— Вот уж не думала, что ты его знаешь.
Серые глаза Натана вспыхнули довольным огнем.
— Жерар научил меня нескольким наиболее употребляемым фразам.
Они сидели рядом на мягком ковре, среди шелковистой травы. Над лужайкой разносился аромат поспевающей земляники, в кустах щебетали птицы. Натан молча взял из рук Габриель опустевший бокал и отставил в сторону.
— Знаешь, — поддразнила она, — ты ведешь себя так, точно прожил тут всю жизнь.
— Пожалуй. — Натан невидящим взглядом смотрел вдаль, и Габриель показалось, что мысли его витают далеко отсюда.
Ах, вот бы знать, о чем он думает, что происходит в его красивой темноволосой голове! Почему он так замкнут и отстранен? Ведь ей казалось, что они уже покончили со скрытой враждебностью и заключили негласное перемирие. Или нет? Вроде бы последние дни они ухитрялись существовать в относительной гармонии… Если не считать ее тщательно скрываемых чувств и постоянно подавляемого желания.
С той ночи в замке, когда Натан баюкал ее в объятиях, Габриель изменила отношение к сыну Жерара. Эта ночь обезоружила ее, окончательно покорила. Так что предложи Натан ей снова заняться любовью, она бы согласилась не раздумывая. Вот только он ей больше ничего подобного не предлагал. Да и восхитительно невинный сон в объятиях друг друга тоже остался единственным подобного рода опытом в жизни молодой женщины. Да, они по-прежнему делили спальню, но Габриель почти не видела там Натана. Он приходил поздно ночью и, игнорируя пустующую половину кровати, укладывался спать на диване. А утром, когда она просыпалась, его уже не было в комнате.
Очень может быть, что желание ее безответно. Возможно, Натан более не испытывает к ней никакого влечения. Возможно, узнав об обмане, он охладел к той, которую считает низкой и презренной лгуньей…
Молчание затягивалось. Габриель сделалось как-то неуютно. Чтобы скрыть неловкость, она сказала первое, что пришло в голову.
— Ужасно люблю фехтовать. Чудесное занятие, правда?
— Ммм… — неразборчиво протянул Натан.
— И благородное.
— В самом деле?
Габриель судорожно вздохнула. Голова начинала кружиться, в воздухе замерцали тысячи разноцветных искорок.
— Знаешь, это не просто спорт, это целая философия.
— Да что ты говоришь?
Габриель чувствовала, что должна, обязана говорить хоть что-нибудь. Не то непослушные губы зададут вопрос, который волновал ее больше всего на свете: «Тебя больше не тянет ко мне, Натан? Я тебе разонравилась?».
Но ничего больше сказать она не успела. Натан внезапно обвил рукой ее плечи, придвинулся ближе к ней.
— Хочешь еще пить?
— Я? — От растерянности Габриель не понимала, что говорит. — Н-нет. То есть да, хочу.
Она думала, что он протянет ей бокал с лимонадом, но Натан поднес прохладный напиток к ее губам. Сердце молодой женщины выбивало невиданные ритмы, горло вдруг сжалось… и Габриель самым неромантическим образом поперхнулась и закашлялась. Впрочем, приступ мгновенно прошел, стоило Натану слегка постучать ее по спине. Скорее даже, нежно погладить. Но вот рука его скользнула выше, ладонь бережно обхватила затылок, запрокидывая ее голову навстречу его губам. Вторая рука легла на обтянутое серебристой тканью брюк бедро.
Поцелуй затянулся на несколько минут, а когда закончился, ошеломленная Габриель обнаружила, что на ее блузке расстегнуты все пуговицы, а пальцы Натана играют кружевом бюстгальтера. Перед глазами молодой женщины поплыл золотой туман. Но последние остатки здравого смысла помогли ей отстраниться… Во всяком случае, попытаться.
— Натан! Что ты!
— Ммм… — блаженно промычал он, снова склоняясь к ее губам.
— Нельзя же заниматься этим прямо здесь!
