Похоже, ей прогулка по зоопарку с Малиновым Огнем действительно нравится.
В четверг вечером я лежу на кушетке, свесив голову вниз и закинув ноги на спинку, и разговариваю по телефону.
— Поверить не могу в то, что Пит позвонил родителям, — говорит Кэт.
— Пит — стукач. Чего еще от него ожидать?
Амалия, топая, расхаживает по гостиной, с шумом передвигая какие-то предметы и расставляя стулья. На кофейный столик она водружает большую вазу с чипсами, отходит на шаг назад и смотрит на нее, как художник на картину. Не удовлетворившись увиденным, она трясет вазу, распределяя горку чипсов равномерно по всему объему, чтобы все выглядело так, будто они всегда стоят здесь на радость Амалии и она может в любой момент запустить лапу в вазу. Друзья Амалии были бы поражены тем, сколько усилий ей пришлось потратить, чтобы организовать эту вечеринку, которая на деле будет ужасно скучной.
— Не трогай чипсы, — предупреждает она меня, — я их приготовила для гостей. Бросив напоследок суровый взгляд, она уходит, чтобы проверить, хорошо ли развешаны флажки с надписью «День Супергероя».
Завтра занятий в школе не будет, поэтому-то и решено устроить эту дурацкую вечеринку. День Супергероя — достаточно странный, на мой взгляд, повод собирать гостей, учитывая то, что среди подружек Амалии никого из выходцев из семей, вроде нашей, нет.
Она ведет себя так, будто праздник проходит в честь ее дня рождения. Возможно, не все подружки знают, кто ее отец, но можно голову дать на отсечение, что Амалия разболтала всем, что на ее пальце в этом году должна возникнуть буква «Г». Всем подругам — и мне заодно — она уже сказала, что подала документы в Хиросворт в надежде поступить туда нынешней осенью, потому что в октябре ей будет шестнадцать, и она лишь немного моложе других кандидатов, и, не попав в университет в этом году, она потеряет слишком много времени. Надеется, что приемная комиссия обратит на это внимание и примет решение о ее досрочном поступлении.
— Кто это там? — спрашивает Кэт.
— Я живу… у своих родственников.
— Послушай, Дэмиен, — покашляв от смущения, говорит Кэт. — Я не слишком хорошо помню, что случилось в понедельник вечером, но знаю, что ты заходил к Питу.
— Да, минут на пять заскакивал. А что?
— Я хотела извиниться перед тобой.
— За что? За то, что обслюнявила мне футболку? Можешь подарить новую.
— Что? Нет. Я была очень пьяна и целовалась с кем-то из соседей Пита.
Судя по тихому виноватому голосу, Кэт вряд ли ожидает от меня ответа. Решаю, что лучше промолчать.
— Это Джулия привела меня на вечеринку, — продолжает Кэт. — Я не знала, что она будет у Пита. Джулия сказала, что мы идем в Вилмор, а я была так расстроена по поводу… того, что я натворила, не подумав. Хотелось немного развеяться.
— Ну, значит, развеялась. Я рад за тебя.
— Но ничего хорошего не вышло. Это было ужасно.
— Угу.
— И… мне жаль. Сожалею, что я туда пошла и занималась тем, чем занималась. Особенно когда пришел ты. Больше этого не повторится. Мне было потом очень плохо, и я решила, что никогда так больше вести себя не буду.
— И ты рассказываешь мне об этом, потому что?..
Я говорю дружелюбным тоном, даже весело. Прикидываюсь, будто мне непонятно, почему она испытывает необходимость попросить у меня прощения.
— Потому что ты, Дэмиен… мы… Я думала, что ты разозлишься на меня, но я прошу, забудь об этом, ладно?
Кэт умолкает, потом, видимо, решает продолжить.
— Я ничего не наговорила тебе там, на вечеринке? Или не сделала чего-нибудь странного?
— Гм… Дай-ка вспомнить… Да нет, ничего особенного, за исключением того, что ты засунула мне в джинсы сто долларов, попросив снять с себя все, кроме носков. Нет, пожалуй, ничего странного я вспомнить не могу.
Амалия чуть не падает от неожиданности, услышав мой ответ. В руках у нее огромная чаша с пуншем, который она едва не расплескала. Восстановив равновесие, она смотрит на меня со смесью отвращения и ужаса в глазах. Лежа головой вниз, я имею возможность заглянуть ей в ноздри. Она ставит чашу с пуншем на стол и убегает в другую комнату.
— Мам, — кричит она на бегу, — его же не будет дома во время вечеринки, правда?
О нет, Амалия, я буду здесь. Есть отличная идея — поиграть в «Правду или расплату» с ее пятнадцатилетними подружками. Амалия же хотела узнать меня поближе, верно? Лучше способа не найти. Что мне реально нравится в родственниках и чего я раньше, кстати, не знал, так это то, что ты можешь вести себя с ними как заблагорассудится, и они все равно не имеют права послать тебя к чертовой матери.
— Очень смешно, Дэмиен, — говорит Кэт, — вот только где я могла взять столько денег?
— Ты лучше спроси себя, показал ли я тебе то, что ты просила, и ты этого просто не помнишь, или забрал денежки и сбежал?
— Нет, серьезно, я ничего такого не наговорила? — спрашивает она необычайно нервно.
— Нет.
Из спальни выходит Гордон в банном халате. У него мокрые волосы, которые он все время трогает, словно старается что-то нащупать в голове. Вид у него несколько расстроенный.
— Дэмиен, — спрашивает он, — можно тебя на пару слов?
— Я говорю по телефону, разве не видно? — спрашиваю я, зажав рукой микрофон.
— Ты не клал в… — спрашивает он, закрывая глаза и ежась от омерзения. — Ты не знаешь, кто мог положить в мой шампунь червей?
Полагаю, они все опустились на дно бутылки. Либо так, либо он уже четыре дня не мыл голову, потому что я засунул червей в шампунь в воскресенье, пока все были в церкви.
— Не знаю. Ты никого недавно с крыши не сталкивал?
Он спас меня из огня, и это можно счесть доказательством того, что смерти он мне не желает, но не факт, что урок, который я пытался ему преподать, дошел до него. Поэтому на снисхождение с моей стороны или извинения рассчитывать не стоит.
Гордон встает в первую позицию, упершись руками в бока.
— Дэмиен, я просто пытался помочь тебе. Если бы ты меня послушал…
Я в нетерпении постукиваю рукой по телефонному аппарату.
— Ты не мог бы говорить быстрее. А то у меня тут девочка на проводе, а ты, наверное, знаешь, что это такое — платный секс по телефону. Первые пару минут обходятся дешево, а после тариф возрастает.
У Гордона на лице написано желание задушить меня. Его лицо приобретает багровый цвет, а на лбу проступают вены.
— Я знаю, что ты не любишь отрывать ноги от земли. Мне тоже поначалу было страшно, но думаю, скоро ты поймешь, что все это не так сложно. Даже если у тебя боязнь высоты, ты можешь себя контролировать. Однажды поняв, что не упадешь, чувствуешь себя значительно легче.
Я перестаю замечать его присутствие и возвращаюсь к разговору с Кэт.
— Да, детка, — говорю я, — скажи еще раз, что ты со мной хочешь сделать.
— Что? — переспрашивает Кэт.
Гордон пулей вылетает из комнаты, бормоча что-то о «чертовых мальчишках». Сейчас он очень похож на Амалию.
— Нет, ничего, — говорю я в трубку.
Кто-то звонит в дверь, и слышно, как Амалия кричит: «Я открою!» Она топает к двери, сердито глядя
