– Ладно, думаю, что общая картина понятна. Дело за малым: выяснить, кто же это решил поочередно уничтожать родственников Николая Николаевича?
– А может быть, он на очереди? – предположил Решников.
– Не думаю, – поделился с ним своими мыслями Гуров. – Скорее всего, эта акция направлена против него. От него или чего-то хотят, к чему-то вынуждают, или… Или хотят его устранить, но не физически, а, к примеру, упрятав в тюрьму или доведя до сердечного приступа и полной деморализации.
– Вот что, – решительно произнес Решников, – я с вами был откровенен, теперь прошу вас поделиться со мной всеми фактами, которыми вы располагаете.
– Зачем? – удивился Гуров.
– Полковник, я служу у своего шефа много лет и всегда был ему верен. Моя задача – обеспечивать его безопасность, понимаете? А я привык свою работу делать хорошо. Да и вам это на руку: глядишь, и я на что-нибудь сгожусь. Рассказывайте, не сомневайтесь, об этом ни одна живая душа не узнает.
Чуть подумав, Гуров поделился с Решниковым кое-какими сведениями. Разумеется, он был не настолько прост, чтобы выкладывать все карты, и поведал лишь те факты, раскрытие которых не могло принести вреда расследованию. Решников слушал молча и очень внимательно. Когда Гуров закончил, кивнул и сказал:
– Понял. Телефончик ваш у меня имеется, так что ждите звонка, если что.
– Спасибо, – поблагодарил Гуров, выходя из машины Амосова и направляясь к своей, чтобы ехать в управление.
В главке Гурова сразу же остановил дежурный:
– Лев Иванович, Юрганов требовал, чтобы вы срочно, как появитесь, прошли к нему.
«Начинается!» – подумал полковник, чувствуя, как в душе поднимается раздражение.
За долгие годы службы он привык решать все сам. Петр Николаевич Орлов был для него идеальным руководителем. Мало того что они были близкими друзьями, генерал-лейтенант обладал не столь жестким характером, как Гуров, и тот легко обходил своего начальника, всегда поступая так, как сам считал нужным. Появление на месте Орлова Юрганова могло сильно осложнить работу Гурова, и Лев отлично это понимал. Тем не менее отправился в кабинет к Юрганову спокойным и уверенным. Интуитивно чувствуя, что предстоит схватка, он мысленно подготовился к ней.
Для начала, правда, проследовал не к Юрганову, а в свой кабинет. Ему хотелось поговорить с Крячко, однако Станислава на месте не оказалось, и его это обстоятельство несколько раздосадовало. Во-первых, в запарке последних событий им толком так и не удалось обменяться полученными сведениями, а во-вторых, идти к Юрганову вдвоем с Крячко было сподручнее. Нужно было дать понять новоявленному начальнику, что Гуров и Крячко в одной связке, что они – команда и что пытаться прогнуть кого-то одного под себя – пустая затея. А в том, что Юрганов будет пытаться это сделать, Лев не сомневался.
Он мысленно вздохнул, вышел в коридор и направился к кабинету, который буквально до вчерашнего дня был полноправной вотчиной генерал-лейтенанта Орлова. Сейчас же там, вальяжно развалясь в генеральском кресле, с надменным видом сидел Аркадий Валентинович Юрганов. Зато Гурова порадовало другое обстоятельство: в углу кабинета на жестком стуле, обычно предназначавшемся для Гурова, восседал Станислав Крячко. Вид у него был такой, будто его насильно заставляют похмеляться кефиром, в то время как в холодильнике стоит бутылочка холодного пивка.
– А, Лев Иванович! – закидывая ногу на ногу, насмешливо произнес Юрганов, когда Гуров появился на пороге кабинета. – А мы уж и не чаяли вас лицезреть! Проходите, проходите.
Лев молча прошел, и Крячко сразу же встал со стула, освобождая его для законного владельца, сам же устроился возле окна, опершись на подоконник. Юрганов следил за обоими своими маленькими глазками.
– Вы почему не были на планерке, полковник? – повысив голос, спросил он.
– Занимался расследованием, – выдержав паузу, ответил Гуров.
– Для этого есть специально отведенное время, – отчеканил Юрганов.
Гуров и Крячко обменялись сочувственными взглядами, в которых читалось одно и то же: эх и дурак!
