который он уткнулся, был датирован маем две тысячи десятого года...
Наконец, человек с невыразительным, слегка одутловатым лицом и усиками 'а-ля
Гитлер' оторвался от бумаг и сказал:
- Господа, я собрал вас для того, чтобы обсудить наше положение и принять главные,
судьбоносные решения. Но сначала я хотел бы услышать, что господин фельдмаршал
скажет о чисто военных аспектах сложившейся ситуации...
Сидевший с прямой, как палка, спиной фельдмаршал фон Лееб неторопливо поднялся
из кресла и подошел к карте.
- Как вы знаете, вчера в три часа тридцать минут утра вверенные мне войска группы
армий 'Норд' выдвинулись на исходные позиции, а в четыре перешли границу и начали
боевые действия в соответствии с директивами ОКХ. Практически одновременно
обнаружилось исчезновение связи со всеми штабами, расположенными южней линии
Ангерапп - Гердауэн - Прейсиш-Эйлау - Хайлигенбайль , в том числе - с танковой группой
Гота и штабом девятой армии, с которой наши части должны были плотно
взаимодействовать. Прервалась и связь со ставкой. Тем не менее, за прошедшие сутки
наступление развивалось достаточно успешно, несмотря на сильное сопротивление
противника, сложные погодные условия и невозможность применения авиации.
Продвижение наших войск составило от пятнадцати до шестидесяти километров, и к
исходу двадцать второго июня передовые части четвертой танковой группы вышли в
район северо-западнее Каунаса к реке Дубисса. Тем временем посланные офицеры связи,
а также направлявшиеся в соответствии с распоряжениями части тылового обеспечения в
целом ряде мест натолкнулись на пикеты вооруженных людей в форме,
разговаривавшими по-польски. Это привело к боестолкновениям, а информация о том, что
такие важнейшие транспортные узлы, как Гольдап, Ангенбург, Ландсберг и Браунбург
захвачены польскими партизанами, повлекло за собой решение направить на эти
направления боевые части из числа находящихся в резерве. Поначалу нашим частям
противостояли лишь небольшие группы людей с автоматическим оружием, однако уже к
середине дня развернулись серьезные бои. В распоряжении противника оказалась
бронетехника и артиллерия. Нам удалось продвинуться на расстояние до двадцати
километров, но части понесли большие потери от ударов авиации, тяжелых танков и
бронемашин, неожиданно оказавшихся на вооружении поляков. - фельдмаршал опустил
руку с указкой и отвернулся от карты. - Вместе с тем, четвертая танковая группа сегодня с
пяти утра оказалась под мощным фланговым ударом танковых частей русских. По планам
эти танковые части должны были быть разгромлены или связаны третьей танковой
группой и девятой армией, однако, судя по всему, южнее Августува никаких частей
вермахта нет, и боевые действия не ведутся. Исходя из этого, я отдал приказ
приостановить наступление и закрепиться на тактически выгодных позициях. Но это все
не главное... - Фон Лееб сделал несколько шагов, подошел к столу и вытянулся во фрунт,
как на параде. - Вверенные мне войска готовы выполнить свой долг перед немецким
народом. Но если все, что изложено в лежащих на столе документах - правда...
Прютцман оторвался от изучения журнала и негромко сказал:
- Увы, господин фельдмаршал, правда. У нас не осталось ни малейших сомнений, и
нет ни одного факта, свидетельствующего против.
- Тогда наше положение просто катастрофическое. На оставшейся под нашим
контролем части территории Восточной Пруссии сосредоточены достаточно большие
военные запасы. И боеприпасов, и горючего хватит на две-три недели интенсивных
боевых действий. Имеются и определенные мобилизационные резервы. А вот потом - все.
В Восточной Пруссии нет военной промышленности, и, израсходовав снаряды с
оперативных складов, нам неоткуда будет их пополнить. Я всегда был противником
войны с Россией, однако был готов исполнить приказ фюрера. Германия в целом была
