пора любви, минула
Еще быстрее: только год
Меня любила Мариула.
……
Алеко:
Я не таков. Нет, я не споря
От прав моих не откажусь!
Или хоть мщеньем наслажусь.
……
Земфира:
Нет, полно, не боюсь тебя! —
Твои угрозы презираю,
Твое убийство проклинаю…
Алеко:
Умри ж и ты!
Земфира:
Умру любя…
……
'Оставь нас, гордый человек!
Мы дики; нет у нас законов,
Мы не терзаем, не казним —
Не нужно крови нам и стонов —
Но жить с убийцей не хотим…
Ты не рожден для дикой доли,
Ты для себя лишь хочешь воли;
Ужасен нам твой будет глас:
Мы робки и добры душою,
Ты зол и смел – оставь же нас,
Прости, да будет мир с тобою'.
……
Но счастья нет и между вами,
Природы бедные сыны!..
И под издранными шатрами
Живут мучительные сны,
И ваши сени кочевые
В пустынях не спаслись от бед,
И всюду страсти роковые,
И от судеб защиты нет.
Давно ли ветхая Европа свирепела?
Надеждой новою Германия кипела,
Шаталась Австрия, Неаполь восставал…
И самовластие лишь север укрывал?
Из письма к Вульфу
Здравствуй, Вульф, приятель мой!
Приезжай сюда зимой,
Да Языкова поэта
Затащи ко мне с собой…
Запируем уж, молчи!
Чудо – жизнь анахорета!
В Троегорском до ночи,
А в Михайловском до света:
Дни любви посвящены,
Ночью царствуют стаканы,
Мы же – то смертельно пьяны
То мертвецки влюблены.
К Языкову
Издревле сладостный союз
Поэтов меж собой связует…
Разговор книгопродавца с поэтом
Книгопродавец:
Стишки для вас одна забава,
Немножко стоит вам присесть,
Уж разгласить успела слава
Везде приятнейшую весть…
Стишки любимца муз и граций
Мы вмиг рублями заменим
И в пук наличных ассигнаций
Листочки ваши обратим…
Поэт:
Все волновало нежный ум…
……
Блажен, кто про себя таил
Души высокие созданья
И от людей, как от могил,
Не ждал за чувство воздаянья!
……
Не чисто в них воображенье:
Не понимает нас оно,
И, признак бога, вдохновенье
Для них и чуждо и смешно.
Когда на память мне невольно
Придет внушенный ими стих,
Я так и вспыхну, сердцу больно:
Мне стыдно идолов моих.
К чему, несчастный, я стремился?
Пред кем унизил гордый ум?
Кого восторгом чистых дум
Боготворить не устыдился?..
……
Где та была, которой очи,
Как небо, улыбались мне?
Вся жизнь, одна ли, две ли ночи?
……
Книгопродавец:
Прекрасно. Вот же вам совет;
Внемлите истине полезной:
Наш век – торгаш; в сей век железный
Без денег и свободы нет.
Что слава? – Яркая заплата
На ветхом рубище певца.
Нам нужно злата, злата, злата:
Копите злато до конца!
……
Позвольте просто вам сказать:
Не продается вдохновенье,
Но можно рукопись продать.
……
Кто просит пищи для сатиры,
Кто для души, кто для пера;
И признаюсь – от вашей лиры
Предвижу много я добра.
Поэт:
Вы совершенно правы.
Вот вам моя рукопись. Условимся.
К морю
Прощай, свободная стихия!
В последний раз передо мной
Ты катишь волны голубые
И блещешь гордою красой.
……
Мир опустел… Теперь куда же
Меня б ты вынес, океан?
Судьба людей повсюду та же:
Где капля блага, там на страже
Уж просвещенье иль тиран.
Вот взошла луна златая,
Тише… чу… гитары звон…
Вот испанка молодая
Оперлася на балкон.
……
Скинь мантилью, ангел милый,
И явись как яркий день!
Сквозь чугунные перилы
Ножку дивную продень!
Ненастный день потух; ненастной ночи мгла
По небу стелется одеждою свинцовой…
Дружба
Что дружба? Легкий пыл похмелья,
Обиды вольный разговор,
Обмен тщеславия, безделья
Иль покровительства позор.
Подражания Корану
Мужайся, презирай обман,
Стезею правды бодро следуй,
Люби сирот, и мой Коран
Дрожащей твари проповедуй.
……
Но смолкла похвальба порока
От слова гнева твоего:
Подъемлю солнце я с востока;
С заката подыми его!
……
Земля недвижна – неба своды,
Творец, поддержаны тобой,
Да не падут на сушь и воды
И не подавят нас собой.
'Плохая физика; но зато какая смелая поэзия!'
Чаадаеву
Чадаев, помнишь ли былое?
Разводит опиум чернил
Слюною бешеной собаки.
Старушка милая жила
Приятно и немного блудно,
Вольтеру первый друг была,
Наказ писала, флоты жгла,
И умерла, садясь на судно.
С тех пор… мгла.
Россия, бедная держава,
Твоя удавленная слава
С Екатериной умерла.
Младенцу
Да будут ясны дни твои,
Как милый взор твой ныне ясен.
Меж лучших жребиев земли
Да будет жребий твой прекрасен.
Проза
Воображаемый разговор с Александром Первым
Когда б я был царь, то позвал бы Александра Пушкина и сказал ему: 'Александр Сергеевич, вы прекрасно сочиняете стихи'.
Александр Пушкин поклонился бы мне с некоторым скромным замешательством, а я бы продолжал: 'Я читал вашу оду 'Свобода'. Она вся писана немного сбивчиво, слегка обдумано, но тут есть три строфы очень хорошие…
'Ах, ваше величество, зачем упоминать об этой детской оде?… Ваше величество, вспомните, что всякое слово вольное, всякое сочинение противузаконное приписывают мне… От дурных стихов не отказываюсь, надеясь на добрую славу своего имени, а от хороших, признаюсь, и силы нет отказываться'…
Но тут бы Пушкин разгорячился и наговорил мне много лишнего, я бы рассердился и сослал его в Сибирь, где бы он написал поэму 'Ермак' или 'Кочум', разными размерами с рифмами.
Воспоминания
Вышед из Лицея, я почти тотчас уехал в Псковскую деревню моей матери. Помню, как обрадовался сельской жизни, русской бане, клубнике и проч., но все это нравилось мне недолго.
1825 год. Село Михайловское
Письма
(из письма К.Ф. Рылееву, 25 января 1825 года)
Читал я Чацкого – много ума и смешного в стихах, но во всей комедии ни плана, ни мысли главной, ни истины. Чацкий совсем не умный человек, но Грибоедов очень умен.
(из письма П.А. Вяземскому, 26 января 1825 года)
Слушал Чацкого, но