– Аркадий Валентинович, я в розыске не первый десяток лет и привык отделять первоочередное от второстепенного, – глядя в сторону, снисходительно произнес Лев.
– Нет, не привыкли! – повысил голос Юрганов. – Иначе вы бы раскрыли это дело, а не другой район!
– О чем вы? – хмуро покосился на него Крячко.
– А вас я не спрашивал! – отрезал Юрганов, беря со стола какие-то бумаги и поднося к глазам. – Отдел внутренних дел по Басманному району арестовал сегодня утром гражданина Амосова Николая Николаевича по подозрению в убийстве двух человек.
– Уже двух? – иронически усмехнулся Гуров.
– Да, двух! – громко подтвердил Юрганов. – Своей дочери Даны Амосовой и родного брата Виктора Амосова! И с доказухой полный порядок! Так что осталось только подбить дело и передать его в прокуратуру! И меня в этой связи волнует только один вопрос: почему дело, порученное нам, точнее, вам, – подчеркнул он, – раскрывает Басманный район?
Гуров и Крячко не отвечали. Крячко, знавший о найденном пистолете в столе Амосова и его аресте только из туманных фраз Юрганова, разделял мнение Гурова о том, что Николая Николаевича просто подставили. Он тоже работал в розыске много лет и обладал не только опытом, но и сыщицкой интуицией.
– Молчите? – чуть ли не истерически взвизгнул Юрганов. – А я вам скажу! Это происходит потому, что там люди действительно ра-бо-та-ют! В то время как вы болтаетесь черт знает где, не считая нужным ставить в известность начальство! О, я наслышан о ваших подвигах! Вы тут под руководством Орлова совсем разболтались, расслабились! Позволяете себе что захотите, чуть ли не ногой дверь в кабинет руководства открываете! Ну ничего, я быстро наведу тут порядок и все расставлю на свои места!
– Это с какого перепуга? – не выдержав, мрачно спросил Крячко.
– С такого, что теперь я ваш начальник! И подчиняться вы будете мне!
– Вообще-то, мы подчиняемся министру внутренних дел, – с мнимой мягкостью в голосе ответил Гуров. – И если что, обратимся к нему напрямую.
– Обращайтесь! – фыркнул Юрганов. – Только я обращусь раньше и подробно распишу ваши художества! В общем, так! – резюмировал он. – Я сейчас буду звонить в Басманный район и требовать, чтобы дело об убийстве Виктора Амосова передали нам, поскольку оно напрямую связано с делом Даны Амосовой, которым мы начали заниматься первыми. Они вряд ли захотят отказываться от лавров, но я постараюсь их убедить. У меня есть подход к начальнику убойного отдела. И вот когда оба дела будут у нас, вы ими заниматься не будете! Понятно? Я вас обоих отстраняю, вы достаточно уже напортачили! Амосов будет сидеть, что бы вы там ни пытались делать наперекор!
– Наперекор чему? – подчеркнуто вежливо полюбопытствовал Крячко.
– Я так понимаю, что он вам заплатил, чтобы вы оберегали его персону! – злобно посмотрел на него Юрганов.
Крячко побагровел и непроизвольно сжал кулаки, делая неуловимое движение в сторону нового шефа. Гуров жестко перехватил его руку и посмотрел прямо в глаза, после чего Станислав несколько обмяк. Потом Гуров перевел немигающий взгляд на Юрганова, и тот невольно съежился. Однако, стараясь держаться гоголем, продолжил:
– Словом, выбросьте из головы дело Амосова и занимайтесь другими. Вот, я здесь отобрал подходящие… – Он снял со стола здоровенную стопку, состоявшую из пухлых пачек, и, выйдя из-за стола, всучил ее Гурову в руки. – Распределите между собой сами, кто какие дела берет, и вперед! Все, вперед и с песней!
Гуров круто развернулся и направился к двери. Ни слова не говоря, за ним двинулся и Крячко. По коридору они прошли молча. Войдя в собственный кабинет, Гуров с размаху шваркнул стопку на пол, и из нее разлетелись выпавшие странички. Крячко, покосившись на друга, вздохнул и неторопливо принялся собирать листки.
– Всех «глухарей» собрал, – проворчал он, на всякий случай кладя стопку на свой стол, а не на
