номером ошибки. Гид группы, как растворился с вечера в дверном проеме отеля, так и не
материализовался. Пришлось собственными ножками идти в город, в представительство
фирмы. Зря по жаре ноги била! Офис встретил большим 'амбарным' замком на дверях и
от руки (!) написанным на скверном английском объявлением. С полчаса я продиралась
через частокол грамматических ошибок чужого языка. Продралась. Для того, чтобы
понять, что в связи с исчезновением компании, все рейсы отменяются, билеты не
действительны, денег никто возвращать не будет, и претензии предъявлять можно только
Господу Богу. Точнее, Аллаху, учитывая вероисповедование турок.
Рассчитывать на милость Аллаха никто не собирался. А потому, раздасадованно
плюнув на дверь фирмачей-предателей, мы с Дашунькой прямым ходом отправились в
российское консульство. И тоже совершенно напрасно. Замка на двери, правда, не
оказалось. Но назвать заведение работающим язык не поворачивался категорически.
После долгого хождения по коридорам, удалось отловить лишь какого-то субтильного
вида клерка. 'Добыча' ни на минуту не переставая жевать жвачку и снисходительно-
оценивающе поглядывая на мою грудь, соизволила сообщить, что поскольку России
больше нет, то бывшая российская гражданка есть никто, звать ее никак, а защищать от
щедрот замечательной страны Турции никто не обязан. И не будет. Поэтому, если
Елизавета Андреевна не хочет оказаться в местном доме удовольствий, то ей стоит
покинуть страну, как можно быстрее. И единственный шанс это сделать и не попасть всё в
тот же самый дом - за пять тысяч евро отправиться 'дипломатической почтой' в
Болгарию.
- Впрочем, если у Вас нет денег, - добавил наглючий клерк, оценивающим взглядом
окидывая мою фигуру, - то можно и совершенно бесплатно. Мы отплываем через четыре
часа. Почему бы тебе не скрасить мне путешествие? - еще и на 'ты' перешел!
Состояние, в котором я вылетела из консульства, можно было назвать истерикой. Но
точнее - бешенством. Небольшое облегчение принес оставленный на щеке субтильного
отпечаток правой ладони. Как жаль, что от пощечины не бывает сотрясения мозга,
Впрочем, так легко недомерок не отделался: возмущенная Дашунька, успела 'под шумок'
уронить на обидчика мамы здоровенную 'пальму' в кадке. Надеюсь, ребенок не понял, за
что конкретно мстит!
На этом неприятности не кончились. На рецепшене предложили освободить номер.
Под тем же самым предлогом: якобы туроператор не оплатил проживание, а поскольку
его больше не существует... Если бы это произошло утром, у них могло получиться. Даже
наверняка. Но сейчас я закусила удила. Что именно вытворяла в течение сорока пяти
минут в кабинете управляющего, наверное, не смогу вспомнить никогда. А если вспомню,
то никогда и никому не расскажу. Разве что Егору. Нет, вряд ли... Потому что когда я
вышла, сжимая в руке свидетельство полной и безоговорочной капитуляции турецкой
стороны, ожидающая в холле Дашунька с неподдельным интересом спросила:
- Мам, он жив?
- Да! - кратко ответила я.
- Жаль... - разочарованно протянула дочка. Умница, вся в маму...
Мне было не жаль. Зрелище хозяина помещения, вылезающего из-под стола и
заверяющего уважаемую мисс, что в течение оставшихся трех дней ее пребывания в отеле
никто не посмеет испортить ей отдых, грело душу. Хотя настроение подняло
незначительно.
В номере я вывалила на кровать все свои покупки и за пять минут разложила трофеи
набегов на местные магазины на четыре кучки. Большинство вещей попали в категорию
'самые необходимые', часть - в 'очень нужные'. Остальные две кучки, 'не очень
нужные', и главная, на которую возлагалось больше всего надежд, 'не нужные' - остались
не задействованными. Следующие полчаса прошли в безрезультатных попытках
