Бисмарк всегда, еще со времен Крымской войны, выступал против участия Германии — тогда еще Пруссии — «в англо-австрийских, как он полагал, играх против России», справедливо считая, что активность России в Азии никак не угрожает интересам Германии в Европе.
Первый бросок на юг
Активность России в Центральной Азии получила дополнительный стимул от бурно развивающейся текстильной промышленности. Гражданская война в США — американский юг был крупнейшим экспортером хлопка — привела к проблеме с поступлением хлопка в Европу Тут выясняется, что Коканд и Бухара, вообще-то, потенциально очень сильные производители хлопка-сырца. Задача: получить эти области, пока этого не сделала Британия. И первый ход —
«смычка границ» летом 1864 года. Александр Горчаков
Канцлер Горчаков в меморандуме «лечит» англичан по их же понятиям:
«Российское правительство вынуждено насаждать цивилизацию там, где варварский способ правления вызывает страдания народа, и оберегать свои границы от анархии и кровопролития. Такова судьба любой страны, оказавшейся в подобном положении» 6.
Намек прозрачный. Еще более изящно следующее предложение:
«Мы будем признательны, если ведущие государства, у которых меньше нерешенных вопросов и выше организация, установят для нас с географической точностью пределы, на которых мы должны остановиться» 7.
Вот так. «Держите меня крепче...» У русского канцлера было достаточно широкое поле для такого рода маневра. Это поле обеспечивалось стремительным продвижением России в Центральной Азии.
В мае 1865 года генерал-майор Михаил Черняев получает телеграмму из Петербурга — приказ остановить наступление. И, сделав вид, что он ника-
кой телеграммы не получил, по собственной инициативе с 1300 солдатами захватывает Ташкент, который обороняла 30-тысячная армия эмира.
Британия ограничилась протестами, причем удивительно вялыми,— и, что интересно,— включая прессу и «общественность». Сэр Генри Роулинсон, один из героев Большой Игры, писал:
«Тем, кто помнит русофобию 1838—39 годов, безразличие британской публики к событиям, происходящим сейчас в Центральной Азии, может показаться одним из самых странных эпизодов современной истории» 8.
В чем дело? Просто было широко распространено убеждение, что наступление России все равно не предотвратить, а «голуби» вообще рассуждали, что лучше иметь соседями русских, чем дикие племена, и упорядоченная Средняя Азия, управляемая русскими, откроет новые рынки для британских товаров. Первые, можно сказать, цветочки наступающей либеральной эпохи. До этого военный контроль над территорией и контроль над рынками воспринимались как синонимы.
Кстати, важный урок — и необязательно тут приводить глобальные примеры вроде войны с Наполеоном или Гитлером: всегда, когда Россия ведет себя уверенно и последовательно и когда мир ясно видит российскую волю, западное общественное мнение находит достаточно веских и прагматичных аргументов, чтобы смириться и успокоиться. Это, собственно, и есть «работа по укреплению имиджа России в мире». Заметим, что вот эта новая наша «геополитическая» элита настолько в себе уверена, что даже на вялые британские протесты отвечает жестко.
«Нам нет нужды просить прощения у министров британской короны за каждое наше свершение. Они отнюдь не торопятся совещаться с нами, когда завоевывают целые королевства и оккупируют иностранные города. Мы же не просим, чтобы они оправдывались в своих действиях» 9.
Дмитрий Милютин
Русский железный узел
Назначение генерал-губернатором Туркестана Константина Кауфмана по сути означало, что вопрос со среднеазиатскими ханствами принципиально решен. В мае 1868 года взят Самарканд. Русские потери — 2 человека.
Бухарский эмир капитулирует и принимает протекторат России. Окончательное решение о присоединении Хивы было принято на совещании у императора в конце 1872 года, когда была произнесена известная просьба Александра II, обращенная к Кауфману: «Константин Петрович, возьмите Хиву для меня». Дальнейшее продвижение напрямую связано с желез-Константин Кауфман нодорожным строительством. На
Каспии в обстановке секретности в 1869 году основан порт Красноводск.
