важно определиться. Возможно, расследование следует проводить на более высоком уровне, а не здесь у нас в Суссексе.
Нолан молчал, собираясь с мыслями, он чуть дрожащими пальцами зажег сигарету.
Стороннему наблюдателю происходящее на палубе «Нимфы» показалось бы по меньшей мере странным, если не невозможным. Уже наступил благодатный летний вечер, очень теплый и безмятежный. Дымка над морем все еще парила, окутывая сонные суда, стоявшие в маленьком порту, расположенном в устье реки. Замерла опустевшая пристань, смутно темнел трап, опутанный паутиной из тонких водорослей, тихо шелестели мелкие волны, больше похожие на зыбь, на них мягко покачивалась нарядная яхта, любимая игрушка преуспевающего богача… Эта идиллия совершенно не вязалось с кровавой трагедией и суровыми лицами полицейских. Толпа из любопытствующих успела потихоньку разбрестись, и теперь не слышалось ни людских голосов, ни шагов, только поскрипывал где-то поодаль подъемный кран, загружавший сухогруз, готовящийся отбыть во Францию.
— Основные моменты… Попробую быть кратким, — после довольно долгой паузы произнес Нолан и принялся рассказывать то, что уже изложил раньше Макинтошу. Про французского финансиста Пастера, с которым Моксон вел длительные переговоры, про назначенную на сегодня встречу за обедом. Про намеченную на завтра морскую прогулку, во время которой эти переговоры должны были бы наконец завершиться каким-то обоюдным решением. Рассказал про поздний, по сути дела ночной, обед в Лондоне, про просьбу Моксона выручить и отправиться во Францию вместо него. Про те усилия, которые ему пришлось приложить, чтобы вовремя попасть в Дувр и заполучить свой катер.
— Вы очень четко и доходчиво все изложили, мистер Нолан, — прокомментировал шеф полиции, — думаю, все всё поняли. Представляю, как вы устали и как вам не терпится нас покинуть. И все же я прошу вас остаться. Мы не можем производить осмотр тел до прибытия врача и фотографа. А мне все-таки при вас хочется посмотреть, есть ли в правой руке убитого пистолет. Вы ведь никакого оружия не обнаружили, верно, сержант?
В этот момент на трапе появился маленький человечек с огромным фотоаппаратом и стал ловко спускаться вниз. Чуть помешкав, он повернулся к сержанту, но тут майор Тернбулл поднялся со своего шезлонга и подошел к вновь прибывшему:
— Вы, как говорится, легки на помине, — весело сообщил он. — Пойдемте, я покажу вам, что нужно снимать.
Сначала было сделано несколько снимков поручня — вдоль всей палубы, а майор Тернбулл произвел необходимые замеры. Потом снова был снят флаг с бездыханной фигуры в сером костюме. Фотограф зафиксировал тело, а сержант обвел фигуру мелом, обозначив контуры. Те же самые процедуры были проделаны и в капитанской каюте.
Очень скоро с мола донесся громкий оклик, и по трапу, пыхтя и отдуваясь, стал спускаться низенький толстяк.
— Добрый вечер, — он приветствовал всех дружелюбной улыбкой. — Как поживаете, сержант? Мое почтение, майор. А-а, и вы здесь, мистер Макинтош! Вы ведь главный герой в этой печальной сенсации? Благодарение господу, что такие происшествия в нашем Нью-Хейвене действительно сенсация. Двое убитых, я верно вас понял?
— Совершенно верно, доктор. Ваш коллега доложил нам, что они оба застрелены, но сами мы пока не делали никакого осмотра.
— Гм. Сейчас все увидим собственными глазами. Дырку от пули, знаете ли, не скроешь. Это не в состоянии сделать даже самый коварный убийца, ведь так, дорогой майор?
— Пока мы еще не можем утверждать, что это убийство.
— Думаю, это довольно просто выяснить. Как у нас с орудием убийства?
— В том-то и загвоздка, доктор. Мы пока не знаем, имеется ли на борту яхты это самое орудие. — Они подошли к убитому. — Видите, доктор? Правую руку не видно, она скрыта под торсом убитого. Возможно, он сам и стрелял. И мы хотели бы выяснить именно это.
— Боже, помилуй нас и спаси! — вырвалось у доктора, когда он увидел застывшую фигуру мертвеца. — А где же второй?
