– Ну, чего молчишь-то? – подал он голос. – Давай уж теперь, выкладывай, раз такой разговор пошел!
– Я просто сама ничего не понимаю! – глядя на Гурова, прижала руки Наталья. – Но я боялась! Понимаете, Людмила умерла очень скоропостижно, от склероза коронарных артерий. Я слышала, как врачи говорили, что она пережила какой-то стресс. Затем наступил болевой шок и мгновенная смерть. А вскоре после этого у Николая с Маргаритой вышла крупная ссора. Я слышала из-за двери, как он кричал на нее: «Это ты ее довела, ты!» Маргарита оправдывалась, защищалась, говорила, что мол, он сошел с ума… Но потом, видимо, они помирились, он ее простил, и вскоре они поженились. – Женщина замолчала, но тут поймала взгляд мужа, упершийся прямо ей в лицо, заерзала на стуле и вздохнула.
– Ну, что еще такое? – спросил Гуров. – Говорите уж все до конца, что я из вас каждый момент клещами вытягиваю!
– В тот вечер, когда Людмила умерла, Маргарита была там! – набравшись решимости, выпалила Наталья.
– Где там? – не понял Гуров.
– В квартире Амосовых! Она приезжала к Людмиле!
– Ах вот как? А вы откуда знаете?
– Я видела, когда из магазина возвращалась, что ее машина стоит возле подъезда! Точнее, я тогда еще не знала, что это ее машина, потому что Маргарита не слишком-то себя «светила». Мне кажется, Николай вообще не приводил ее к себе, когда был женат на Людмиле. Просто машина была очень приметная – ярко-красная иномарка, вся разрисованная. Это сейчас их полным-полно, а в то время в диковинку было. Вот я внимание и обратила. А уже потом, когда Маргарита поселилась в нашем доме, я видела, что она на этой машине ездит. Таких совпадений не бывает! – убежденно заявила женщина.
– Да, пожалуй, вы правы, – задумчиво произнес Гуров.
То, что он узнал от четы Рябининых, и впрямь приоткрывало кое-какую завесу и заставляло серьезно призадуматься. Помолчав, он спросил:
– А вам известна девичья фамилия Маргариты Амосовой?
– Нет, откуда? – удивилась Наталья.
Гуров без особой надежды перевел взгляд на ее мужа, но тот только развел руками.
– А кто она, откуда взялась, где они познакомились? Это я к тому, что вы ведь дружили по-соседски с Людмилой, первой женой. Логично было предположить, что вы наладите контакт и со второй.
– Ничего подобного! – фыркнула Наталья. – Людмила была добрая, открытая, приветливая. А Маргарита совсем другая. Да она со мной даже не здоровалась – так, кивнет свысока. Очень самоуверенная дамочка, с самомнением. А мне не очень-то нужно с ней контакт налаживать!
– Соседи поговаривали, что она секретаршей у Амосова работала, – неожиданно вставил Михаил.
– Это кто тебе сказал? – повернулась к нему жена.
– Да Колька Трофимов как-то обмолвился, со второго этажа, – с каким-то смущением ответил Михаил.
– Нет, ну мужики дают! – всплеснула руками Наталья. – А еще говорят, что женщины любят сплетничать! А сами-то вы еще больше любите!
– А где в то время работал Амосов? – перебил этот ненужный спор Лев.
– На мебельной фабрике, – ответил Михаил. – Это я точно знаю, потому что мы тогда как раз стенку покупать собирались, и он нам помог сделать выбор, даже со скидкой.
– Отлично, отлично. – Гуров торопливо пролистал документы, полученные им в РОВД. Нашел запись о том, что с девяносто второго по девяносто пятый год Амосов действительно работал на мебельной фабрике Вологды, посмотрел адрес… Что ж, придется отправляться туда.
Разговор с Рябиниными он считал исчерпанным. На всякий случай, правда, предупредил, что, возможно, вечером еще наведается к ним, попросил быть дома. Рябинины заверили, что к вечеру вернутся с дачи. Полковник прошел к своему автомобилю, оставленному у края тропинки, сел за руль и поехал обратно в город.
Подкрепившись бутербродами у Рябининых, он чувствовал себя полным сил и готовым совершить еще массу дел за сегодняшний день, если придется.
