игры была лишь одна тональность: Абдулов выглядел разочарованным и очень уставшим от жизни человеком. Скрыть это было невозможно — выдавали глаза.
Он практически ничего не ел, кроме пельменей, заправляя их уксусом или подсолнечным маслом, да еще обильно посыпая перцем. К сожалению, в последние годы перед смертью заменять еду стала водка. Как я ни пыталась бороться с этой напастью: и бутылки прятала, и содержимое их выливала, все было тщетно. Никакие уговоры не помогали. Случались, правда, периоды, когда нагруженный работой Сева не прикладывался к бутылке по нескольку месяцев.
— Похоже, кошки в доме заменяли ему человека?
— Животных он очень любил. Но особую слабость питал к кошкам, которых у него было целых три. Их дух всегда присутствовал в квартире. Немного раньше в доме жили две собаки, которые потом забрала к себе его предыдущая супруга.
— Когда мы в последний раз виделись с Севой, у него было плохо с работой.
— Он, конечно, был страшным трудоголиком. Но где приложить свои силы? Эх, если работы побольше, Сева наверняка прожил бы дольше. Ведь доходило до того, что ему приходилось озвучивать даже рекламные ролики. Мало кто знал, что закадровый текст в рекламе каких-нибудь колготок, кофе или бытовой техники увлеченно читает друг Высоцкого. Выручали друзья: по пятницам на ТВ шел документальный детективный сериал Вахтанга Микеладзе, озвучиванием которого тоже занимался Севка. Иногда его приглашали поучаствовать в какой-нибудь телевизионной программе типа «Большой стирки» или «Антимонии».
Однажды внучка Сергея Владимировича Образцова — Катя, жившая с нами по соседству, пригласила Севу сыграть в своем спектакле «Великий пересмешник» роль ее отца. Сева долго колебался из-за боязни подвести коллектив популярного кукольного театра, но перед настойчивостью режиссера не устоял. При всех внутренних переживаниях, Абдулов с этой работой справился. Надо признать, он не хватался за все предложения подряд. Был очень разборчив. Как всякий увлекающийся творческий человек, порой обижался на хамовитых режиссеров. За полгода до смерти ему дали просмотреть пять киносценариев. Отказ последовал незамедлительно. Севке не хотелось ради денег играть дешевку. Но иногда мне казалось, отказываясь от той или иной работы, Абдулов делал так потому, что не надеялся на свою память. Возможно, последствия страшной автокатастрофы, перенесенной им в 1977 году, давали о себе знать.
— Но у каких-то режиссеров он все же снимался и даже приезжал пару лет назад в Сочи на кинофестиваль «Кинотавр».
— Последний фильм, в котором он снялся в 1998 году, назывался «Вместо меня». Сева рассказывал, что ему очень понравился сценарий и режиссер Володя Басов.
— С кем в последнее время дружил Абдулов? Как проводил свободное время?
В нашем доме часто бывали автор нашумевшей книги о Высоцком Давид Карапетян, тележурналист Володя Кара-Мурза, оператор Володя Полянский, художник Александр Дрючин, композитор Анатолий Бальчев. Однажды вместе со своей мамой Людмилой Абрамовой зашел в гости Аркадий Высоцкий.
Частенько Сева забредал в кафетерий «Елисеевского» магазина и там, пристроившись у барной стойки, пропускал пару-тройку рюмашек «Столичной», запивая крепкое спиртное отечественным пивком. Импортное терпеть не мог. Совершенно при этом ничем не закусывал, что, конечно же, сказывалось на здоровье. Много раз, возвращаясь с очередной попойки от «Елисея», он появлялся в доме без верхней одежды. Зная, что дубленка, которую вовремя успевали спрятать барменши, находится в надежных руках, на другой день я приходила ее забирать. Неоднократно с обильными запасами спиртного к нам наведывались Севкины друганы. Тесное общение с самим Петюней Соловьевым (персонаж из фильма «Место встречи изменить нельзя», которого сыграл Абдулов. —
— Почему Всеволод так и не написал книгу о Высоцком? Не мог или не хотел?
