что нас увезли. Правда, этот дом они с Кириллом вряд ли скоро найдут. Но, во всяком случае, будут наготове и перекроют террористам дороги. Так что надежда у нас с тобой есть.
— Выходит, нам надо сидеть как мышкам и ждать, когда кто-то организует наше спасение? — Таня тяжело вздохнула. — Игорь на моем месте наверняка бы что-нибудь придумал. А у меня не хватает ни ума, ни сил… Хотя, чувствую, что надо как-то действовать… Или у нас действительно нет выхода?.. Что же, положиться на судьбу?
— Выход один, — сказала Нина, задумчиво поглядывая в окно.
В это время заворочался ключ в дверном замке. Женщины тотчас умолкли и отодвинулись друг от друга. Таня снова откинулась на диванные подушки, а Нина сделала вид, что пытается ее разбудить.
В комнату вошел Ульян. За его спиной Нина заметила одного из качков, подпиравшего плечом стену.
— Ну, как наша больная? — спросил Ульян, заглядывая Тане в лицо.
Девушка лежала с полузакрытыми глазами и бормотала что-то невнятное.
— Ага, просыпается, жива-здорова, — констатировал Ульян. — Ничего, к утру оклемается. Если у нее будет сильная тошнота, дашь ей это лекарство. — Ульян протянул Нине упаковку. — Можешь ее немного покормить, если попросит. Сама поешь поплотней, чтоб на завтра были силы. Ну, все, красавицы, спокойной ночи.
— Подождите, Ульян! — остановила его Нина. — А почему вы к нам вошли без Ираиды? Где она?
— Ираида уехала домой. Она ведь должна быть вне подозрений на случай, если ее будут разыскивать. Но вы не беспокойтесь, тут и без нее есть кому за вами присмотреть. Кстати, своего Вепря она оставила на всякий случай, чтоб вас охранял. Да и мой Бульди во дворе — отличный сторож. Это я к тому говорю, чтобы у вас не появлялись напрасные мечтания насчет побега. Лучше не брыкайтесь и не ломайте голову, это сбережет вам силы. Ну, отдыхайте, мне тоже пора спать, у меня был трудный день.
Когда Ульян вышел и запер за собой дверь, Нина и Таня, выждав пару минут, снова придвинулись друг к другу и начали громко шептать.
— Ты сказала: выход только один, — начала Таня. — Что ты имела в виду?
— Надо бежать отсюда. Нельзя оставаться здесь до утра.
— Если бы отсюда можно было бежать!.. У них все предусмотрено.
— И все же… Слава Богу, нас не затолкали в подвал, не приковали к батарее. А почему? Да потому, что я должна иметь завтра утром товарный вид. И еще потому, что Ираида не хочет меня озлоблять раньше времени. Рассчитывает на мою доверчивость… Хорошо также, что они считают тебя слабой и пока еще не оклемавшейся. Как бы там ни было, но у нас с тобой целая ночь, чтобы организовать побег.
Выждав еще несколько минут, женщины стали на цыпочках обследовать свои апартаменты. Света они не включали и разговаривали только шепотом.
— Если вдруг кто-то войдет, — сказала Нина, — будем делать вид, что я веду тебя на кухню или в туалет. А ты не забывай шататься и кряхтеть.
Они подошли к окну, выходившему в сад. Именно с этой стороны левее от окна, было крыльцо и парадная дверь. Двор освещался только одним фонарем у ворот. Но при свете почти полной луны хорошо просматривались и острые пики ограды, и большая собачья будка.
— Да, крепость неприступная, — констатировала Нина. — Даже если бы нам удалось спуститься из
