увечьях и ненавидящий детей, а режиссер, видимо, решил воспроизвести этот кровавый бред в мельчайших подробностях. Столько убитых подростков Максим видел разве что в печально известной японской кинодилогии «Царь горы», но и там bodycount был намного меньше. За пальбой и мельтешением трудно было разглядеть некие «идеи» или «мысли», но концовка просто била наповал. Она была точь-в-точь такой же, как в «Питере Пэне»: подростки вернулись в свой мир и стали скучными, никчемными взрослыми.
По щекам Эллы, похожим на половинки крупного яблока, даже побежали слезинки. Максим еле удержался, чтобы не слизнуть одну.
Из прохладного фойе кинотеатра «Люмьер» вышли в зной и духоту, держась за руки. Надо было где- то побыть до начала эмо-феста, и Максим поинтересовался:
— Не знаешь, где тут можно посидеть в спокойной обстановке?
Он был уверен, что Элла покажет ему какое-нибудь кафе, но девушка отвела его в скверик. Странный скверик. Здесь не было ни дорожек, ни скамеек, только деревья и трава. Кое-где валялись куски бетонных свай. На один из них и уселись, предварительно запасшись мороженым.
В скверике было безлюдно, только два-три парня в желтых робах прохаживались между деревьями и собирали бумажки с помощью длинных палочек с заостренными концами. В фильме «Мир с двойным дном» в униформе того же цвета щеголяли приспешники самого главного злодея.
— Что за кренделя? — поинтересовался Максим.
— «Санитары города».
— Дворники, что ль?
— Ну, не совсем. Есть такая компания, «Третья планета». Кинотеатр «Юпитер», разные торговые центры — это все ихнее…
— Я представляю, чем занимается «Третья планета». Обычная корпоративная секта. Когда принимают на работу — мурыжат разными тестами на интеллект, даже если ищешь работу грузчика. Заставляют учить гимны. А верх идиотизма — когда сотрудников собирают по выходным и заставляют играть в разные психологические игры. Ужоснах. А вот про «Санитаров» не слышал. Типа это их собственная служба по очистке города от мусора?
— Угу. Туда берут только студентов.
— Дай угадаю: от городской администрации они за это ничего не получают?
— Угу. Это же как реклама компании.
— Хорошая реклама, — согласился Максим. — Во-первых, дают работу студентам, во-вторых, город чистят. Так и ловят свежие души.
— Корпорации — это зло, — заученно произнесла Элла.
Повторять чужие слова и лозунги — зло еще большее, мысленно усмехнулся он.
— А ты сам где работаешь? — этот вопрос был неизбежен после того, как Максим неосторожно проявил такую глубокую осведомленность об обычаях «Третьей планеты».
Он решил сказать правду:
— Абсолютно нигде.
— А откуда у тебя эти деньги?
— Выиграл, как и айпод.
— Правда? — удивилась Элла. — Где?
— Хе! Так я тебе и сказал! Секрет. А то все побегут выигрывать.
— Ты выиграл тысячу долларов? Круто!
— На самом деле гораздо больше, Эллочка. Но признайся: тебе же на самом деле плевать, сколько у меня денег? Ты же не из тех, кто ведется на бабки.
— Угу, — сказала она.
— А почему же ты написала мне?
Она пожала плечами. Наступила какая-то нехорошая пауза.
Элла смотрела куда-то в сторону, будто бы потеряв интерес к Максиму.
— Подожди здесь, я схожу, принесу еще мороженого, — попросил он.
А вот теперь момент истины. Одно из двух: когда он вернется, она либо будет здесь, либо исчезнет навсегда.
Она сказала:
— Не надо. Не уходи.
Хотела произнести что-то еще, но не смогла, оказавшись во власти тех самых пьянящих секунд.
Для Максима самым сладким в отношениях с каждой новой девушкой был не секс, и даже не первый поцелуй, а несколько секунд перед первым поцелуем. Когда уже ясно, что он сейчас произойдет, — но еще не произошел. А может и не произойти, если кто-то в последний момент остановится и свидание закончится как обычная дружеская встреча. Невероятные мгновения. Тишина, легкое оцепенение, прилив адреналина, холодок, сближение губ, словно бы нечаянное… Потом губы смыкаются на минуту или дольше, по телу растекается чувство тепла и эйфории. Дальше участники любовной игры ненадолго отрываются друг от дружки, чтобы занять более удобное положение и прочнее слиться в единое. Второй поцелуй, третий и так далее — это хорошо, но уже по-другому и не так остро. Спелое яблоко надкушено, первый укус самый сладкий, потом вкус притупляется.
Максим придвинулся к Элле и поцеловал ее в липкие от мороженого губы. Девушка угадала намерения парня и подалась ему навстречу. Большая грудь Эллы приятно уперлась в грудь Максима, вызвав легкую дрожь в его теле.
Целовалась она, кстати, не особенно хорошо. Жадно хватала губы Максима своими большими губами и обсасывала кожу вокруг его рта. Поцелуй не поцелуй, но ощущения вполне ничего. Милая Эллочка, милая…
Услышав шаги, Максим открыл глаза и оторвался от девушки.
Двое «санитаров» шагали прямо к ним, держа свои пики остриями вверх. Несмотря на разницу в комплекции — один поздоровее, второй пожиже, — оба какие-то одинаковые, и не из-за униформы. Скорее, из-за выражения лиц, которое Максим называл «корпоративной надменностью».
Подошли почти вплотную. Максим вопросительно посмотрел в лицо тому, что был покрепче: мол, чего тебе, мил человек?
— Отдыхаете, молодые люди? — свысока осведомился тот.
— Верно подмечено.
Плечистый «санитар» хотел еще что-то спросить с тем же надменно-снисходительным видом, но второй, дохленький, не выдержал и нетерпеливо воскликнул:
— Здесь нельзя мусорить!
— С какого хрена? — Максим сделал вид, что удивился.
— С такого, что запрещено.
— А с какого хрена запрещено? Вы ж все равно все уберете.
— За разбрасывание мусора штраф.
— А где об этом написано? Я что-то не видел никаких табличек, — заметил Максим.
— Нормальный человек и без табличек не будет мусорить! — тощий «санитар» продолжал говорить на повышенных тонах. — А троглодиты платят штраф!
— Да мы вроде и не мусорим.
По логике вещей здесь можно было закончить разговор, но нервный «санитар» не унимался:
— А если бы вы мусорили и мы это увидели, то вы заплатили бы штраф!
— А если бы мы отказались платить штраф? Ты бы проткнул меня своим копьем? — спокойно и очень ядовито поинтересовался Максим.
— Вас бы задержали. До тех пор, пока…
— Что ты сказал? — со смехом оборвал Максим. — Задержали? А кто ты такой, чтобы меня задерживать? Вроде бы у дворников нет такого права.
— Мы не дворники! Мы «санитары города»!
— Да ты че?!
— Все, пойдем, — шепнул первый «санитар», тронув своего разволновавшегося коллегу за плечо. Кивнул парню с девушкой: — Отдыхайте.