— Обычно на вопрос, почему не хочет этим заниматься, он отвечал: «Не могу, нет сил, Ольк. Прости, такая тоска, давай сменим тему». Помню, когда Давид Карапетян подарил Севе сигнальный экземпляр своей книги «Владимир Высоцкий. Между Словом и Славой», прочитав ее за ночь, он сказал: «Знаешь, это самая правдивая книга о Володе. Теперь я могу спокойно умереть». О Высоцком он мог говорить часами. Запомнилась такая история. Однажды Володя приехал к другу с какого-то очередного «веселого» мероприятия весь побитый и пьяненький. Не выдержав, Сева в сердцах отругал его. Утром Абдулов ушел в театр на репетицию, а, вернувшись, увидел на двери записку:
«Севочка!
Я Клянусь!
Никогда больше не пить!
Ты — самый надежный друг на свете!
Я не знал, что друзья могут быть так нужны!».
Это дружеское послание тщательно хранилось под стеклом на тумбочке. Оно и сейчас должно там лежать. Однажды Сева с болью признался: «Знаешь, я умер вместе с Володей». Он пережил своего лучшего друга на двадцать два года и два дня.
— При жизни Абдулов публично никогда плохо ни о ком не говорил. Может быть, кроме случая, когда нужно было вступиться за честь Высоцкого и Марины Влади после публикации в «Экспресс газете» интервью с Эдуардом Володарским?
— Высказываться публично о недоброжелателях он считал ниже своего достоинства. Но в бытовых разговорах частенько негативно отзывался об Иване Бортнике, Гарике Кохановском, Артуре Макарове, не говоря уж про Эдуарда Володарского. По горькой иронии судьбы, на последнем прощании с Абдуловым присутствовали и те, кого Сева при жизни, мягко говоря, не сильно любил. Самое грустное, именно эти люди принимали самое активное участие в траурной церемонии. Но настоящих друзей и товарищей все равно было больше. На их деньги Севу и похоронили. Организацию похорон взял на себя бывший администратор Театра на Таганке Валерий Павлович Янклович. Он сейчас живет в Америке. В те траурные дни приходилось, увы, сталкиваться и с откровенной людской черствостью. Вот конкретная деталь — когда друзья позвонили во МХАТ имени Горького, где Сева играл, с просьбой прислать хотя бы венок, на том конце провода прозвучал равнодушный голос: «При чем тут мы? Абдулов в театре давно не работает».
— Смерть Всеволода Абдулова застала всех врасплох — вроде не болел человек и на тебе?
— 25 июля в день памяти Высоцкого Сева, как всегда, пришел к памятнику друга на Страстном бульваре. Там ему стало плохо. Друзья быстро отвезли Абдулова домой. Я тут же вызвала «скорую». Но Севка отказался ехать в больницу, заявив врачам, что завтра должна состояться какая-то съемка. Никакие уговоры не помогали. Через полтора часа, когда ему стало хуже, пришлось вызывать еще одну медицинскую бригаду. Вместе с врачами в больницу отправилась дочь Юля, которая к тому времени успела подъехать к нашему дому.
В некоторых газетах понаписали тогда: «Он болел…», «После продолжительной болезни…», «После операции на сердце…» скончался известный актер Всеволод Абдулов». Сплошное вранье! Умирал Сева в 15-й горбольнице. Диагноз — некроз (гангрена кишечника). Кроме того, у него обнаружили инфаркт, уже второй. Хотя проблемы со здоровьем у Абдулова были всегда, он никогда не лежал ни дома, ни тем более в клиниках. Более того, никогда ни на что не жаловался. В свои 59 лет выглядел прекрасно, по крайней мере, моложе многих сверстников. Похоронили его на Введенском кладбище рядом с родителями — Осипом Наумовичем и Елизаветой Моисеевной.
— Вы были с ним до последней минуты?
— Конечно. 26 июля у его внучки Полины родился сын, которого в честь Высоцкого назвали Володей. Мне разрешили пройти с этой доброй вестью в реанимационную. Сева был в коме, лежал с закрытыми глазами, подключенный к какой-то специальной медицинской аппаратуре с разными трубками и проводами. Не знаю, слышал ли он меня? Но глазами заморгал часто-часто, видимо пытался удержать их открытыми. Это было ужасное зрелище. Не выдержав, я разрыдалась. У меня осталось чувство, что Абдулов предвидел свою смерть. Недели за две до случившегося, ни с того, ни с сего вдруг отдает собственный брелок-
