Одри Остин
Жаркое лето любви
1
С тех пор как человечество изобрело зеркала, чего только они не отражали: ненависть, гнев, боль или, напротив, бескрайнее вселенское счастье, радость, придурь, сомнения… Но у Эллис Кофт зеркало не отражало сильных эмоций. Не потому, что оно было некачественное и воспроизводило облик миловидной двадцатисемилетней блондинки с искажением. Просто Эллис не могла выразить тех чувств, которые от нее требовала будущая работа. Эллис собиралась стать моделью для глянцевых журналов. Она шла к своей мечте три долгих года, трудясь официанткой в ресторане. И вот, когда нужная сумма для портфолио у самого известного фотографа была собрана, оказалось, что Эллис не владеет своими эмоциями! Эдвард Ньюмен, этот великий художник современности, после десятка снимков отказался работать с ней дальше. Он посоветовал Эллис сэкономить сбережения и научиться смеяться и плакать по приказу. А еще он посоветовал Эллис… влюбиться, чтобы испытать подлинный накал страстей и узнать наконец, что это такое. Эллис вернулась домой, в маленькую съемную квартирку, и принялась кривляться перед зеркалом.
— Покажи мне стерву! Покажи мне стерву! — приказывала она своему отражению словами Эдварда Ньюмена.
Но отражение, словно издеваясь над ней, являло жалкое подобие огорченной отказом Эллис и ни в какую стервозничать не хотело.
— Представь, что ты кошка, ласковая домашняя кошечка, покажи коготки, Эллис. Покажи коготки!
Маникюр был отменным, показывать его было одно удовольствие. Но не более того. Эллис вздохнула, напомнила себе, что когда-то в школе она была королевой красоты и удачно получилась на всех снимках выпускного бала. Идея стать моделью пришла к ней не сразу, а во время учебы в колледже, где она так же удачно позировала фотокорреспонденту какой-то газеты. Эллис училась на закройщицу, планируя в скором будущем стать профессиональным дизайнером. Но вышла газета со статьей, и все окружающие заметили необыкновенную красоту Эллис Кофт и восхитились ее снимками. Колледж она с горем пополам окончила, а вот мечту поменяла. Как жаль, что стремление стать топ-моделью завело ее в никуда!
— Вас любит камера, — сказал ей на прощание Эдвард. — Будет обидно, если вы этим не воспользуетесь.
Разумеется, Эллис могла сделать портфолио у другого, менее известного мастера, готового снимать ее такой, какая она есть. Но с портфолио от Эдварда Ньюмена брали в престижные модельные агентства после недолгого собеседования, а с обычными снимками пришлось бы мотаться по многочисленным кастингам и просмотрам. И никакой вероятности того, что эти хождения по мукам закончатся благополучно. А лишнего времени у Эллис нет, среди претенденток — масса юных наглых особ, готовых перейти ей дорожку, ведущую к мечте. Утешало то, что она выглядела моложе своих лет, и все еще не теряла надежды.
— Ты перепугана, Эллис, ты боишься! — говорила она своему отражению. — Ты вся дрожишь.
И отражение явило ей испуганного фарами зайца, в ужасе замершего посреди дороги.
— Гораздо лучше, — натянуто похвалила себя Эллис и тяжело вздохнула.
Придется поступить на курсы актерского мастерства. Самостоятельно научиться владеть своими эмоциями она не сможет. Это было совершенно ясно. Но для курсов тоже требовались средства. А Эллис уже успела уволиться с надоевшего места, собираясь поменять работу, лишь только заполучив портфолио от знаменитого мастера. Она сообщила об этом родителям и сестре, живущим в Алабаме, дядюшке Питеру, коренному берлинцу, тете Молли из Австралии и другим родственникам, с которыми поддерживала телефонную связь. И еще она рассказала, что собирается заказать портфолио у самого Ньюмена, лучшей подруге Саманте.
