деньги.
Они спустились на первый этаж и уже в дверях едва не столкнулись с двумя парнями, входящими в дом. Парни молча и равнодушно посмотрели вслед Сошникову и Васечкину, после чего зашли в кабину лифта.
– Я записал нашу беседу, – сказал Сергей, когда они вышли во двор.
И, достав из кармана, продемонстрировал портативный диктофон.
– А я на всякий случай «жучка» воткнул, – поделился Сошников, – теперь, если он позвонит и…
Он замолчал, обернулся и посмотрел на дверь подъезда, из которого они только что вышли. Друзья, не говоря ни слова, разом бросились обратно.
Дверь квартиры Кравченко была прикрыта. За дверью стояла тишина.
Оба понимали, что опоздали.
Дверь начала открываться; Сергей рванул ее на себя, ударил выходящего из квартиры киллера рукоятью пистолета и ворвался внутрь, наставив «беретту» на второго и крича при этом по старой ментовской привычке:
– Всем лежать! На пол быстро! Стреляю без предупреждения!
Один из парней после полученного удара и так уже лежал на спине, а второй быстро опустился на пол лицом вниз и прикрыл затылок руками. Сошников зафиксировал наручники на его запястьях и подошел к другому, не успевшему еще понять, что же произошло вдруг.
– На живот перевернись, тогда я тебя не убью, – пообещал ему Константин и добавил: – Может быть.
Кравченко лежал на пороге комнаты. На нем уже не было махрового халата: по-видимому, он собирался выходить из квартиры, когда позвонили в дверь. В него выстрелили трижды, а потом добили выстрелом в голову.
– Где Алиходжаев? – спросил Сергей у парня, прикрывавшего затылок руками.
– Не знаю, – ответил тот быстро.
Васечкин ударил его по ладоням рукояткой пистолета.
– Повторяю, – произнес Сергей.
И еще раз ударил.
– Дома, – ответил киллер, прижимая ладони к затылку.
– На Каховского?
Киллер быстро кивнул.
– Не слышу ответа!
– Переулок Каховского, дом пять, квартира восемнадцать.
– Он один?
– Не знаю. Скорее всего, один.
– Как вы должны сообщить ему о ликвидации Кравченко? По телефону?
– Да. Если все удачно, то должны спросить Шурика, а если сорвется, то Нину Иванну.
– Ладно, поверю, но если соврали, то я из вас обоих шуриков-жмуриков сделаю.
В квартиру вошли вызванные Сошниковым сотрудники агентства «Перехват», дежурившие у подъезда. Константин инструктировал их, собираясь отправиться вместе с Васечкиным.
– Одного я тебя не отпущу, – сказал он Сергею.
42
Во дворе дома, похожего на барак, не горел ни один фонарь. Машин тоже не было: судя по всему, здесь обитали люди небогатые или же предпочитающие ходить пешком. Черный «БМВ» медленно вкатился во мрак и растворился в нем.
– Давай поднимемся вместе, – продолжал настаивать Сошников. – Вдруг тебе не удастся с ним справиться?
– Исключено, – не соглашался Сергей. – Ты можешь помешать.
Сошников решил больше не спорить и набрал номер своих сотрудников, оставшихся в квартире Кравченко.
– Дайте им телефон: пусть звонят, – приказал он.
План был простой. Алиходжаев, получив сообщение о ликвидации Кравченко, непременно сменит квартиру. Причем сделает это немедленно. Так предполагал Васечкин, зная повадки Алика Бешеного, который после каждого совершенного преступления менял место проживания. Наверняка он уже перевез свои вещи в другую квартиру и ждет только звонка.
