Понимаю, что у неё происходит переоценка ценностей, и не в мою пользу.
Другой вечер. Я ждал показа сюжета на канале REN-ТВ, сюжета о себе и моих сторонниках. Сюжет не показали. Рассеянно продолжаем смотреть на экран. На экране кривоносый, длинноносый урод-ведущий, с большим галстуком.
Я: Ну и урод!
Она: Ты давно на себя в зеркало смотрел!?
Я даже не сразу нахожусь, что ей ответить. Я открыл рот, но звуки из меня не вышли.
Я: Почему ты так враждебна ко мне?
Она: Ну за что ты его, очень симпатичный мальчик (называет фамилию)…
Я некоторое время честно вглядываюсь в «симпатичного мальчика», вдруг я не прав. Я признаю, что не прав, я могу. Но нет же, он-таки урод и со второго и с третьего взгляда.
Ночь. Мы в постели. Заводит разговор о том, что цветов я ей не покупаю, что мы никуда не ходим. Что цветов не покупаю, — правда. Что никуда не ходим — не правда. Просто она перестала брать меня с собой, туда, куда её приглашают, а я перестал брать её с собой туда, куда приглашают меня.
Вечер. Я приехал к ней с цветами. Пьём вино. Её враждебность прорывается в момент, когда я позволил себе усомниться в гениальности ординарного актёра Абдулова, он заболел тогда раком.
Она: Кто ты такой сам! Кто ты такой, ты даже квартиру своей семье не можешь купить! Я, женщина, зарабатываю больше, чем ты!
Я хряпнул бокалом с вином об пол. Встал.
Я: Ты тупая! Я абсолютно уверен в том, что ты не понимаешь ни моего творчества, ни моих политических идей, ни величины моего таланта. Ты удручающе тупая. Боже мой, какая ты тупая!
И я уехал. Я как раз в эти дни заканчивал книгу «Ереси». В книге я высказал гипотезу о том, что человек-биоробот был создан Создателем — существом высшего типа, как энергетическая пища. Плоть создателю не нужна, он питается душами. Я был уверен и уверен сейчас, что на основе моей догадки можно создать мировую религию. А тут Абдулов, бледный от водки…
На следующий день я уехал в Харьков, на день рождения моей 86-летней матери. Украина только что отказалась от чёрных списков, где была и моя фамилия.
Когда я вернулся, то обнаружил, что она меняет окна. Я приехал повидать Богдана и попал в пыль и грязь. С Богданом пришлось встречаться у соседей, у дружелюбной чеченки Риты. Хрустя песком, и оставляя следы на полу, две семьи и бригада рабочих ходили из квартиры в квартиру. В этом бардаке я всё же проявил себя как ревнивый муж: сумел умыкнуть её телефон и укрывшись в туалете прочесть десяток эсэмэсок. Из содержания которых стало очевидным, что моя жена вновь собралась в Гоа. Она уже назначила там встречу десятку её знакомых. Она собиралась прибыть туда в конце декабря, с тем, чтобы встретить там Новый год. Я не закричал ревнивым Отелло, но промолчал. В конце октября актриса сама призналась, что собиралась в Гоа. Что хочет, чтобы и я отправился с нею. Чтобы бросил политику…
Я не успел ей ответить. Пришла её дочь:
Дочь: Мама, там Артур тебя ждёт в машине!
Она (заметно покраснев и растерявшись): Артур — мой друг. Я продала ему машину. Он обещал отвезти меня (называет куда, церемония вручения премии). Я вернусь через два часа. Посиди, пожалуйста, с Богданом, пожалуйста!
Я: О’кэй.
Я посадил Боги на колени, и он стал «рисовать», ну то есть энергично, бессмысленно ломать карандаши о бумагу. Пока он пыхтел, уничтожая и бумагу, и карандаши, я, его отец, размышлял. Возможно, да, друг. Но что с этой женской трясиной, куда она меня затягивает, нужно заканчивать, освобождаться от неё, мне стало ясно.