Все снова отправились в каюту.
— Но тут-то все предельно ясно, ведь так, майор? Стреляли прямо в лоб! Мгновенная ли смерть? Да, это уж как пить дать. Использовали очень серьезное орудие. Возможно, армейский револьвер. Впрочем, пока не стану ничего утверждать. У этого бедолаги никакого оружия нет, ни в левой, ни в правой. Надеюсь, дорогой майор, вы не станете просить меня отыскать его. Полагаю, это сделают ваши подчиненные.
— Да-да, конечно, доктор Нелсон. Помогите нам прояснить ситуацию с другим убитым, который наверху.
— Ладно, сейчас помогу. Ну пошли, что ли, ребятки? — обратился он к констеблям.
Под руководством доктора тело было осторожно перевернуто на спину. И тут же было обнаружено пулевое отверстие в голове. И в этом случае смерть наверняка была мгновенной. Но полицейских сейчас больше интересовало другое: в правой руке убитого не было ни пистолета, ни револьвера.
— Значит, все-таки убийство! — воскликнул начальник полиции, а потом на какое-то время воцарилось удрученное молчание. Доктор Нелсон, производивший осмотр, был, похоже, чем-то озадачен, потом на лице его отразилось удивление. Заметив это, Тернбулл тут же поинтересовался, в чем дело.
— Видите ли какая штука, — обернулся к нему доктор. — Этот выстрел в голову вызвал мгновенную смерть. Но нам с вами прекрасно известно, что мертвое тело не кровит, а если кровит, то совсем немного. А тут, видите, какая лужа крови. Из дырочки от пули, даже от пули крупного калибра, столько никогда бы не натекло. Должна быть еще какая-то рана, но я пока ее не вижу.
Тернбулл задумчиво кивнул.
— Вы правы, доктор, вы абсолютно правы. А я совершенно об этом не подумал. Значит, вы полагаете, что сначала он был только ранен. И какое-то время лежал, истекая кровью, а потом в него снова выстрелили — уже в голову, и все было кончено. Я верно вас понял?
— Похоже, события разворачивались именно так. Но пока ничего не могу сказать — я должен сначала хорошенько осмотреть тело.
— Думаю, что сейчас это делать не обязательно. Мы отправим оба трупа в морг, и там вы сможете проделать все, что полагается в таких случаях. Не возражаете, сержант? Огромное вам спасибо, доктор, что пришли сюда, на борт яхты.
Доктор сердечно всем поклонился и в сопровождении фотографа отбыл. Фотографу было приказано не вылезать из лаборатории хоть всю ночь, но чтобы к девяти утра фотографии были готовы. Когда все распоряжения были отданы, начальник полиции обернулся к помощнику капитана.
— Ну что ж, мистер Макинтош, полагаю, и с вас уже более чем достаточно. Можете отбыть в любое удобное для вас время. Вы оказали нам неоценимую услугу, я сердечно вам благодарен. Разумеется, мы бы хотели видеть вас на дознании.
Макинтош тут же с радостью ретировался, и майор, изобразив вежливую улыбку, обратился к Нолану:
— А каковы ваши ближайшие планы?
— Мне нужно попасть в Лондон. И как можно скорее. Теперь, когда со мной нет моих бедных товарищей, мне придется занять место начальника. Я просто обязан быть к началу рабочего дня на месте. Откровенно говоря, мне будет нелегко заменить столь блистательных руководителей, какими были мои бедные друзья.
И снова майор пытливо на него посмотрел, но сказал только это:
— Думаю, поезд для вас не лучший выход. На тот, что отходит в восемь пятьдесят, экспресс, вы уже не успеете. Следующий идет со всеми остановками, вы попадете в Лондон почти в час ночи. Мне тоже срочно понадобилось туда наведаться, с удовольствием вас подвезу.
— Вы очень любезны, майор. Буду очень вам признателен.
— Нам надо еще заехать в гостиницу, чтобы немного подкрепиться. К сожалению, пообедать с чувством, с толком, с расстановкой не удастся времени у нас в обрез. Думаю, в Лондоне мы будем в половине двенадцатого, самое позднее — в двенадцать. Вас это устроит?
— Великолепно. Огромное вам спасибо. Но перед отъездом я должен уладить пару дел. Во-первых,
