я должен от него переживать? Но кое-кто здесь имеет таких причин сильно нервничать за
этих неясностей. А тетя Сара просто не находит себе места, а оно ей совершенно
необязательно и очень вредно для здоровья окружающих.
- Ради бога, Миша! Дядя помолодел на много лет и сделал это совершенно правильно,
а все его проблемы помахали ему ручкой. Скажите тете Саре, что ей нет таких причин
нервничать. От этого бывает прыщей по телу и других неприятностей. Теперь дядя в
самом расцвете и полон сил. Я таки скажу, что его теперь больше тянет на молоденьких.
Он совсем даже не дурак и немного не хочет тетю Сару, но это же не повод до него
навязываться. Если дама начнет настаивать, он может сильно расстроиться. А оно нам
надо? Оно нам совсем не надо. Когда в доме бьют посуду, могут пострадать дети. Вы же
знаете, сколько у дяди Ёси внучатых племянников? Вы таки не поверите, но они все
граждане Израиля. Меня не утешит, что тетя Сара за это дело будет ходить на экзотику. А
это очень даже возможно, Миша, Ви себе не представляете, насколько это легко. Но я
хотел Вам сказать совсем не за то. Дядя хочит, шобы я делал мой гешефт, и шобы я делал
его хорошо и вместе с ним, и я совсем непротив.
- Фима, Ви делаете мне легче на сердце. Но раз Ви вспоминаете за свой гешефт, то мне
надо говорить про подходящую компанию?
- Миша, не делайте с себя смешно, у меня маленький гешефт на мелких железках и что
там может быть интересно компании. Мы же говорим совсем за другое. У дяди Ёси есть
много таких вещей, про которые переживает весь мир, и совершенно напрасно, вот до них
можно серьезно подумать за компанию, и не только можно, но даже нужно, шобы
сэкономить таких забот всем переживающим.
- Юноша, я могу говорить за Вас с кем угодно, но боюсь, говорить за дядю Ёсю мне
немножко опаско. Он раньше очень любил шутить и не всегда удачно.
- Ради бога, Миша, Вы таки знаете, я тоже люблю шутить. И Ви будете удивлены, но с
меня и дяди можно смеяться одинаково. Если тетя Сара чего-то не понимает, еще не
значит, шо это грустно. Между прочим, таких вещей много, но совсем не бесконечно. Кто
не успеет сесть на поезд, будет и дальше ехать на осле.
- Я кладу Ваши слова себе в уши, Фима, я кладу их себе в уши. Застолбите там
участочек для старого друга, уважаемый. И пару таких вещичек, которых стоят его
внимания. Ви это сможете, или мне надо кого-то за это искать?
- Ради бога, любезный, разве между нас может быть подобных недоразумений?
Считайте, что они уже лежат в кармане. Да, чуть не забыл! У меня к Вам есть еще
порадовать про хорошую новость. Один старый молдавский еврей как никогда близок к
осуществлению своей несбыточной мечты. А если Вы захотите немного посчитать, то он
совсем даже не старый, а немного в полном расцвете сил.
- Боже мой, Фима, Ви даже не представляете, как мне делается интересно, когда я
слышу таких вещей! За это надо будет обязательно выпить при нашей встрече. Я надеюсь,
Ви найдете времени приехать до наших палестин в ближайшее время?
- Таки скорее да, чем нет, если Ви не захотите заскочить на минутку в наши. Что нам
может мешать двигаться в этом мире? Но я вынужден раскланяться, чтобы не портить
Ваши гешефты потерей минут. Мы будем прощаться, и Ви таки знаете, как мне звонить.
- До свидания, Фима, до свидания. И не надо больше пропадать, оно нам совсем не
обязательно.
'Рядовые' валялись на земле. Пограничники, сжимая в руках винтовки, подозрительно
оглядывали лес. Ни движения, ни звука. Только монотонный стук капель по листве. Но
кто-то же стрелял. Трупы-то, вот они. Лежат с дырками в головах.
Долго ждать не пришлось.
