науки и литература. Фольклорное песенно-танцевальное творчество пострадало гораздо меньше. Ибо его можно уничтожить только вместе с народом-создателем, однако испанцам так и не удалось осуществить подобное «мероприятие», хотя за годы конкисты и первое столетие колониального владычества земли Тауантинсуйю были буквально опустошены и индейское население сократилось в десять, а по некоторым данным, и в большее число раз! Но народ кечуа выстоял и выжил. Несмотря на все жестокие превратности судьбы. Жив и его фольклор, в котором и сегодня легко угадываются древние традиции, уходящие своими корнями в легендарное прошлое великого индейского народа.
В Тауантинсуйю рядом с фольклорным творчеством существовала иная, хотя также устная, но полностью профессиональная литература. Она носила официальный характер, и ее можно назвать заказной литературой. В роли заказчиков, естественно, выступали сыновья Солнца; исполнителями заказов были профессиональные сочинители. Сочинения создавались по утвержденному властями «случаю» и с конкретной задачей.
Подобное творчество не являлось «придворным фольклором», хотя и стоит где-то рядом с ним. Оно должно было воздействовать на самые широкие круги населения, прививая подданным сынов Солнца страх и покорность, любовь и благоговение.
Тематика таких текстосложений могла быть религиозной и светской, но чаще всего она объединила оба этих начала, отражая реальное положение дел в царстве. Наиболее популярной формой сочинений были исторические тексты: исторические и героические саги, повествовавшие о деяниях сынов Солнца на войне и в мире. Как свидетельствует один из крупнейших знатоков кечуанского фольклора, боливиец Хесус Лара (так считают все ученые), тексты инкских таки до нас не дошли.
И это понятно. С ними были связаны наиболее памятные события из жизни инков, их легенды, божественные предначертания Солнца. Против всего этого беспощадно боролись католические монахи, так удачно прозванные «потрошителями ереси», а по существу, разрушители индейских культур.
Таки и другие тексты хранились в памяти человека. Специально обученные индейцы заучивали эти «песни», за что пользовались особыми благодеяниями. Они, в свою очередь, проявляли заботу, чтобы обучить «песням» собственных сыновей или других способных к этому людей. «И сегодня в среде этих людей, — писал Сьеса де Леон, — рассказывают о случившемся пятьсот лет назад так, словно с тех пор прошло десять лет».
Речь идет, как мы видим, о профессиональных запоминальщиках. В каждой провинции было несколько таких «певцов», в обязанности которых, по-видимому, входило также и составление самих текстов, хотя вопрос этот не совсем ясен. Точно такие же запоминальщики жили и при дворе сапа инки. Там сочинялись главные официальные тексты героических таки.
Мы говорили, что сочинители официальных текстов должны были воздействовать своими произведениями на разные социальные слои инкского общества. Но этим не ограничивалась их работа. «Амауты… — пишет Инка Гарсиласо, брали на себя заботу изложить их (наиважнейшие события. — В. К.) в прозе, в исторических рассказах, коротких, словно басня, чтобы соответственно возрасту рассказывать их детям; и юношам, и неотесанным людям полей…»
Известно также, что амауты сочиняли «комедии» и «трагедии», которые «всегда воспроизводились точно, а их содержание всегда касалось военных событий, триумфов и величия прошлых королей и других героических мужей». Они исполнялись в присутствии сапа инки и всей знати на особо торжественных празднествах или триумфах по случаю победы сынов Солнца.
В предыдущей главе, воспользовавшись рассказами хронистов, мы побывали на празднике Интин Райми. Такие же, но менее пышные праздники: устраивались во времена первых лет колонии, правда, по случаю, не совсем обычному для индейцев, например «Святого таинства». Они проводились на центральной площади Куско, у подножия католического храма. Вместе с испанцами манифестантов приветствовали и Сыны Солнца (в тот момент — середина пятидесятых годов XVI века — в Перу было двоевластие).
Индейцы шли колоннами. Каждая, как это было принято во времена инков, представляла свое царство. Перед «трибуной» колонна останавливалась, чтобы сыграть каждая свою коротенькую «трагедию», в которой, показывая важный эпизод из жизни народа, манифестанты прославляли себя, а также власти (в данном случае городские). Костюмы индейцев соответствовали одеяниям, утвержденным еще инками.