– Бергамот уверен, что похищение – дело рук Алиходжаева, – произнес Сергей, – а я сомневаюсь – уж очень все нелогично, хотя и складно: сначала он принимает заказ на убийство Бориса Флярковского, потом похищает его сына и в тот же самый день убивает Кравченко. Размер выкупа до сих пор не назначен, и к тому же Алиходжаев прекрасно понимает: даже если и получит деньги, скрыться с ними ему не дадут. И это не его стиль. Раньше он похищал барыг. Потом договаривался с их «крышами». А ребенок – это уже серьезно, к тому же есть второй ребенок и женщина, которые окажутся лишними при всех расчетах…
Зазвонил мобильный телефон Сошникова. Константин поднес к уху аппарат и молча выслушал короткое сообщение.
– Киллеры позвонили Шурику, – сказал он Васечкину. – А потом, как ты сказал, и Берманову: тот ответил, что высылает группу.
Сергей открыл дверь автомобиля, уже хотел выйти во двор, но Константин остановил его.
– Постарайся без крайностей.
– Да я только свяжу его, – пообещал Васечкин, – у меня веревка есть. Крепкая – я ее уже проверил сегодня. Есть даже две на всякий случай.
На лестнице пахло не только кошками. Свет горел не на всех площадках, но на третьем, как раз возле двери восемнадцатой квартиры, лампочка горела. Сергей достал носовой платок и вывернул лампочку. Сразу стало темно, только на двери тускло тлела точка дверного глазка. Наконец и она погасла, видно, кто- то находящийся в квартире подошел к двери и попытался узнать, что происходит на лестнице. Потом раздался звук отпираемого замка, дверь открылась. Алиходжаев протянул руку к выключателю, успел заметить чью-то фигуру, вылетевшую на него из темноты, но удивиться не успел.
Однажды они уже встретились так же, их встреча была внезапной, неожиданной для каждого из них. И тогда дело решила реакция Васечкина и первый мощный удар, после которого Алиходжаев недолго сопротивлялся. И сейчас он влетел в квартиру спиной вперед, ударился о полусгнившую дверцу стенного шкафа. С грохотом рухнули полки, и раздался звон разбиваемого стекла. Этот шкаф и помог Алиходжаеву удержаться на ногах. Сергей подскочил и ударил второй раз. Промахнулся: кулак пробил тонкую фанеру дверцы, а в третий раз ударить уже не удалось. Алиходжаев, уходя от удара, пригнулся и, обхватив Васечкина, сумел подножкой сбить его на пол. Упали оба. Сергей пытался сбросить с себя бандита, но тот вцепился в него цепко и, сидя на Васечкине, пытался захватить его руки. Лежа, Сергей пробовал ударить, но удары не проходили – Алиходжаев блокировал или уклонялся. Ему удалось даже коленом прижать одну руку Васечкина к полу, а вторую руку он с трудом, но удерживал тоже.
– Сейчас я тебя, мент, как барана зарежу, – сказал он, тяжело дыша от напряжения.
Алиходжаев полез в карман куртки. Васечкин пытался освободиться, но ничего не получалось. Тогда Сергей ногой уперся в стену и оттолкнулся. На мгновение освободились руки. Этого мгновения хватило, чтобы, ухватив противника за подбородок и затылок, резко рвануть в сторону. Алиходжаев слетел с него, и теперь уже Васечкин навалился сверху. Он не стал хватать Алиходжаева за руки, а дважды ударил его головой в лицо, после чего выпрямился и, сидя на противнике, начал наносить удары в голову, не выцеливая. Продолжал бить даже тогда, когда бандит перестал сопротивляться. Потом Сергей поднялся, за ноги втащил Алиходжаева в комнату, пнул его ногой в бок и включил свет.
– Сам ты баран, – сказал он.
Алиходжаев пытался подняться, но не мог. Из сломанного носа шла кровь, губы были разбиты, и одна бровь рассечена. Васечкин для верности ударил его еще раз ногой. Потом обыскал, вынул из карманов его куртки нож и пистолет, бумажник, положил их на стол, достал из своего кармана моток веревки. Связав Алиходжаева, вышел в коридор и запер входную дверь.
– Ну что, – сказал он, возвращаясь в комнату, – заседание суда объявляется открытым.
