Богомолов поставил кровать на ножки, положил матрас и аккуратно застелил покрывалом.
– Ну что, уходим?
Валерий Борисович кивнул. Друзья поспешили к выходу. Но, проходя через гостиную, Ладейников остановился и посмотрел на валявшиеся на полу фотографии, почему-то захотелось задержаться и рассмотреть снимки получше. Он бы так и сделал, но внизу его и Богомолова ждал Аркадий Ильич.
Брадису, вероятно, надоело сидеть в салоне, и он встретил их у машины.
– Тут какой-то автомобиль два раза проехал мимо, вроде того, в котором те мальчики сидели, что к вам, Валерий Борисович, у кафе подкатывали. Потом развернулся и встал позади. Вон там…
Брадис хотел показать рукой, а Ладейников собрался сказать что-то вроде «Да кому мы нужны», как вдруг Богомолов прыгнул вперед, увлекая на землю и Аркадия Ильича, и Ладейникова. Мимо пронесся автомобиль, но не успел он еще подъ-ехать, как загрохотала автоматная очередь. А потом выстрелы прогремели над самой головой Валерия Борисовича. И через пару секунд где-то невдалеке раздался скрежет и грохот.
– Все целы? – прозвучал голос майора. – Быстро отходим!
Ладейников поднялся с земли и показал на лежащего Брадиса.
– Я-то живой, а вот Аркадий Ильич…
Богомолов опустился на колени рядом с Брадисом. Тот лежал на спине и смотрел в небо. У него оказались простреленными рука и грудь.
– Аркадий Ильич, – спросил майор, – вы как?
– Немножко больно, – прошептал Брадис. – Но если честно, я думал, что умирать больнее.
– Сейчас в больницу поедем, потерпите немного.
Богомолов поднял на руки щуплое тело Брадиса, а Ладейников открыл заднюю дверь.
– Садись с ним, – приказал майор. – Голову поддерживай, а шарф прижми к ране на груди.
Сам он сел за руль и рванул с места. Ладейников увидел, что они пронеслись мимо лежащего на боку внедорожника, у которого продолжали крутиться передние колеса. Майор одной рукой управлял стремительно летевшей навстречу наступающим сумеркам «девяткой», а в другой держал мобильный телефон, включенный на громкую связь.
– Слушаю. Что у вас случилось? – спросил женский голос из трубки.
– У нас огнестрел, – четко произнес майор. – Сквозное в предплечье и проникающее в грудь. Возможно, задето легкое.
– Вы звонили в полицию?
– Какая полиция? Слушай сюда! С тобой майор спецназа Богомолов пока еще спокойно беседует. Мы сейчас к Покровской больнице едем, скажи им, чтоб ворота пошире открыли. Мы на серой «девятке», через пять минут будем… через три минуты…
Из трубки понеслись гудки.
– Эх, – вздохнул Богомолов, пролетая на красный свет под носом у разукрашенного розовыми звездами девятиметрового лимузина, – надо было бы в клинику военно-полевой хирургии, но туда быстро доехать вряд ли получится…
Валерий Борисович сидел рядом с Брадисом, прижимая шарф к ране на его груди. Аркадий Ильич дышал с хрипом.
– Как он там? – спросил майор, поворачивая к больнице через двойную сплошную.
– Жив пока, – ответил сам раненый.
Ладейников увидел больничные корпуса и обрадовался – успели.
– Спасибо тебе, Сережа, – сказал он, – если бы не ты…
– Заткнись! – буркнул майор.
«Девятка» влетела в распахнутые ворота больницы и притормозила возле выскочившего навстречу охранника.
– Куда ехать? – крикнул в открытое окно Богомолов.
– Прямо. Второй корпус как раз хирургия.
Ладейников и Богомолов курили на крыльце больничного здания, когда прямо к ступеням подрулил полицейский «уазик», из которого вышел следователь Пименов.
– Знакомые все лица, – пробормотал он. И тут же спросил: – Кто стрелял?
– Я не знаю, – растерялся Валерий Борисович. – Мы просто стояли…
Но следователя не интересовало ни его удивление, ни сам Ладейников. Он смотрел на майора.
– Меня интересует, кто из вас стрелял, – прищурился Пименов.
Богомолов достал из-за пояса брюк пистолет и протянул ему.
– Ну, я стрелял. Что дальше?
– Откуда у вас оружие?
– Нашел.
– Где и когда?
– В Чечне. Числа не помню.
– Почему вы его не сдали? – продолжал наседать Пименов.
– Как раз шел сдавать, а тут по нам стрелять начали…
– Так оно и было, – подтвердил Ладейников.
– Постойте в стороне, Валерий Борисович. С вами отдельный разговор будет.
Ладейников отошел и достал еще одну сигарету. Но встал недалеко, поэтому хорошо слышал, о чем беседует следователь с Богомоловым.
– Ваш друг тяжело ранен? – спросил Пименов.
– Думаю, несмертельно, – ответил Сергей.
– Дай бог.
– А с теми что? – спросил майор.
– А вы сами как думаете?
Богомолов пожал плечами.
– Два трупа, – усмехнулся следователь. – У водителя ранения в оба плеча и в шею. У второго – в плечо и в затылок. Что ж вы так… неосторожно?
– Прицелиться времени не было, да и расстояние сорок-пятьдесят метров. Я вообще не видел, куда палить надо. Просто у меня дурацкая привычка – если в меня стреляют, то я отвечаю.
– Сколько выстрелов вы произвели?
– Пять раз и стрелял. Можете проверить. В обойме должно остаться три патрона.
– Я обязан вас задержать, – предупредил следователь.
– Ладно, – согласился Богомолов. – Только ненадолго. А то я контуженый, мне лекарства по часам принимать надо. А часы дома оставил.
Богомолов стал спускаться к полицейскому «уазику», Пименов шел следом. Дойдя до машины, майор остановился и крикнул:
– Валера, я к тебе загляну сегодня, если к тому времени ты спать не будешь. Держи…
Сергей бросил ключи от «девятки». Ладейников их поймал, хоть и весьма неуклюже.
Валерий Борисович стоял в коридоре хирургического отделения, когда из операционной на каталке вывезли Брадиса. Рядом шел врач. Аркадий Ильич уже пришел в себя, но был бледен и смотрел в одну точку. Однако Ладейникова узнал.
– Я что, уже в раю? – спросил он.
– Нет, – ответил врач.
– Так и знал, что меня туда не пустят, – вздохнул раненый. – Там, наверное, тоже фейс-контроль…
Врач достал из кармана пулю и показал Брадису.
– Вот, из вас вынули. Хотите взять на память?
– Она золотая? – поинтересовался Аркадий Ильич.
– Самая обыкновенная.
– Оставьте ее себе. Или сдайте в металлолом.
Ладейников ждал дома друга, но пришел следователь.
– Салю, сет анкор муа, – сказал он.