На мебельной фабрике было не слишком оживленно.
– Что вы хотите, кризис! – развел руками встретивший его заместитель директора, кудреватый мужчина лет сорока пяти, и сплюнул, выругавшись в сторону: – Скоро совсем делать нечего будет! Денег нет ни на материалы, ни на зарплату работникам. Люди бегут.
– Да, дела невеселые, – посочувствовал Гуров, – прямо девяностые годы напоминает, а? Тогда тоже зарплаты не платили, а фабрики и заводы закрывались одни за другими!
– Да уж, – передернул плечами замдиректора. – Паршивые времена были, я их даже вспоминать не хочу!
– А вы сами тогда здесь не работали?
– Нет, что вы! – махнул он рукой. – Я тогда зеленым еще совсем был. В девяносто втором только институт окончил по технической специальности, а работать в коммерческий ларек пошел.
– Знакомая история, – кивнул Гуров. – Просто меня интересует тогдашний директор Николай Николаевич Амосов и штат его сотрудников.
– А вы пройдите в отдел кадров, – посоветовал замдиректора. – Вполне вероятно, что архив сохранился, вот и посмотрите. Кстати, там работает одна женщина, кадровичка, Алевтина Максимовна. Так вот она, кажется, здесь всю жизнь!
– Спасибо большое, – поблагодарил Гуров, направляясь в отдел кадров.
Алевтине Максимовне на вид было дет шестьдесят, и она сразу, без всяких поднятий архивных документов, заявила, что отлично помнит и Николая Николаевича, и Маргариту Анатольевну.
– Интересная была девушка, – прокомментировала кадровичка, качая сухонькой головой и поправляя очки. Худенькая, с остренькими чертами лица, она напоминала маленькую птичку. – Интересная, раскованная, только, на мой взгляд, слишком простая. Недоставало ей воспитания. Чего не скажешь о жене Николая Николаевича. Та была истинная леди! Воспитанная, тактичная… Никогда себе ничего лишнего не позволяла. И он к ней очень уважительно относился.
– Настолько уважительно, что закрутил роман с секретаршей? – усмехнулся Гуров.
Алевтина Максимовна подняла голову и посмотрела Гурову прямо в глаза:
– История-то весьма тривиальная. Вы вот свою жену уважаете?
– Очень, – не стал скрывать Гуров.
– Так вот, – вздохнула она, – если бы вам встретилась на пути такая Маргарита, боюсь, что и вы бы не устояли!
– Меня бог миловал, у меня нет личной секретарши! – улыбнулся Гуров. – Что же, такая хищница?
– Что есть, то есть, – признала Алевтина Максимовна. – Она была очень разумной девушкой, отличалась от своих сверстниц. У тех что на уме? Чувства, любовь… А Маргаритой руководил чистый расчет. Пост Амосов занимал достаточно высокий, отдельная квартира, машина… К тому же он еще тогда поговаривал о том, что хотел бы перебраться в Москву. Наверное, она разглядела в нем перспективного человека. А что у него жена и дочка – так разве для такой женщины, как Маргарита, это проблема?
– Вы считаете, он развелся бы с женой ради нее?
– Не могу говорить голословно, тем более думать за другого человека, – помрачнела Алевтина Максимовна. – Вполне возможно, что и нет. Все-таки он ценил свою семью. Но сама Маргарита явно считала по-другому. Я помню ее циничные высказывания насчет того, что жена не стена, ну, вы меня понимаете.
– Вполне, – заверил Гуров. – Но так получилось, что жена Амосова умерла.
– Да. Ужасно. Николай Николаевич тогда чернее тучи ходил, с Маргаритой даже всякие отношения прекратил. В кабинете своем с утра запирался и только поздно вечером выходил. Все с документами возился, заказчиков обзванивал… Много чего на себя взвалил. Ребенка няне поручил, а сам в работе забывался. Что ж, самый лучший способ! Проверено на себе! – улыбнулась она. – Ну а потом время прошло, он оттаял… Маргарита ужом вокруг вилась – много ли мужчине нужно, особенно когда он один остается? Раз прижалась, другой по плечу погладила, пожалела – вот он и размяк. Вообще-то он к ней относился
