с дороги мешавшие предметы. Осторожно обходили покрытые льдом подпорки. Лед мерцал разноцветными искрами, то здесь, то там нависая кристаллическими друзами, тонкой изморозью покрывал каменные стены рудника.
— Что здесь добывали? — тихо спросил Иван. — Алмазы? Да?
— Медь, — уверенно сказал Бара, — тут вся гора, наверное, как муравейник, изрыта. Плюнь — и все обвалится. Слышите? — он посветил в боковой штрек.
— Нет, — неуверенно ответил Иван.
— Эх, молодо-зелено! Историю знать надо. Закрыли рудник, потому что народу много здесь погибло под обвалами. Рыть дальше опасно стало.
Где-то в глубине штреков посыпалась порода… Друзья вздрогнули, переглянулись, одновременно посветили туда фонариками.
— Ну хорошо, — наконец сказал Иван. — Сюда-то мы его заманим, а вот как мы сами отсюда выберемся — вот в чем вопрос!
Штреки отходили от основной штольни неравномерно, то здесь, то там виднелись ничем не огороженные глубокие стволы шахт, уходящие вертикально вниз, словно ведущие в никуда, в другое измерение. Иван пробовал светить в них фонариком, но тонкий луч терялся в непроглядной темноте. Местами приходилось перелезать через завалы породы, поднимаясь под самый потолок штольни.
— Да… а шахта-то живая! — прошептал Цырен, и, словно в ответ ему, в глубине загудело, застонало, прошло эхом по штольне и штрекам, да и затихло.
— Давай дальше! — тихо скомандовал Бара. — Смотрите в оба!
Слишком далеко решили не заходить, подходящие для операции штреки нашли примерно в шестидесяти метрах от выхода на поверхность. Сходили к снегоходам за оборудованием, установили.
— А как мы его сюда заманим? — спросил Бара, до которого, по-видимому, начало доходить, насколько рискованная предстояла операция.
— Гм… Хурмагу надо как следует разозлить, — предложил Цырен, — тогда он полезет за нами куда угодно.
— Надо его просто вызвать на бой! — возразил Иван.
Бара посмотрел на них, как на сумасшедших.
— Ну а ты что предлагаешь? — спросил Иван Бару. — Ждать, пока он нас всех сожрет?
Снаружи метель мгновенно залепила глаза и рот снегом. Чтобы хоть как-то дышать, Иван поднял вязаный воротник до глаз, надел защитные очки. Снегоходы ждали, наполовину засыпанные снегом. Иван счистил снег с сиденья, сел, развернулся… И — словно серая тень накрыла его сверху… Длилось это какое- то мгновение. Иван бросил руль, перехватил автомат… Из снежной бури на него вынырнула темная фигура Цырена.
— Поехали! — крикнул бурят.
— Ты видел? — спросил его Иван.
— Видел! — ответил Цырен. — Надо торопиться. Похоже, вся маскировка — насмарку.
— А что будет со вторым Хурмагой? Как его убить? — спросил Иван Цырена в блиндаже.
— А его, Иван, убивать не надо, он маленький. Если убьем большого, второй сам уйдет.
— С чего ты взял, Цырен?
— Видишь ли, мой отец сталкивался с похожей тварью у нас в улусе. Давно это было, меня еще тогда на свете не было. Так что главное — убить Хурмагу. А Хурму-Хурмага сама уйдет.
— Хурму-Хурмага?..
— Ну, Хурмажка. Особа женского полу.
— Ты уверен? — Иван удивленно посмотрел на Цырена. Он мог подумать на кого угодно, но только не на жену зама по тылу.
— Я ведь видел ее недавно! Больной она мне показалась. Очень больной. Я вообще подумал, что это зам по тылу ее довел до такого состояния. Слышал, что пьет он, как лошадь, каждую ночь. Ну, думаю, он ее гоняет или и того хуже… — что может быть хуже, Иван уточнять не стал.
— Ну, может, она и в самом деле больная. Тогда еды надо много. Вот он и потерял всякую осторожность. То китайцев таскал, а то за наших принялся. А может, не подходят ей китайцы, кто знает?
— Ага, группа крови не та, — фыркнул Иван.
— А может, душа не такая? Кто ж знает. Мы же все — разные, — пожал плечами Цырен. — Им же не кровь нужна. Душа.
Потом Бадманов приподнялся, осененный неожиданной идеей:
— Слу-ушай… а если она того? Беременная? Это что же получается тогда? Это ж роты не хватит накормить их всех…
— Тогда все, — сказал Иван, — приехали…
Ночь прошла спокойно. В карауле они теперь стояли вчетвером, в блиндаже было тесно, но деваться было некуда, приходилось терпеть. Даже по нужде отходили только парой.
— Ну словно девки! — ядовито заметил один из бойцов.
— Вообще, у меня ощущение, что цель усиления караула другая — вымотать как можно больше бойцов, — ядовито заметил второй. — Какой смысл в этом сидении?
Иван и Цырен переглянулись.
За КСП наблюдали по очереди. Свободная двойка пыталась подремать, но от холода это не удавалось. К утру Иван вымотался так, словно перед караулом совершил марш-бросок. Его немного взбодрил крепкий отвар чаги с травами, который Бара всегда заваривал отдельно в термосе и которым поделился на этот раз с друзьями, но глаза все равно слипались.
— После поверки пойдем к майору, — предупредил Бара. — Расскажем ему, что решили поймать зверя в ловушку. Мол, заминируем подходы к логову, будем ночью сидеть, ждать. Ясно?
— Так точно!
Бара покачал головой.
— Не нравится мне эта затея, но и отступать некуда. Ничего не делать — сожрут, натурально. И погоны не помогут, — кажется, в глубине души Бара все еще сомневался в причастности майора к гибели людей.
— Ладно, лейтенант, вали, если что, все на нас: мол, такие мы бессознательные инициаторы, — подбодрил его Иван. — А если майор тут ни при чем, так мы же только рады будем. Глядишь, притащим в гарнизон хвост зверя, а то и голову! Вся слава твоя будет!
— Да что мне ваша слава, — сказал Бара, — мне бы сволочь эту найти да за ребят поквитаться — башку ей открутить! Давайте в вездеход, охотнички!
На поверке майора не было. Когда все разошлись, Бара с друзьями направились к его кабинету, но начальника заставы на месте тоже не оказалось.
— С утра не было, — сказал писарь, сидевший в «предбаннике». Бара с презрением глянул на долговязого очкарика, дернул губами, вышел.
— Че, щас обломимся? — спросил Цырен.
— Ну нет, — Бара фыркнул, — найдем мы майора! Из-под земли достанем!
И он уверенно направился в сторону офицерского общежития.
— Так, обоим — молчать! Говорить буду я! Что бы ни случилось, в разговор не втыкаться! Ясно?
— Так точно! — отозвались друзья.
Лейтенанту пришлось пять раз нажать на кнопку звонка, прежде чем за обитой коричневой кожей дверью Майоровой квартиры послышался шорох. Но и после шума пауза была довольно долгой. «Чует нас! — решил Иван. — Не может понять, зачем мы к нему пришли!»
Наконец лейтенант не выдержал.
— Господин майор, вы дома? Господин майор, ответьте!
Наконец еле слышно щелкнул замок, с сухим шорохом приоткрылась дверь, и голос, скорее напоминавший шипение, спросил:
