- Ага, видели?! Получите, твари! За Интернет, за творчество, за демократию, черт возьми! - кричит лицо корреспондента в камеру.
- Владимир, как же я вам сейчас завидую! - отзывается лицо телеведущего. Вы прямо осуществили мою голубую мечту детства! Ну или розовую, не важно! Как вы думаете, что же все-таки перед нами, неужто это действительно …
- Копирастический Армагеддон! - не дает договорить ему корреспондент Владимир-Вольдемар. Дождались!
- Да уж, действительно, Владимир, но когда же наконец … постойте! Постойте, к нам только что пришли новые новости - подобные битвы начались уже в Вашингтоне, в Амстердаме, В Лондоне, наконец! Наш эфир буквально разрывается репортажами от других корреспондентов!
Неужели … погодите-ка! В Москве только что атакован яйцами, бананами, пришедшими в негодность CD-болванками и пачками использованных презервативов главный офис РАО! Вот уж воистине нельзя отказать в изобретательности нашему народу! Ай да маладца, ай да герои! И ведь не побоялись жидов и маразматиков от культуры, осмелились! Вы только посмотрите, вы только взгляните как красиво аки бумеранги летают эти самые CD-болванки с дерьмоконтентом!
- Здорово!
- Не то слово!
Ну да ладно, я вынужден экстренно с вами попрощаться, Владимир, поскольку десятки сюжетов из множества других городов мира уже ждут нас! Ну а напоследок я пожелаю нашему корреспонденту из Брюсселя стойкости и меткости, мужества и выдержки в этой неравной борьбе, и да …
- И да здравствует копилефт!
Мир за горизонтом
Это было отвратительно. Нет, это было ужасно. Всего лишь четыре часа после “официально законодательно установленных сроков наступления времени покоя” прошло, и все магазины были закрыты. Никто из тех, кто был ему нужен, не работал в столь ранний … или поздний - кому как лучше - час…Черт!
А ведь нужен один шоп … какой-то один шоп, торговавший потребным товаром. Все двадцать известных ему, которые он облетел на флайкаре, были “закрыты в связи с наступающим профессиональным праздником сексуальных меньшинств в соответствие с официальным указом мэра столицы”. Все!
Черт!
Такие законопослушные граждане … такие ангелы. Волки в овечьих шкурах. Три из двадцати этих давнтавн-магазинов торговали дримкэтчером, девятнадцать из двадцати торговали кайфэном, десять из двадцати – лисбеном. Это, разумеется, неофициальная статистика – по официальным сводкам, содержащимся в центральной базе госдепартамента, все было чисто. Кристально чисто. Слишком уж чисто, чтобы быть правдой. И это те, кто должен был бы всячески ‘помогать и всенепременно способствовать’ сохранению здоровья граждан… волки в овечьих шкурах.
А ведь тот же дримкэтчер был запрещен к применению, изготовлению или любому использованию в побочных целях на всей территории государства. Самый сильный наркотик, изготовленный еще около пяти лет назад как побочный продукт какой-то сверхсекретной разработки научных лабораторий Pharmatheuticals United, он был способен полностью преображать человеческий мозг. Ни какой-нибудь слабый галлюциноген – он полностью менял представление человека об окружающей действительности после ввода уже одного миллиграмма вещества в кровь. Его, собственно, потому так и прозвали, “уловитель мечты” - все глубинные слои подсознания человека оживали, оживала память десяти, двадцати, тридцатилетней давности – все в одно мгновение, все бурлящим потоком … и это было даже лучше чем VR – потому что больше не надо было никакой аппаратуры, никаких электродов… мозг человека мог все – стоило лишь немного помочь ему.
Кто из нас не мечтал? А мечты скольких из них воплотились в жизнь? Этот чертов наркотик делал эту вероятность тотальной – ты заново проживал все свои двадцать, тридцать, или сорок лет за эти несколько дней … в мире своих иллюзий правда, но то было уже не важно. Все мечты сбывались – все, которые давала глубинная память. А примерно через месяц человек умирал – мозг просто “сгорал”. Мозг не выдерживал.
Право, это была очень чудесная смерть. Умирать, чувствуя остатками потухающего сознания, что ты счастлив – потому что реализован. Потому что мечты – вот они, все перед тобой – все осуществленные, не важно даже, какие именно это в сущности мечты. Умирать с блаженной улыбкой на лице…Его хотели давать умирающим людям, шансов на жизнь у которых не было. Но они просчитались.Ежегодно два-три процента населения государства умирало от его применения – и они не было смертельнобольными людьми. Пятьдесят процентов этих людей еще не достигли тридцати лет…
И тогда они забили тревогу. Тогда они издали указы. Тогда они мобилизовали Liberty Security State Police Department … поздно. Слишком поздно.
“Любовь пришла – любовь должна умереть”, - всплыла в подсознании фраза из недавно просмотренного interactive movie. Вот только эта любовь жила. И служба внутренней безопасности ничего не могла поделать.
Это как чума, как мор – пока она не выкосит практически всех, она не остановится.
И это были еще цветочки.
Прошло уже около часа с момента начала его поисков – а он так и не нашел ни одного шопа, торговавших препаратами, понижавшими уровень тестостерона, адреналина и побочных гормонов в крови – то, что могло спасти его тело, когда на нейро-импульсный шлем пойдет радиоканальный видеопоток информации – информации, о ‘контентной чистоте’ которой он перестал мечтать уже очень давно. Спасти хотя бы тело … Душу он спасти уже не надеялся.
И все это как раз к празднику сексуальных меньшинств.
Как вы все продумали … как предусмотрели. Сексуальные меньшинства … сейчас, как же! Там будут настоящие оргии, и не только меньшинств. И никакого “противозачаточного инструментария” уже два года как после выхода постановления “О прекращении распространения противозачаточных средств и препаратов в целях повышения рождаемости в стране” нашего всеобожаемого президента. Надеетесь компенсировать естественные убытки, да? Два процента “дримкэтчиков”, один процент военных, один процент “несчастных случаев”, одна вторая процента убийств, одна третья процента “неустановленных смертей”, одна шестая процента тех, кто все же не сумел эмигрировать прочь отсюда … и это отнюдь не полный перечень.
Так не вылечиться – вы больны. Вы слишком больны, чтобы вновь стать здоровыми.
И вы этого не понимаете. А те, кто понимает, уже не может сказать – потому что глобальная Mass Media Interactive Network уже не для них … никогда не была для них. Только для правительства, только для
