За прошедший год Робин изменился до неузнаваемости. Он вытянулся, и ростом уже догонял отца. Черты его лица стали четче и мужественнее, шея и плечи — крепче и плотнее.
— Как ты повзрослел, Робин! — воскликнула Кэтрин, увидев его.
Парень ослепительно улыбнулся и принялся буквально с порога многословно и восторженно рассказывать о музыкальных занятиях с преподавателем, о репетициях и первых выступлениях в небольших ресторанчиках и барах.
— Это только начало, уверяю вас! — говорил он с юношеским запалом. — Только мне ни в коем случае нельзя уезжать из Нью-Йорка. По крайней мере, пока. — Он многозначительно посмотрел на Кэтрин. — Думаю, мы с отцом будем вынуждены обратиться к вам, Кэтрин. Видите ли, папа не желает, чтобы я жил в Нью-Йорке совсем один. Первые полгода со мной там была бабушка. Потом двоюродный дядя. А сейчас просто некому. Надеюсь, вы не откажете… присматривать за мной. Обещаю, я не доставлю много хлопот!
Бернард довольно улыбнулся.
— Хорошо, что ты сам до этого додумался. И самостоятельно обратился с этой просьбой к Кэтрин. Я давно собирался попросить ее о том же самом. — Он вопросительно взглянул на стоявшую рядом женщину. — Что скажешь, Кэтрин?
Та молчала, с трудом справляясь с приступом головокружения.
Какой ужас! — думала она. Оказывается, и наши встречи в разных городах мира, и романтические каникулы — все это лишь трезво продуманные ходы Бернарда, как в игре в шашки или шахматы! Целенаправленное продвижение к получению необходимого результата.
А она-то, дурочка, лелеяла надежду, что, пригласив ее в Лос-Анджелес, он сделал первый шаг к счастливому совместному будущему. Их совместному будущему. И, несмотря на все сомнения и страхи она уже подумывала о детях… Общих детях…
Оказалось, Бернард просто проверял, годится ли его подруга для роли надзирательницы и советчицы Робину, который мечтал остаться в Нью-Йорке!
От растерянности и негодования ее всю трясло, но ей хватало выдержки внешне оставаться спокойной.
Конечно, у нее не было ни малейшего права возмущаться и выражать недовольство. Бернард ничего и никогда не обещал ей. Мало того, он однажды прямо заявил, что не собирается жениться повторно, а также постоянно давал понять, что дорожит своей свободой и не намерен допускать посторонних в собственную семью…
Кэтрин поняла вдруг, что если ответит сейчас отказом на просьбу Бернарда и Робина, то ее поймут неправильно. Бернард сразу решит, что все это время она пыталась заманить его в ловушку, а потерпев поражение, не желает больше знать никого из его близких.
— Позднее мы подробно обсудим этот вопрос с твоим папой, Робин, — медленно ответила она. — Думаю, у нас с тобой не будет проблем.
— Значит, вы согласны? — ликующе вскрикнул Робин.
— Конечно, — спокойно сказала Кэтрин, поправляя волосы. — Извините, я вас оставлю. Приму прохладный душ перед ланчем. Полагаю, после столь долгой разлуки вам есть, о чем поговорить.
Она поднялась с кресла и направилась к выходу.
Заметив ее странную бледность, Бернард озабоченно сдвинул брови.
— Кэтрин, ты в порядке?
Она приостановилась у самой двери, повернула голову и мило улыбнулась, едва справляясь с желанием разрыдаться.
— В порядке.
А затем стремительно взбежала наверх, пересекла спальню и, ворвавшись в ванную, закрылась на замок и дала волю слезам.
12
— Кэтрин? — требовательно позвал Бернард.
Она не ответила. Напор воды был настолько сильным, что вполне мог заглушать его голос.
— Кэтрин! — повторно крикнул Бернард. — Или открывай эту чертову дверь, или я вышибу ее!
Бедняжка выключила воду, испугавшись, что Бернард выполнит свое обещание. Выбравшись из ванны, Кэтрин отжала волосы, пригладила их руками, прикрылась полотенцем и щелкнула задвижкой.
Глаза Бернарда яростно сверкали, на скулах ходили желваки.
— Надень на себя что-нибудь! — приказал он не терпящим возражений тоном, окинув Кэтрин беглым взглядом. И порывисто повернулся к ней спиной, словно был не в состоянии смотреть на нее.
Кэтрин не хотела подчиняться, но настроение Бернарда напугало ее. Она находилась не в своем доме, не в своем городе, а в другой части страны, на вилле у мужчины, который, как оказалось, совсем не любил ее.
Наспех вытершись, она натянула платье на голое, все еще влажное тело.
— Я одета.
Когда Бернард повернулся, Кэтрин не узнала его лица. Его искажала гневная гримаса.
— Не объяснишь ли, почему ты так странно себя повела?
Неужели ты настолько туп, что ничего не понял? — подумала Кэтрин. Вслух же произнесла довольно тихо и сдержанно:
— Я захотела принять душ.
— Принять душ? — вспылил Бернард. — Милая, на протяжении всего того времени, что мы живем здесь с тобой вместе, ты ни разу не принимала душ перед ланчем. А именно сегодня, когда вернулся Робин, когда речь зашла о самом главном, тебе приспичило охладиться!
Кэтрин ничего не отвечала, смотрела в пустоту, гордо приподняв подбородок.
— А я догадался, почему ты так поступила! — кипя от негодования, процедил сквозь зубы Бернард. — Мысль о том, что тебе придется взвалить ответственность за моего взрослого сына на свои хрупкие плечи, привела тебя в ужас! И ты решила безмолвно дать мне понять, что не намерена принимать нас!
— Может, было бы лучше, если бы ты нанял для Робина человека со стороны? — с трудом сдерживая слезы, спросила Кэтрин. — Такого, который бы смог не только время от времени навещать твоего сына, а постоянно находиться с ним рядом. Еще и ухаживать за ним: готовить, стирать его одежду, закупать для него необходимые продукты и все остальное… Или ты собираешься платить за все это мне?
Только сейчас до Бернарда дошло, как восприняла Кэтрин их с Робином слова.
Он растерялся. Наверное, ни разу в жизни ему не доводилось оказываться в столь затруднительной ситуации.
— Вообще-то я собирался на тебе жениться, пробормотал он усталым, сдавленным голосом. — Слово «мачеха» звучит как-то грубо… Поэтому я и постарался избежать его, когда заговорил о тебе и Робине… Ты не можешь быть мачехой, милая, ты — колдунья, фея…
Кэтрин опустилась на кровать. Противоречивые, разнообразные мысли хороводом закружились у нее в голове.
— Собирался? — еле слышно переспросила она, но тут же взяла себя в руки и заговорила более уверенно и смело. — Ты вовсе не обязан на мне жениться, Бернард. Я и без этого постараюсь помочь твоему сыну, чем смогу.
Бернард медленно приблизился к кровати, сел рядом с Кэтрин, нежно потрепал ее по щеке и многозначительно посмотрел ей в глаза.
— Если бы я сказал, что люблю тебя, от этого что-нибудь изменилось бы?
Сердце Кэтрин сжалось. У нее дрожали руки и губы, и она ничего не могла с собой поделать. Самый долгожданный, самый светлый момент в ее жизни наступил, но все складывалось не совсем так, как хотелось бы.
— Ничего бы не изменилось, — пробормотала она, из последних сил борясь со слезами. — Если б ты
