степень клановой солидарности, рассчитывая на помощь со стороны коллег и партнеров по бизнесу. Например, самый популярный в то время в России адвокат Генри Резник, представлявший интересы М. Ходорковского, заявлял: «Мы консолидированы и сумеем себя защитить. Ущерб потерпит не только Генпрокуратура, но и власть. Считайте, что я говорю с позиций силы».
Однако, как показала жизнь, эти слова оказались скорее бравадой, чем реальной угрозой. Почти одновременно один из заместителей Генерального прокурора публично предупредил, что «дело М. Ходорковского – не последнее дело», что в Генпрокуратуре имеются досье на ряд других крупных олигархов. Этот окрик возымел действие, бизнес-сообщество прижало уши, его члены знали, что каждый из них мог быть в любой момент привлечен к ответственности. Криминальное или в любом случае противозаконное прошлое российского крупного бизнеса делало его заложником власти.
Выше приводились слова В. Суркова о том, что «российский бизнес труслив». Именно на это обстоятельство делал ставку Кремль, начиная «раскулачивание» М. Ходорковского и «ЮКОСА».
Изъятых материалов хватило Генеральной прокуратуре на то, чтобы предъявить М. Ходорковскому обвинения в неуплате налогов в особо крупных размерах и в незаконном приобретении мошенническим путем государственного пакета акций компании «Апатит», занимавшейся производством минеральных удобрений. По ходу дела ему инкриминировался незаконный вывоз крупных денежных средств за рубеж, уклонение М. Ходорковского как физического лица от уплаты налогов со своих доходов и др. Пресса справедливо указывала, что весь этот букет обвинений мог быть предъявлен любому крупному российскому бизнесмену, но в данном случае речь шла не о применении закона ко всему классу олигархов, а лишь о показательной порке одного из них в назидание остальным.
Судили М. Ходорковского и его ближайших подельников в Москве весной 2005 года, он был приговорен к 8 годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима и отправлен в одно из «учреждений», находящееся в Читинской области. Активы «ЮКОСА» были проданы на аукционах, вырученные за них средства были использованы для погашения налоговой задолженности компании перед государством. Большая часть их оказалась в руках государственной компании «Роснефть». «Собственность будет государственной, а доходы частными», - съязвил один из адвокатов М. Ходорковского. Нефтяная империя Ходорковского официально в судебном порядке объявлена ликвидированной, ее штаб-квартира в Москве на Дубининской улице занята новой нефтяной компанией «Роснефть», которая скупила на торгах подавляющую часть активов, некогда принадлежавших «ЮКОСУ».
Конфликт Кремля с «ЮКОСОМ» и М. Ходорковским не получил однозначной оценки в России и в мире. Надо признать, что российская власть не смогла убедить ни нашу, ни зарубежную общественность в справедливости и юридической непогрешимости своих действий. Дело так и засело в сознании и памяти большинства моих соотечественников как простая «разборка» на почве передела собственности.
После 2000 года в Москву переехала большая команда соратников В. Путина. Все они осели на высоких государственных должностях, но приехали уже к «шапочному разбору», когда основная часть бывшей социалистической собственности была уже приватизирована. Пришлось изобретать различные схемы, чтобы обзавестись состояниями. Одной из них стало приобретение пакетов акций в крупных государственных компаниях («Газпром», «Роснефть», РАО «ЕЭС» и т. д.) за счет увеличения в их капитале доли частных владельцев (миноритариев). Это значительно безопаснее и выгоднее. «ЮКОС» стал жертвой таких схем.
Все чаще люди задают себе вопрос, а кто же в конечном счете заправляет всеми делами в России? Десятки раз мне приходилось видеть, как люди, очень осведомленные в кремлевских делах, рассуждая в своем близком кругу о реальном мере власти президента В. Путина, показывали своим собеседникам две руки, как бы скованные наручниками – намек, что он-де связан и обязан делать то, что ему настойчиво порекомендуют невидимые, закулисные центры власти. Непросто было поверить в то, что облеченный по Конституции непомерно широкими полномочиями президент вынужден поступать по подсказкам со стороны. Все мы, правда, помнили времена Б. Ельцина, когда олигархи позволяли себе публично требовать от главы государства проведения той политики, которая была выгодна им. Но В. Путин всегда старательно отмежевывался от наглых денежных мешков. Лишь изредка он встречался с ними за крутым столом в Кремле, где они в режиме, закрытом для общества, обсуждали вопросы взаимоотношений. Но недаром говорят, что со временем все тайное становится явным.