Первый участок Закаспийской железной дороги начали строить в 1880 году при снаряжении ахалтекинской экспедиции Скобелева. Несмотря на беспрецедентные темпы строительства, дорога не понадобилась — экспедиция закончилась быстрее, после взятия Геок-Тепе. Однако именно ввиду осложнений с Англией в связи с присоединением Мерва и Кушки было решено продолжать дорогу дальше. В 1885 году дорога достигла Ашхабада, в 1886 — Чарджоу, в 1888 — Самарканда. В 1889 году дорога пришла в Ташкент.
Жюль Верн в романе «Клодиус Бомбарнак» пишет:
«...Часто говорят о необычайной быстроте, с какой американцы проложили железнодорожный путь через равнины Дальнего Запада. Но да будет известно, что русские в этом отношении ничуть не уступают, если даже не превосходят, как быстротой строительства, так и смелостью индустриальных
решений».
Кстати, интересный вопрос: кто мешал англичанам строить дороги, например, в Центральной Азии? Именно внутренние трассы, а не ветки до ближайшего порта? В руководстве Индии и, особенно, у военных, такие идеи были популярны, но они не получили поддержки. Британия — морская держава. Зачем ей трансконтинентальные железные дороги?
Обстоятельство это на рубеже веков оценил классик британской геополитики сэр Генри Роулинсон:
«Еще поколение назад казалось, что пар и Суэцкий канал увеличили мобильность морских держав в сравнении с сухопутными. Железные дороги играли, главным образом, роль придатка океанской торговли. Но теперь трансконтинентальные железные дороги изменяют положение сухопутных держав, и нигде они не работают с большей эффективностью, чем в закрытых Центральных районах Евразии... Разве не является осевым регионом в мировой политике этот обширный район Евразии, недоступный судам, но доступный в древности кочевникам, который ныне должен быть покрыт сетью железных дорог?.. Россия заменяет Монгольскую империю... Да и никакая социальная революция не изменит ее отношения к великим географическим границам ее существования» ю.
Как в воду глядел. Действительно — «классик». Вооб-ще-то, «поскребешь русского — найдешь татарина» — эта русская поговорка прочно легла в основу англосаксонской геополитики. К какому бы источнику — британскому, американскому — вы ни обратились, за последние триста лет, в качестве последнего аргумента, объясняющего все явления российской действительности, вы обязательно уткнетесь в «татаро-монгол». Англосаксонская геополитика — прочный залог единства наших народов. Однако об этом позже. А пока ветераны наступательной школы бьют тревогу. Сэр Джон Лоуренс, вице-король Индии заявляет:
«Россию следует предупредить о недопустимости ее вмешательства в дела Афганистана или любого другого государства, граничащего с Индией. Продвижение к Индии, переходящее некоторый рубеж, повлечет за собой войну с Британией во всех частях света» Ч
Вот здесь — нюанс. Некоторый рубеж. То есть впервые как бы намекается на возможность раздела сфер влияния в Центральной Азии. Россию это, собственно, устраивает вполне. Горчаков очень охотно заявляет, что нейтральной территорией как раз может стать Афганистан. Но тут возникает очередная географическая проблема. Обнаружился новый путь в Индию. Это китайский Туркестан — Уйгурия. Английские агенты, ринувшиеся туда, немедленно обнаружили там русских.
«Прежний „шелковый путь" превратился сегодня в нефтяной, основные траектории которого — из Турции в Пакистан и из Персидского залива в Китай — пролегают через „самаркандский круг". Какой- нибудь мечтатель мог бы представить себе гармоничный союз между Россией и Соединенными Штатами, совместно добывающими минералы, нефть и газ в Средней Азии, но печальная действительность