Как обычно бывает в случаях, когда отношения накаляются, в постели мы вели себя страстно. Тогда- то, в эти дни и ночи самого конца октября, мы и зачали тебя, Сашка, девочка, дочь моя.
— Я беременна, — сказала жена, выйдя из ванной. — Тест показывает.
В руке она держала общеупотребимый, такой продаётся в аптеках, простейший тестер на беременность.
— Поздравляю, — сказал я и подошёл к ней полуголой и обнял, бёдра её помню, были прохладными. — Не вздумай делать аборт, прокляну.
— И что при таких наших отношениях, ещё один ребёнок? — с сомнением начала она.
— Будем стараться, — сказал я. — Что бы ни случилось между нами, детей вырастим.
Мы обнялись.
Назавтра я отвёз её в женскую консультацию, к той же старой опытной докторше, которая наблюдала её беременную Богданом. Докторша подтвердила беременность.
Я позвонил моей матери в Харьков и сказал, что жена беременна.
— Господи! — сказала мать. — Сколько можно! Вы как кролики!
Этим неосторожным высказыванием мать лишь повредила своей репутации. Я, её сын, всегда считал, что родители хотят, чтобы я был, как все, с детьми, с семьёй. И вот пошли дети, а мать не рада…
Беглец
Когда именно мы сделали тебя, Сашка? Вероятнее всего, в тот вечер, когда я ездил знакомиться к депутатам Европарламента, их прибыла целая делегация, а меня пригласил Каспаров. Депутаты сидели за столами и обильно выпивали, и немного закусывали. Каспаров познакомил меня с десятком депутатов, но запомнил я только Хайди Хауталла, блондинку лет после сорока из Финляндии, и Кон-Бендита. «Зелёный» Кон-Бендит был полупьян. Он никак не мог взять в толк, почему только что запрещённая моя партия называется «Национал-Большевистской» и почему я воевал в Сербии за сербов. Я констатировал, что Кон- Бендит — глупый идиот. Так бывает, человек прославился однажды в мае 1968 года в Париже, и всю остальную жизнь проживёт идиотом.
Я довольно быстро ушёл из компании европейских парламентариев, поскольку актриса в тот вечер поехала зачем-то в клуб «РАИ», и мне пришлось её оттуда забирать. Я забрал, и мои парни отвезли меня в семью. Там мы зачали тебя, дочка, и поскандалили. Из-за Гоа. Я вновь убежал, вызвав парней среди ночи.
В первые дни ноября она явилась в квартиру в Сырах в последний раз. С нею явилась команда фотографов из журнала Rolling Stone, русская версия. Думаю, она искала примирения. Мы, возможно, и помирились бы ненадолго, если бы не моя новая страсть — шпионить. Я влез в её телефон и нашёл десятки месседжей от абонента ЗАРА. Тон их и содержание, не оставляли сомнения, что абонент — мужчина.
Я: Кто этот ЗАРА?
Она: Подруга.
Я: Почему в её СМС — мужские окончания?
Она (нехотя): Ну это мы так переименовали Петровича для конспирации.
Я: Кто такой Петрович?
Она: Ну ты помнишь, когда я только приехала, я показывала тебе фотографии в компьютере. Это с ним я разбилась на скутере. Он в Москве и помогает Рите продать квартиру.
Я подумал, что у них у всех идёт за моей спиной интенсивная, энергичная, двигательная жизнь. Встречаются, замышляют продажи, идёт активная связь через СМС. Просто пузырятся энергией. При этом они сбились в плотную кучу, с преобладанием женских особей, я посчитал: соседка Рита с дочерью- подростком, «моя» с дочерью-подростком, тёща, двое «индийцев»: Петрович и Артур… Вот только зачем всё это они от меня старательно прячут… Если ты не совершаешь преступлений, то чего прячешься?
Она: Ты помнишь, Петрович, такой плотный мужик…
Я вспомнил свиноподобного, полуобнажённого, и видимо, и пьяного, и обкуренного Петровича. Розовый блондин от природы, он не загорел, но залакировался на гоанском солнце, как пекинская утка. Эта мускулистая бочка была запечатлена рядом с моей мечтательной женой, глаза которой выражали сиропную
