помог.
– Но для него это не мелочи, сэр.
– Ясно. Однако он не помог, и главная причина этого – зеленые человечки?
– Да, сэр.
– Бред.
– С нашей точки зрения. Он общался непосредственно с… очевидцем. Разговор непосредственно с очевидцем – это совсем другой эмоциональный посыл, другое дело услышать ту же историю от второго или тем более третьего источника.
– Он поверил ему? – удивился Ричард Ленский. – Этой бредятине про корабль инопланетян?!
– Скажем так: Каин Иннокент не считает, что это в принципе невозможно, – осторожно выразилась Лара Ладога.
– То есть он верит, что инопланетяне в принципе могут существовать, причем не где-то, а в пределах досягаемости?
– Да… Тем более что в это верят от тридцати до сорока процентов людей. Ведь обычная жизнь на других мирах существует, и они невольно начинают думать, что где-то, возможно, есть и другая разумная жизнь.
Лейтенант замолчала, осознав, что начинает заступаться за Иннокента, повторяя его доводы.
– Хм-м… Как вы считаете, мы сможем рассчитывать на Иннокента в дальнейшем?
– Не знаю, сэр. Все зависит от того, как начнут развиваться события.
– Что вы имеете в виду? Мы сможем на него рассчитывать, если докажем, что инопланетян не существует?
– Да, это был бы самый верный способ рассчитывать на него. Но не думаю, что это можно как-то доказать со стопроцентной уверенностью. Доводов в пользу их существования в десятки раз больше. Взять хотя бы наше собственное существование во вселенной.
– Тогда что вы имели в виду?
– Ничего конкретного, сэр.
– И все же.
Лара Ладога пожала плечами.
– Иннокент может помочь нам в том случае, если увидит, что все выходит из-под контроля, и конечной цели, какая бы она ни была в действительности, Ониксу, то есть Дмитрию Баренцеву, ни за что не добиться. Тогда все происходящее станет для него просто бесполезной потерей человеческих жизней. А именно этого он хотел бы избежать, что является еще одной причиной, почему он остался кх-м… верен Ониксу.
– Ясно. Что ж, поговорим о самом Ониксе. Вы единственный наш агент, кто видел его вблизи и при этом остался в живых. Что вы можете сказать об этом человеке? Опять-таки помимо того, что вы отразили в рапорте…
– Вы хотите знать, не псих ли он? – усмехнулась Лара.
– В общем контексте – да.
– Нет. По крайней мере он не более сумасшедший, чем вы или я… У меня есть степень по психологии, так что это я могу утверждать с профессиональной точки зрения. Ничто в его внешности, словах, действиях, жестикуляции и мимике не выдавало в нем душевнобольного человека. Виктор Баренцев несомненно незаурядный человек, иначе бы он не смог сотворить то, что сотворил.
Директор РУВКФ достал из внутреннего ящика стола папку и положил ее перед Ларой.
– Комиссия пришла к другому заключению…
Лара полистала медицинское досье на Виктора Баренцева, ознакомилась с диагнозом и отодвинула папку в сторону.
– Не мне вам говорить, сэр, как делаются подобные заключения, – ответила она. – Тем более что его оставили в строю.
– И это была самая большая ошибка комиссии… не усмотрели, что он симулирует излечение. Ладно, вы помимо всего прочего видели еще брата и сына Оникса. Как вы можете их охарактеризовать?
– Обыкновенные люди…
– Что ими движет?
– Несомненно, что в пиратскую деятельность их вовлек Виктор Баренцев, как людей, на которых он мог полностью положиться в силу родственных связей. Но, со слов Каина Иннокента, даже они не знают об истинной цели, не говоря уже о причине происходящего. Он использует их втемную.
– Вот это уже интересно… – задумчиво произнес Ричард Ленский, уже что-то прикидывая в уме. – Вы свободны, лейтенант.
– Есть, сэр.
37
Следующую неделю Флот республики Витим усиленно тренировался. Завершился ремонт накопителей на «Дайнгаде», и теперь корвет стал полноценным боевым кораблем.
Для опробования пушек и повышения квалификации артиллеристов, показавших себя в первых учениях не с лучшей стороны, провели учебно-боевые стрельбы в астероидном поясе, раскромсав сотни каменных глыб в щебень. После чего стали устраивать совместные учения с Флотами других свежеиспеченных метрополий.
В совместных учебных боях случалось всякое: Флот под командованием адмирала Иннокента как выигрывал, так и проигрывал, но последнее, после победы над полковником Маркером, не влияло на авторитет адмирала Иннокента.
Временами учения случались довольно масштабные, в зависимости от количества участников, а один раз в них бились флоты сразу пяти метрополий с общим количеством кораблей в двадцать две штуки. Так что управленческую и боевую практику все получали отменную.
С самим командиром фрегата «Звезда Витима» отношения тоже установились вполне рабочие. И хотя он по-прежнему избегал называть Каина «господином адмиралом», то, по крайней мере, «сэр» выговаривал уже без колкого ехидства в голосе и превосходства во взгляде.
Когда не было учений, корабли стояли дозором у звезды, контролируя входящие в систему суда, готовые в случае чего пойти на перехват. Каин от нечего делать пытался найти наиболее выгодные точки для постов.
– Разрешите вопрос, сэр, – неуверенно спросил майор Энтонион.
– Конечно, Эндрю, задавайте… – кивнул Каин Иннокент, не отрываясь от работы.
– Вы принимали участие в реальных боевых действиях?
– Э-э… нет, – ответил Каин, вспомнив свою легенду. – А в чем дело?
– Просто… показалось, будто вы не понаслышке знаете о бое.
– Просто я хороший офицер, – хохотнул Иннокент. – Отличник боевой и политической подготовки.
Майор тоже улыбнулся и снова спросил:
– Вы считаете, что нам действительно придется реально столкнуться с массированным пиратским нападением?
«Я это знаю точно», – подумал Каин.
– Да. Рано или поздно они нападут.
– Ну, что-то я сомневаюсь…
– Почему?
– А зачем им лезть на рожон? Я еще понимаю, если они выберут своей целью незащищенную боевыми кораблями планету. Но чтобы такую, как Витим?! Нет, это все равно, что самому напроситься на удар по морде.
– Верно лишь отчасти. У них просто нет выбора, кроме как напасть на Витим.
– Почему? – удивился уже майор.
– Вы знакомы с последними сводками пиратской активности, Эндрю?
– Э-э… нет. Как-то не было времени.
– Вам стоит с ними ознакомиться.
– А что там?