— Чем? — с невинным видом спросил он, втайне наслаждаясь тем, как Габриель, сама не осознавая, призывно выгнулась ему навстречу. — Мы ведь ничего предосудительного не делаем. Так, пустяки. Как будто мне уж тебя и приласкать нельзя. — Подтверждая свои слова, он накрыл ладонью грудь Габриель и почувствовал, как молодая женщина бессильно ахнула. — Чуть-чуть.
— Но вдруг нас кто-нибудь увидит? — возразила она и не узнала своего голоса: таким низким и чувственным он вдруг стал, такая в нем прорезалась сексуальная хрипотца.
— Кто? — улыбнулся Натан. — Из замка лужайка не видна. А слуге я велел, чтобы нас никто не беспокоил. Так что можешь не волноваться.
Габриель уже и не волновалась. Волшебные касания Натана, ласки его умелых рук заставили все тревоги и опасения уйти на задний план. Даже мысль о том, что кто-нибудь из местных жителей может забрести на эту укромную лужайку в поисках земляники, уже не страшила ее. Мысль эта просто улетучилась из головы вместе со всеми остальными мыслями. Остался лишь Натан, его нежность и его страсть… И еще сияющее в небе солнце, что целовало обнаженные тела любовников жаркими поцелуями. Никогда еще Габриель не чувствовала себя настолько необузданной, настолько слитой с природой, что обступала их со всех сторон…
Габриель медленно возвращалась к реальности. Они с Натаном на время перенеслись в мир, недоступный простым смертным, не ведомый никому, кроме них двоих. Никто и никогда еще не испытывал ничего подобного — молодая женщина была в этом твердо уверена.
На лужайке стояла тишина, лишь по-прежнему звонко щебетали птицы в кустах, не испуганные страстными стонами любовников, да сонно жужжали над цветами толстенькие полосатые шмели.
Габриель провела рукой по своему пылающему лицу и поглядела на черноволосого красавца, что лежал рядом с ней. Словно в ответ на этот взгляд черные ресницы дрогнули и Натан открыл глаза.
Габриель хотелось склониться к нему, поцеловать в губы, но она не решилась. Кажется, это не та ситуация, когда уместны нежные ласки. О да, им с Натаном было хорошо, необыкновенно хорошо… но исключительно на физическом уровне. Внезапно Габриель стало грустно. Ведь ей хотелось большего, нежели простое физическое удовлетворение. Однако Натан не мог, не хотел ответить на ее чувства. Узнай он о них, верно, хохотал бы как безумный.
Габриель приподнялась и оглянулась в поисках одежды.
— Наверное, мне лучше идти… — начала она, но рука Натана скользнула по внутренней стороне ее бедра. Молодая женщина вздрогнула, чувствуя, как возвращается желание.
— Нет, погоди. Побудь со мной еще немного.
— Но… слуги.
— Я велел нас не беспокоить.
Габриель видела, с каким благоговением слуги относятся к барону. Видела она и то, что, хотя никто ничего им не говорил, сходство высокого молодого красавца с хозяином замка не укрылось от наблюдательных французов. И почтительное отношение к барону они тотчас же перенесли на Натана. Наверняка они со свойственной этой галантной нации снисходительностью к подобным вещам только рады были предоставить молодому человеку полную свободу для любовных утех… И возможно, не только с ней, с Габриель. Вот тогда-то и могли пригодиться Натану начатки знаний французского языка…
И что, интересно знать, они еще обсуждали с Жераром долгими вечерами, помимо способов остаться наедине с приглянувшейся женщиной? Ну до чего же при всем внешнем сходстве отличаются друг от друга эти двое мужчин! Жерар безгранично верен Делии, а вот Натан никогда не будет хранить верность ей, Габриель. Да и с какой стати? Она ему не жена, даже не возлюбленная — так, случайная любовница. Их ничто не держит, ничто не соединяет. Как только окончатся эти сказочные каникулы, они расстанутся и всякие отношения между ними прервутся. Или выродятся в официально-родственные, что еще хуже.