Лучше бы она этого не делала. Саманта предупреждала, что Ньюмен берет не каждую девушку, готовую заплатить просто неприличную для простой официантки сумму, но Эллис была так в себе уверена! И вот оно, разочарование, отражается на ее лице. О! Отражается разочарование! Значит, еще не все потеряно. Она способна выразить эмоции, способна их выразить! Остается лишь научиться ими управлять. Если удастся сэкономить на актерском мастерстве, то можно будет не возвращаться с поникшей головой на прежнюю работу. Эллис найдет временную подработку, чтобы не залезать в накопленную для снимков сумму, и протянет еще неделю-другую. Она может вспомнить, чему ее учили в колледже. Может?
Эллис нахмурилась и вздохнула. Следует признаться честно, сейчас из нее получится никудышный закройщик. Нужно будет поискать что-то другое, устроиться продавцом в магазин по соседству, пойти в няньки для домашних питомцев. Идея прогуливать собачек Эллис поначалу понравилась. Милые создания ее любили, но отчего-то только те, что не обладали мощными характеристиками. Большие собаки норовили накинуться на Эллис и опрокинуть ее. Горький опыт был — сосед сверху держал крупную лохматую собаку, когда та встречалась с Эллис на улице, накидывалась на нее как ненормальная. Сосед извинялся и объяснял, что та так выражает свои любвеобильные эмоции. Да, даже собаки могут их выражать. Это было обидно.
Эллис прикинула, что придется временно устроиться продавцом. Она не скажет об этом родителям и сестре, ни словом не обмолвится при разговоре с дядей и тетей, вот только Саманте придется сказать правду. Это лучше сделать по телефону. Эллис в любом случае обещала позвонить подруге и рассказать, чем закончился ее визит к известному фотографу.
Но звонить не пришлось, потому что Саманта сама к ней пришла. Она возникла на пороге большим рыжим облаком, от которого слепило глаза, пылко схватила Эллис за плечи и прижала к себе.
— Ты моя лучшая подруга! — сказала Саманта, всхлипывая.
Эллис обомлела. Неужели подруга каким-то образом догадалась о ее фактически бедственном положении и примчалась утешить? Она собралась ответить, что не все так плохо, как кажется на первый взгляд, что на самом деле она уже научилась показывать разочарование. Конечно, если Ньюмен согласился с ней работать, она вполне может сразу разучиться, но это все же лучше, чем совсем ничего.
— Ты лучшая подруга, — повторила Саманта, отрывая Эллис от себя и пристально глядя ей в глаза.
— Да, — на всякий случай согласилась Эллис.
— Тогда ты должна мне помочь!
Эллис вздохнула с облегчением, такое вступление было характерно для Саманты, когда она собиралась использовать подругу в качестве парикмахера. У Эллис имелась в наличии «легкая рука», а длинные рыжие волосы Саманты раз в месяц нужно было подстригать горячими ножницами, чтобы не секлись концы.
— Хорошо, — пообещала Эллис.
— Ты соглашаешься так сразу?! Эл, милая, ты лучшая настоящая подруга! — Саманта всхлипнула и прослезилась. — Ты не пожалеешь, потому что не пожалею я. Он необыкновенный! Редко встретишь мужчину с таким набором достоинств: умный, деловой, в меру рассудительный и не жадный.
— Кого ты встретила? — поинтересовалась Эллис, предположив, что на этот раз горячие ножницы не понадобятся. Скорее потребуется холодный душ, чтобы остудить пыл подруги.
— Его зовут Ромео! — выпалила Саманта и кинулась к зеркалу. — Как я выгляжу? Как выгляжу? Я сегодня сбегала к визажисту и стилисту.
— Это очень серьезно, — покачала светлой головой Эллис, отлично зная, что подруга экономит буквально на всем. Уж тем более Саманта не считала непосильным трудом нарисовать себе стрелки на веках и надеть облегающее платье вместо привычных джинсов. — Все так запущено?
— Ты ничего не понимаешь, — отмахнулась Саманта, перебегая к окну. — Он само совершенство!
— С прошлым мистером Совершенство ты рассталась чуть больше месяца назад.
— Этот, — Саманта ткнула в стекло свежим маникюром, — в отличие от того — настоящий.
Эллис не стала спорить, говорить о новом бойфренде подруги гораздо лучше, чем об Эдварде