В марте 2006 года «прорвало» одного из самых маститых российских олигархов, алюминиевого короля Олега Дерипаску, который в беседе с одним из журналистов начал вдруг откровенничать, рассуждая о природе власти вообще и в России, в частности. Интервью попало в электронную паутину, но его содержание постарались скрыть, чтобы, не дай Бог, с ним не ознакомились широкие слои общественности. Тогда О. Дерипаска сказал: «Понимаете, глава госаппарата не обязательно реальный лидер страны. Он может лишь использовать полномочия тех, кто имеет реальную власть. Он может быть наемным менеджером, отвечающим за координацию действий различного бизнеса в регионе, за паблисити бизнеса и государства. Название несущественно – президент, премьер или еще кто-нибудь. Когда я говорю бизнес – я имею в виду, конечно, крупный бизнес.
Мелкий и средний бизнес всего лишь обслуживает население, и их влияния на технологию власти не существует, и не должно такого влияния быть…
Мы в России прошли большой путь по осознанию технологий формирования власти. Мы учились. Наш путь из всех стран СНГ самый успешный».
«Госорганам нужно не мешать нам сформировать такую власть… которая будет эффективно управлять и госаппаратом и своей частью бизнеса, экономики. Это значит – управлять всем обществом».
Когда журналист спросил О. Дерипаску в лоб, является ли В. Путин менеджером или сам принимает решения, олигарх со знанием дела ответил:
«Президент России – это своего рода топ-менеджер, управляющий всей страной. Он умный адекватный человек, никогда не превышающий пределы своих полномочий. Заметили, как заработал аппарат в Белом доме, как работает прокуратура, суды, спецслужбы, как работают российские телеканалы и газеты? Просто блестяще! Все помогает экономике, бизнесу, а не мешает нам, как это было еще недавно. Под это можно давать деньги, что мы и делаем». «Мы – это российская реальная власть. Крупный бизнес – это часть нашей технологии».
Ошарашенный такой откровенностью олигарха, журналист спросил, а можно ли считать такую власть демократической, на что получил следующий ответ: «Куда уж демократичнее. Если откинуть всякие сказки о демократии, якобы кто-то что-то решает, зайдя в кабинку для голосования.
На самом деле кабинки существуют для того, чтобы население имело возможность туда заходить торжественно, под звуки музыки. Это население должно надолго запомнить то, что оно имело демократическую возможность поставить галочку в любом месте, где захочет. Это элемент стабилизации общественных процессов. Совершенно ясно, что экономика, крупный конкурентоспособный бизнес не могут пойти на такой великий риск – произвольное назначение менеджеров госаппарата, как бог на душу положит. Ни в одной западной стране нет такого произвола… Теперь риск устранен, да и кадры отстоялись». «Владимир Владимирович (Путин) – человек, умеющий очень внимательно слушать и запоминать, анализировать и воплощать идеи в дело. Я очень его ценю и не жалею, что в свое время выбор пал на него… Если человек правильно понимает все, если он задействован в какой-либо технологии властных действий – ему согласовывается уровень личных доходов, и жизнь его и его семьи обеспечивается очень хорошо. Фильмы о борьбе с коррупцией – это для широкого охвата населения, для паблисити государства».
Что ни фраза О. Дерипаски, то цинично правдивое попадание в «десятку», которое может позволить себе только самодостаточный владелец крупной транснациональной компании. Вот как он ответил на западные обвинения России в том, что она отходит от принципов демократии: «Запад уже проглотил китайский Тяньаньмынь (имеется в виду подавление силой антиправительственных выступлений в Пекине в 1989 г.), вкладывает в стабильную КНР немалые средства. Проглотит и новый порядок в России». Относительно выходцев из правоохранительных структур, поступающих на работу в коммерческие компании, О. Дерипаска выразился так: «Мы берем в структуры управления только тех выходцев из правоохранительных органов, которые понимают приоритетность финансового механизма власти. То есть
