Костя вышел из комнаты затылком вперёд, стукнувшись раскинутыми руками о косяки, и молча закрыл за собой дверь.
Через полчаса Максим и одетая в прежний чёрно-розовый наряд Элла появились в гостиной. Девушка держала в руках чёрный пакет, набитый костюмом панды.
Возле двери они остановились:
— Не провожай меня, Максик.
— Ты куда? К Лилии?
— Угу. Вещи забрать.
— Потом к отцу?
— Угу.
— Ну, как хочешь. Я не верю в то, что алкоголика можно исцелить… Но хотя бы постарайся. У него вообще никого не осталось — может, хоть ты сможешь на него как-то повлиять.
— Угу.
— Ладно, Эллочка. Пока.
— Когда уезжаешь?
— Ты ещё узнаешь об этом.
— Ты же зайдёшь попрощаться?
— Обязательно. В крайнем случае напишу.
— Ладно… — Элла стёрла слезу с пухлой щеки. — Спасибо за телефончик… очень хороший.
— Телефончик?
— Ты.
Он поцеловал Эллу в носик и закрыл за ней дверь.
Вот так. Всё, что имеет начало, — имеет и конец.
Максим вошёл на кухню.
— Я буду скучать по ней, — сказал он.
Костя, длинноволосый, в белой рубашке навыпуск, поднял стакан с пивом, сказал:
— Аминь!
И немедленно выпил.
— Опять пьянствуешь?
— Да какое «пьянствую» — пиво. Впрочем, вам, трезвенникам, не понять. Всё, спровадил её? Попользовался и выкинул? — Он шутливо погрозил пальцем. — Ой, озорник. А с Кариком у тебя что?
— Пари я пока что не выиграл.
— Мне почему-то кажется, что выиграешь. Почему ты меня не спрашиваешь, как прошёл мой первый рабочий день?
— Всё, что мне нужно знать, ты расскажешь сам.
— Так и говори, что неинтересно, и не выпендривайся.
Максим уселся за стол:
— Я внимательно тебя слушаю. Если ты прямо сейчас мне во всех подробностях не расскажешь, как всё прошло, то ты мой враг по гроб жизни.
— Во, давно бы так.
— Подожди тогда, я кофе себе сделаю…
— Кофе готов! Прошу к столу! — сказала Аня.
Полтора часа назад Карина и Максим впервые увидели подружку Сани и поняли, что расследование зашло в тупик.
Ане было что-то около тридцати. Коротышка — ниже кавалера на две головы. Забавно лохматая, кудрявая. Говорит детским голосом.
Она работала менеджером по подбору персонала в компании «Третья планета». С Саней, как нетрудно было догадаться, познакомилась на собеседовании. «Интересно, соблазнила она его там же?» — подумал Максим.
Аня очень отличалась от прочих сотрудников компании — улыбчивых зомби. По её надменно вздёрнутому носику, манере ходить, говорить было ясно: она считает себя выше всех: собеседников, сослуживцев, компании, мужчин, женщин…
Около часа бродили по улицам, разбившись на пары. Первыми шли девушки. Карина задавала Ане много бестактных вопросов: сколько она зарабатывает, где и с кем живёт, почему до сих пор не замужем. Максим шагал следом, рассказывал Сане про чемпионат «Панда геймз», а сам краем уха прислушивался к разговору дам. Узнал, что Аня живёт в трёхкомнатной квартире, доставшейся ей от родителей, что её отец был выдающимся профессором, что она до сих пор не нашла себе дело по душе, а в «Третьей планете» работает до тех пор, пока не подвернулось что-то более интересное. А что до брака, так этот, как она выразилась, «обычай» ей вообще не интересен. Кажется, слово «интересно» вообще было определяющим в мировоззрении этой профессорской дочки, которая выросла в уютной интеллигентской теплице и не желает её покидать. Да и зачем? Максим любил общаться с такими, как эта Аня. Эти люди подтверждали его давнюю теорию: каждый человек живёт в той реальности, которую сам создаёт, и поэтому не стоит говорить, что реальность одна и к ней нужно адаптироваться.
На площади возле фонтана они увидели людей разного возраста, парами танцующих какой-то древний твист под аккомпанемент кассетного магнитофона. Их было двенадцать, обоих полов поровну. Одеты в спортивные костюмы, старенькие джинсы, кеды — во что угодно, лишь бы было удобно танцевать быстрые вертлявые танцы. Какой-нибудь танцевальный кружок занимается на свежем воздухе.
Аня остановилась и стала двигаться на одном месте, подражая танцорам. Повернулась к Сане и поманила его к себе пальчиком. Тот смущённо отшагнул назад.
— Давай-давай, — Максим шлёпнул его по спине.
— Ну, если сам Безумный Макс мне приказывает… — засмеялся тот.
Они с Аней закружились в паре. Подружка Сани двигалась умело, изящно — видимо, тоже когда-то посещала подобный кружок. Саня быстро подстроился под её движения.
— Она ведёт себя, как маленькая девочка, — сердито шепнула Карина.
— А тебе завидно? — поддел Максим.
Потом Аня пригласила всех в гости.
На стенах — ковры с пейзажами, на занавесках — гарцующие на конях рыцари и их великолепные замки. Вдоль стены — книжные шкафы. Люстры и вся мебель — дорогие, стилизованные под средневековье.
— У тебя тут как в музее… — заметил Максим.
— Да… я так иногда себя и чувствую — смотрителем в музее… — вздохнула Аня. — И посетителей мало.
Геймер рассматривал книги.
— Эту коллекцию мой папа всю жизнь собирал, — сказала Аня. — Уникальные издания, на языке оригинала.
— Ты их все прочитала?
— Я свободно читаю по-английски и по-немецки. По-испански — со словарём.
— А «Питер Пэн» у тебя есть?
— Конечно, — Аня даже не удивилась. — «Питер Пэн» — моя любимая книжка, с детства. Я до пятнадцати лет у всех друзей просила, чтобы они меня называли Вэнди…
— Тоже на языке оригинала?
— Да. Вот: издано в Лондоне, 1927 год.
У Ани всё было подлинное, что называется, «оригинальное»: и книги, и виниловые пластинки
