— Метёлкин, ты всё время говоришь такие вещи… Вроде ерунда, а вроде и возразить нечего. Что это была за баба, с которой ты лизался? — без всякого перехода спросила она.
— Одна моя знакомая.
— Знакомая, да? И давно вы знакомы?
— Дней пять.
— И зачем ты с ней лизался?
— Захотелось.
— Ты всегда делаешь, что хочется?
— Мы это уже обсудили.
— Может, у тебя здесь семья?
— Откуда у меня здесь семья?
— Ну, не знаю, может, у тебя по всей стране в каждом городе по бабе, и ты постоянно ездишь от одной к другой. Метёлкин, я тебе больше не верю. Мне кажется, ты опасный человек. Что тебе вообще от меня надо?
— Хочу закончить наше с тобой расследование.
— А я уже ничего не хочу. Увидела Алёнку… Ведь всё равно её уже не вернуть.
— Её — нет. Но можно спасти других от секты, если это действительно секта. Остановить безумие.
— Ты до сих пор веришь, что это секта?
— Я не верю никому, ничему и ни во что. Всё, что я знаю, — что у твоего брата есть подружка, которая читает книжку про Питера Пэна. И это наша единственная зацепочка.
— Да. Да, — грустно кивала Карина.
Какое-то время жевали мороженое молча.
— Тебе лучше?
— Ты знаешь, да, — сказала Карина. — Спасибо, оживил.
— Ну, тогда до вечера. В семь часов забегу к вам.
Дома Карину ждала открытая коробка конфет. Большую часть ещё вчера вечером съела мама, похваливая Максима. Звала к столу Карину, а та заперлась у себя. Ей тогда было нехорошо. До дома доехала на маршрутке. Очень боялась, что Миша опередит её, встретит у подъезда. Весь вечер не выходила из комнаты, мобильник отключила. Когда задребезжал домашний — вздрогнула. Оказалось, Сане звонила его зазноба. Ну когда он уже себе на сотовый заработает!
Спасибо Максиму — Карина уже так объелась сладким, что при одном взгляде на конфеты её начало мутить. Рядом с коробкой лежали деньги и записка от мамы: «Сходи за хлебом, вымой посуду и приберись на кухне».
Интересно, мама видела сегодня Мишу? А если да — он ей пожаловался или нет? Скорее всего, нет. Ей бы не понравилось, что какой-то мужик, пусть даже и знакомый, заманил её дочь к себе домой. Если уж кто-то и имеет право жаловаться, то уж всяко не Миша.
Нет, решила Карина, жаловаться не стоит. Пока не стоит. Если Миша не дурак, то он сам всё поймёт и больше не будет к ней приставать.
Беда только в том, что он дурак.
Максима встретил Мельников:
— Ну, что? Как всё прошло?
— Как-как! — рассердился геймер. — Как надо. Вынесли, отвезли и закопали. Не задавай мне глупых вопросов. Всё. Иди себе в комнату и играй в свои игрушки, а меня не дёргай. Никчёмное создание.
Бурча, Мельников удалился к себе.
А Максим распахнул дверь своей комнаты и замер. Смог сказать лишь:
— Святые покемоны…
На его кровати, продавив громоздким телом металлическую сетку, сидела панда.
— Привет, — грустно сказала она, подняв чёрную лапу.
— Фу, Элька, это ты. — Мощный шок сменился столь же мощным отходняком, Максим аж пошатнулся и прислонился к стене. — Чё это ты придумала?
— Ну ты же сказал, что любишь панд… Я теперь панда. Грустная панда.
Максим сел на кровать рядом с ней:
— Ты как сюда попала?
— Вадим меня впустил.
— И ничего мне не сказал!
— Это я его попросила. Чтобы был сюрприз.
— Да уж, хорош сюрприз. Я чуть собственное сердце не высрал. Элька, где тебя черти носят? Возвращайся домой, Лиля беспокоится.
— Я не хочу к ней возвращаться. Я её ненавижу.
— Придётся, потому что я скоро уеду. Пора тебе узнать наконец: я сюда заехал на несколько дней. Скоро меня не будет в городе. Может быть, даже завтра. Только закончу одно дело… Серьёзно, Эля, возвращайся к Лилии. А можешь даже домой к папаше. Какой ни есть алкаш, а всё-таки родной отец. Он больше не будет тебя обижать. А если будет — скажешь волшебную фразу: «Медицинское всё примет». Он сразу станет как шёлковый.
— Ты меня искал, да?
— Да, Элька. Я очень за тебя беспокоился. — Он обнял панду и положил голову ей на грудь, а та обхватила его лапищами и стала гладить по голове. — Прости, что вчера так получилось…
— Ты любишь ту девушку, да? Которая приходила?
— Если б я только знал, что такое любовь… Могу ли я вообще любить? Разве что панд… Откуда этот костюм?
— У меня один знакомый мальчик работает в детском музыкальном театре…
— Я даже не спрашиваю, на что ты пошла, чтобы заполучить этот костюмчик…
Максим продолжил исследовать костюм панды. Это был комбинезон с застёжками на животе, так искусно спрятанными в густой шерсти, что найти их даже на ощупь было непросто.
— Вадим не сильно напугался?
— Ты думаешь, я в таком виде пришла? — засмеялась панда.
— А что? Чем плохая идея? — Максим притиснул её крепче к себе, стал гладить шерсть. — Такая мягонькая, прикольно…
— Я твоя фурри! — сказала панда.
— Кто?
— Ну, это такие человекоподобные зверюшки из аниме…
— Я в этом не очень разбираюсь… Ой, — он сперва остановился, а потом попытался прощупать сквозь комбинезон. — Ты что, там под костюмом голая?
— Конечно, а ты как думал? — засмеялась панда.
За каких-то несколько мгновений Максим возбудился. Панда это почувствовала.
— Разденься сам, — попросила она. — У меня лапы очень неудобные.
Максим представил, как сейчас повалит её на кровать, возьмёт ножницы, прорежет в костюме панды дырочку, в соответствующем месте… Представил и сказал:
— Эля, давай не надо. Я тебя прошу…
— Ты разве не хочешь иметь собственную панду?
— Нет.
— Почему? Из-за неё?
— Нет. Дело не в ней и не в тебе. Меня скоро здесь не будет. Смысла уже нет ни в чём.
Панда грустно вздохнула и крепче обняла его. Так они и сидели, пока в комнату не ввалился весёлый Костя.
— Приве-е-ет! — весело крикнул он, раскинув руки в стороны, и остановился.
— Здорово, — сказал Максим. Панда помахала лапой.
