желтая полоса света. Насквозь пропитанный пылью луч проникал сюда из другого, давно прошедшего времени.
Я попробовал встать с кровати, но руки-ноги онемели. Сделал глубокий вдох и поднял глаза к потолку. Снова стук посуды. Из кухни слышались торопливые шаги. Похоже, там кто-то готовил мне поесть. Наконец я выбрался из постели. Долго надевал брюки, носки, кроссовки. Тихонько повернул дверную ручку…
В кухне хозяйничала девушка. Она стояла ко мне спиной и, наклонясь над кастрюлей, подносила к губам ложку. Заметив, что дверь открылась, подняла голову и посмотрела на меня. Та самая девушка, что каждую ночь приходила ко мне в библиотеке и рассматривала картину на стене. Да, пятнадцатилетняя Саэки-сан. В том же бледно-голубом платье с длинными рукавами. Только на этот раз ее волосы были заколоты. Девушка улыбнулась, слабо и нежно. Казалось, все вокруг заходило ходуном, слетело со своих мест. Все, что имело форму, разлетелось на мелкие фрагменты разом и снова соединилось. Нет, девушка передо мной – не иллюзия, не призрак. Она из плоти и крови, ее можно потрогать. Вечер. Настоящая кухня, и она готовит мне настоящую еду. Маленькие бугорки грудей под платьем, белоснежная, как декоративный фарфор, шея.
– Проснулся? – спросила девушка.
Я не смог выдавить ни звука. Еще толком не опомнился.
– Ну как, выспался? – Девушка отвернулась и снова попробовала что-то на плите. – Думала, если не проснешься, закончу все и уйду.
– Я вообще-то просто подремать хотел. – Голос все-таки вернулся ко мне.
– Ты ведь из леса пришел, – сказала девушка. – Есть хочешь?
– Не знаю даже. Наверное.
Мне захотелось коснуться ее руки. Просто чтобы убедиться, что девушку можно потрогать. Нет, нельзя. Я стоял и не сводил с нее глаз. Ловил каждый шорох от движений ее тела.
Девушка положила на белую тарелку готовое рагу и поставила на стол. В глубокой миске был овощной салат. Рядом лежал хлеб. Рагу с картошкой и морковью пахло, как в детстве. Я понял, что изрядно проголодался. Как бы там ни было, а подкрепиться не мешает. Я принялся за еду, орудуя старой поцарапанной вилкой и ложкой. Девушка устроилась чуть пообок на стуле и, время от времени поправляя волосы, внимательно, будто у нее такая работа, наблюдала, как я поглощаю рагу с салатом.
– Говорят, тебе пятнадцать лет? – поинтересовалась она.
– Угу, – промычал я, намазывая масло на хлеб. – Совсем недавно исполнилось.
– Мне тоже пятнадцать, – сообщила она.
Я кивнул. Так и подмывало сказать: «А я знаю!» Нет, еще рано. И я молча продолжал есть.
– Я тут буду тебе готовить какое-то время. Еще убирать, стирать. Свежее белье в спальне, в шкафу. Бери, когда захочешь. Если что постирать – клади в корзину. Я заберу.
– И кто тебе это поручил?
Девушка внимательно посмотрела на меня и ничего не ответила. Мой вопрос, похоже, заблудился в пространстве и сгинул, провалившись в безвестную пустоту.
– А как тебя зовут? – снова спросил я.
Она слегка покачала головой:
– Никак. У нас здесь имен нет.
– А если мне захочется тебя позвать? Неудобно же.
– А зачем тебе меня звать? Когда надо, я всегда здесь.
– Тогда, значит, и мое имя здесь ни к чему?
Девушка кивнула:
– Ведь ты – это ты, а не кто-нибудь другой. Правильно? Ты – это ты?
– Наверное. Хотя точно не уверен. Я или не я?
Она все так же смотрела на меня.
– А что в библиотеке было, помнишь? – набравшись смелости, спросил я.
– В библиотеке? – Она снова покачала головой. – Нет, не помню. Она же далеко. Отсюда не видно. Это не здесь.
– Но все же библиотека есть?
– Есть. Но там нет книг.
– А что есть?
Ничего не отвечая, девушка лишь чуть наклонила голову. Этот мой вопрос тоже сбился с пути и пропал без следа.
– Ты там бывала?
– Давным-давно, – сказала она.
– Но ты не книжки туда читать ходила?
Девушка кивнула:
– Там же нет книг.
Я замолчал и снова принялся за еду. Съел рагу, салат, хлеб. Девушка, тоже ни слова не говоря, по- прежнему испытующе меня разглядывала.
– Ну как? – спросила она, когда тарелки опустели.
– Вкусно. Очень.
– Даже без мяса и без рыбы?
Я показал пустую тарелку.
– Видишь? Ничего не осталось.
– Я приготовила.
– Очень вкусно, – повторил я. И не покривил душой.
Мне было тяжело с ней рядом – грудь разрывалась от боли, словно кто-то вонзил в нее ледяное лезвие. Острая боль пронизывала до костей, но я был даже благодарен за это. Я сливал себя с ее пронизывающим холодом, и боль становилась якорем, который притягивал меня к этому месту. Девушка поднялась со стула, вскипятила воду и налила мне горячего чаю. Пока я пил, она собрала со стола и, повернувшись спиной, стала мыть посуду. Я, не отрываясь, смотрел на нее. Хотелось что-то сказать, но, я уже заметил: рядом с ней слова отказывались выполнять свою функцию или теряли всякий смысл. Я посмотрел на свои руки и представил залитые лунным светом кусты кизила под окном. Вот откуда это холодное как лед острие, колющее грудь.
– Я тебя еще увижу? – спросил я.
– Конечно, – ответила девушка. – Я уже говорила: когда тебе надо – я здесь.
– А ты никуда не уйдешь?
Ничего не ответив, она как-то странно посмотрела на меня. «Куда же я уйду?» – прочел я в ее глазах.
– Мы с тобой уже встречались. Раньше, – набрался смелости я. – В другом месте, в другой библиотеке.
– Ну, если ты говоришь… – Девушка провела рукой по волосам, проверяя, на месте ли заколки. Она произнесла это равнодушно, почти безразлично, словно хотела показать, что этот разговор не очень ее интересует.
– Я пришел сюда, чтобы еще раз тебя увидеть. Тебя и еще одну женщину.
Девушка подняла на меня взгляд и серьезно кивнула.
– По дремучему лесу.
– Да. Мне во что бы то ни стало надо с вами встретиться – с тобой и с нею…
– Вот ты меня и встретил.
Теперь уже кивнул я.
– Я же говорила. Когда тебе нужно – я здесь.
Закончив с посудой, девушка сложила в рюкзак кастрюльки, в которых принесла еду, и закинула его за спину.
– Ну, до завтра. До утра, – попрощалась она. – Давай, привыкай скорее.
Стоя в дверях, я наблюдал, как ее фигурка исчезает в темноте. Снова я в домике один. Получается замкнутый круг. Время здесь – фактор не важный. Имен ни у кого нет. Девушка всегда здесь, когда мне нужно. И здесь ей пятнадцать. Наверное, навсегда. А как же я? Неужели и мне теперь всегда будет