Празднование на инкский манер «Святого таинства», о нем рассказал Инка Гарсиласо, чуть не кончилось, побоищем: когда настала, очередь выступать индейцам каньяри, их вождь Чильчи изобразил с помощью инкской символики свою помощь испанцам. Более того, Чильчи вынул спрятанную под плащом голову-муляж инки, которого он сам убил.
Пока испанцы силились понять, что изображают каньяри, инки бросились на обидчиков. Схватив Чильчи, инки «подняли его высоко над землей, чтобы ударить головой об пол», — довольно своеобразный метод миссионерской работы. Только поспешное вмешательство испанцев спасло Чильчи от неминуемой смерти, ибо все остальные индейцы также бросились на каньяри, чтобы отомстить за оскорбление своих бывших господ.
Инка Гарсиласо был очевидцем этого события; на «трибуне» сидел его отец, бывший в те годы коррехидором Куско.
Представления, которые индейцы тогда разыграли перед властями Куско, сопровождались исполнением героических таки инков, но хронист даже не упоминает об их содержании и не пересказывает их текст. И снова с особой остротой ощущаешь горечь утраты этих подлинных документов, которые могли бы многое разъяснить в истории Тауантинсуйю. Нет сомнений, что таки помогли бы понять, какими видели себя сыны Солнца и, что гораздо важнее, какими они хотели представить себя своим подданным и другим народам. Уточним свою мысль, воспользовавшись современной терминологией: героические таки, как мы их понимаем, были официально апробированными текстами, призванными пропагандировать главную идеологическую концепцию сынов Солнца об их миссионерской деятельности на земле. Каждый из этих текстов в отдельности трактовал какое-то конкретное событие. Собранные вместе, они образовывали официальный вариант истории Куско и царства инков.
Нет необходимости объяснять, что о подобных документах можно только мечтать. Но мечты остаются мечтами, поскольку таки, как утверждают все авторитеты, не сохранились. И все же…
И все же мне захотелось перепроверить это утверждение, дабы самому убедиться, что действительно в сочинениях XVI–XVII веков об инках и конкисте нет текстов героических или исторических таки.
«Комментарии» Инки Гарсиласо можно было не проверять, ибо, будучи переводчиком этой книги на русский язык, я их хорошо знал, разве что не наизусть. Кроме Инки Гарсиласо, больше и лучше остальных по интересовавшему вопросу написал Гуаман Пома. К нему и следовало обратиться в первую очередь.
Здесь нужно сказать несколько слов о сочинении Гуамана Помы (тем более что мы очень часто ссылаемся на него, и каждая глава настоящей книги начинается с рисунка из рукописи хрониста). Прежде всего хроника Гуамана Помы издана факсимильным способом. Это рукопись, и читать ее в общепринятом значении этого слова почти невозможно. Хронист писал свое сочинение сразу на нескольких, языках, но это не параллельные тексты, а единое повествование, в котором в испанский язык вкраплены слова из кечуа, аймара и других индейских языков и диалектов. Добавим, что Гуаман Пома имел слишком отдаленное представление о правилах орфографии и никакого о синтаксисе. Он пишет слитно конец одного и начало другого слова; ряд сокращений не поддается прочтению и толкуется условно. Это и многое другое превращает чтение хроники в разгадку настоящей головоломки, для которой нет и не может быть кода, поскольку хронист писал свое сочинение строго придерживаясь принципа «как бог на душу положит».
Теперь вернемся непосредственно к тексту хроники. Гуаман Пома дает уникальную картину праздников Тауантинсуйю, иллюстрируя свой рассказ рисунками и примерами текстов песен. Но, к сожалению, о героических и исторических таки инков хронист только упоминает. Он говорит, что инки любили распевать на своих самых торжественных праздниках таки, но текстов таки не дает.
Особого внимания заслуживает все, что хронист написал о чинчах. (Напомним, что его предки царствовали в Чинчайсуйю.) Этот материал просто великолепен. Еще раньше мы обратили внимание на то, что Гуаман Пома назвал в качестве главной песни чинчей «атун таки», то есть «главное таки». Поскольку в тот момент проблема поиска таки инков у нас еще не возникла, мы ограничились тем, что расшифровали и полностью перевели приведенный в хронике пример атун таки чинчей. Форма его текстосложения
