– В метро.
– Очень хорошо. Тогда отправляйтесь на станцию «Ботанический сад». Через полчаса жду вас в вестибюле станции.
– А почему я? – возмутился Николай.
Но странный человек опять ушел от ответа.
На станции «Ботанический сад» Торганов был уже через двадцать минут. Предполагая, что у него в запасе есть какое-то время, решил выйти на воздух, когда кто-то взял его за локоть. Николай обернулся и увидел незнакомого мужчину лет сорока пяти в костюме и с щегольским шейным платком.
– Привет! – обрадовался незнакомец и широко улыбнулся. – Сколько лет не виделись! Надо же, какая встреча.
Он обнял Николая и полез с поцелуями.
– Простите, но вы обознались, – попытался отстраниться Торганов.
– Я – Шамин, – шепнул ему в ухо мужик.
Он совершенно по-дружески обхватил Николая за талию и потащил его к выходу.
Они вышли из метро, быстрым шагом проследовали по тропинке между деревьями, оказались у края дороги, где стоял припаркованный автомобиль. Адвокат с брелока отключил сигнализацию и поспешил к водительской двери.
Торганов подумал немного и тоже сел в автомобиль.
– Послушайте, Алексей Романович, – попробовал возмутиться Николай.
– Сначала вы меня выслушаете, а потом говорите сколько угодно.
Это было крайне невежливо, Николай решил даже выйти из машины, но не успел взяться за ручку двери, как автомобиль рванул с места.
– Что за игры в шпионов! – покачал головой Торганов. – И вообще, как вы меня узнали в вестибюле станции?
– Включаю иногда телевизор, а вы там частый гость. Впрочем, неважно, где вы любите проводить свое время, главное то, что наконец прошение попало к человеку, который поможет изменить ситуацию.
– Куда мы направляемся?
– Никуда, – покачал головой Шамин.
Произнеся это, адвокат слегка притормозил, но только для того, чтобы, почти не сбрасывая скорость, свернуть с дороги и влететь на огороженную металлической решеткой парковочную стоянку гостиницы «Турист».
– Выходим! – приказал он.
Оба быстро вышли из автомобиля и направились к зданию отеля. Торганов едва поспевал за адвокатом. Теперь он уже абсолютно не сомневался в том, что имеет дело с помешанным. Они вошли в узкую дверь запасного выхода из отеля, оказались в коридоре, миновали его, вышли в холл, проследовали мимо стойки регистрации и выскочили на парадное крыльцо, спустились по ступенькам, подошли к стоящей недалеко серой «девятке», которая откликнулась на сигнал брелока всхлипом и коротким миганием фар.
Шамин сел за руль, и Торганов, снова злясь на себя, полез в машину. И опять адвокат резко стартанул с места.
– Сейчас найдем тихое местечко, встанем и побеседуем без посторонних глаз и ушей.
– Отвезите меня домой, – попросил Николай, которому эта игра в шпионов надоела.
На самом деле и работа в комиссии стала надоедать: он дал согласие, потому что его попросили. Он может и не заниматься делами. Об этом ему не намекали, а прямо заявили. Тем более, что он – писатель, и у него есть дела поважнее. Уж если Бог наградил талантом, то зарывать его в землю и заниматься всякой ерундой – преступление.
Адвокат вез его домой. Ехали молча. Николай даже глаза закрыл, чтобы Шамин не докучал своими разговорами. Почему-то вспомнилось, как они с матерью отдыхали в Юрмале и как изменилась после этого отдыха их жизнь.
В разгар перестройки Торганов-старший неожиданно получил от Союза журналистов семейную путевку в дом отдыха на Рижское взморье. Латвия тогда казалась почти заграницей, советские люди, побывавшие там, восхищались чистотой улиц и качеством обслуживания. Ирина Витальевна удивилась неожиданному подарку судьбы и начала готовиться к отпуску. Александр Михайлович готовился тоже – купил себе новые кроссовки и соломенную шляпу с большими полями. Но тут как назло заболела бабушка – мать Александра Михайловича. Ее положили в больницу на обследование, и диагноз мог оказаться самым страшным.
В Юрмалу Коля отправился вдвоем с Ириной Витальевной, которая, опечаленная болезнью свекрови, при прощании на вокзале сказала мужу:
– Отпуск без тебя – не отдых. Я буду скучать.
Но на Рижском взморье сияло солнце, вода в заливе была теплой, люди вокруг радовались жизни. За окнами номера росли высокие сосны, сквозь их темные кроны блестела бескрайняя вода. Ирина Витальевна сразу же познакомилась с сорокалетней журналисткой из Москвы, у которой никогда не было мужа. Та отдыхала вдвоем с дочкой. Дочке исполнилось семь лет, девочка была очень смуглой, с темными курчавыми волосами, выдававшими тайну ее происхождения. Московскую журналистку звали Мариной, ее дочку Жанной, и жили обе в соседнем номере – точно таком же, в каком Ирина Витальевна с сыном. В столовой вчетвером сидели за одним столом и на пляж ходили вместе.
В доме отдыха проводила свои сборы команда Латвии по настольному теннису. Теннисные столы располагались под навесом неподалеку от пляжа, и Коля ходил смотреть, как мужчины в коротких спортивных трусах резкими ударами перебрасывают друг другу маленький звонкий шарик. Побеждал всегда один – крепкий мускулистый блондин.
Этот человек, увидев наблюдающего за игрой мальчика, вдруг подошел к нему и протянул руку:
– Арнольд Касперс, – представился он, – я – серебряный призер первенства СССР, член сборной команды страны.
Все это было произнесено с легким прибалтийским акцентом.
Мальчик смутился, но руку протянул.
– Коля Торганов, – ответил он.
– Ты здесь с мамой? – спросил член сборный.
Коля кивнул.
– Твоя мама – такая стройная шатенка? – уточнил Арнольд.
Коля опять кивнул. А потом развернулся и быстро побежал на пляж, где Ирина Витальевна играла в карты с московской журналисткой и зашедшим на закрытый пляж совершенно посторонним армянином.
– Ах, я опять проиграла, – улыбнулась печально Ирина Витальевна, увидев подбежавшего сына, – не везет мне в карты.
– Зато в любви повезет, – объяснил армянин, – прямо сегодня. Какой твой номер?
– Давайте не будем делать скоропалительных выводов, – попросила московская журналистка, закусив губу, – сыграем еще раз.
И посмотрела на дочку, лепившую формочкой куличики из песка.
– Ты где бегаешь? – накинулась Ирина Витальевна на сына. – Я тут волнуюсь, думаю, куда ты пропал?
– А ты, мальчик, еще побегай, – попросил армянин, – видишь, какой море сегодня хороший – теплый такой!
Вечером, когда ужин уже заканчивался, к столику, за которым вместе с детьми сидели Ирина Витальевна и московская журналистка, подошел Арнольд со своим приятелем, тоже настольным теннисистом и членом сборной Латвии.
– Привет, – кивнул он Коле, – хочешь научиться играть в пинг-понг, приходи завтра утром. Я тебе покажу.
А Ирине Витальевне объяснил:
– Я – серебряный призер первенства страны, член сборной. Меня зовут Арнольд Касперс.
– А я – Ирина, – представилась Колина мама, разглядывая белый пиджак спортсмена.
– А что у вас на сегодняшний вечер запланировано? – спросил Касперс.
