вполне органично влился в компанию.
– Прошу тебя, посиди спокойно пять минут! – попросил Малинин Ваню Пуха. – Ольга, идем!
От притона, каким представляла себе татуировальный салон Ольга Павловна, «Узорочье» выгодно отличалось отсутствием паутины на стенах, окурков на полу и пьяного, с грязными руками и угрожающего вида инструментом, детины, накалывающего на бугристой спине клиента сакраментальную надпись с орфографическими ошибками: «Низабуду мать радную!»
В салоне играла приятная музыка, было чисто, светло и свежо. В маленькой приемной скучала за стойкой красивая девушка в белоснежной спецодежде. На стенах красовались фотографии, запечатлевшие лучшие работы мастера и его самого. Взглянув на фото, Малинин заслонил спутницу своим телом и бросил через плечо:
– Разговаривать буду я.
Мастер татуировальных дел оказался здоровенным парнем и выглядел как расписной индийский слон.
– Мы из журнала «Мир тату», – небрежно облокотившись о стойку, доверительно сообщил Андрей белоснежной девушке. – Готовим обзор лучших татуировальных салонов. Можно поговорить с вашим мастером?
– С Антошей? Конечно! – Девушка обрадовалась и сразу же огорчилась. – Только он плотно занят, часа на полтора. Вы же, наверное, не будете столько ждать?
– Ждать не будем, – подтвердил Малинин. – Но мы можем расспросить маэстро без отрыва от производства. Нам так даже интереснее.
– Ну, если клиентка не будет против…
Белоснежная девушка ускользнула в соседнее помещение.
– А откуда ты знаешь про журнал «Мир тату»? – шепотом спросила Малинина любознательная Оля. – Ты что, читаешь такое?
– Я разное читаю, – тоже шепотом ответил ей Андрей. – А журнал «Мир тату» я просто придумал и, видишь, – попал. И это неудивительно: сейчас каких только миров не увидишь – и «Мир мебели», и «Мир посуды», и даже «Мир сантехники».
Белоснежная голубица вернулась с благой вестью: мастер был согласен дать интервью, клиентка тоже не возражала. Впрочем, Оля заподозрила, что мнения этой дамы не спросили – она все равно ничего не видела и не слышала. Глаза у нее были закрыты, из ушей тянулись провода плеера.
Уважаемая клиентка лежала на животе, подставив мастеру накожной живописи тугую ягодицу. Несмотря на то, что рассматривать чьи-либо интимные места Ольга Павловна считала неприличным, она все-таки поглядела – что там рисует мастер Антоша? Разумеется, только для того, чтобы в случае, если он с ошибками пишет про незабываемую мать, напомнить: «не» с глаголом пишется раздельно!
Антоша не писал про мать. Антоша рисовал чертовски красивого змея с райским яблочком во рту. Змей у него получался как живой, и яблоко – тоже как настоящее.
Оля отпрянула.
Малинин сглотнул слюну.
Оля нахмурилась.
– Очень аппетитное яблоко, – объяснил свою реакцию Малинин.
Оля надулась.
Малинин ухмыльнулся.
– Присаживайтесь, уважаемые, – гулким басом пригласил мастер. – Задавайте свои вопросы. Что вас интересует?
– Буквы! – забыв, что говорить должен Малинин, выскочила вперед Ольга Павловна.
– Какие буквы?
– Отдельно взятые! Например, буква «М». Что означает такая татуировка?
– Эммммм… – Мастер задумался. – Интересный вопрос! Я что-то не помню… Так, давайте по порядку! Итак, одиночные буквы… При Михаиле Федоровиче Романове бунтовщиков клемили буквой «Б». При Петре Великом ссыльным, освобожденным от смертной казни, натирали порохом на коже букву «В». Екатерина Вторая тоже, бывало, клеймила воров буквой «В», а убийц – буквой «У». А одному чиновнику, уличенному во лжи, написали букву «Л», и произошло это в конце восемнадцатого века. Да, еще бродяг в Сибири клеймили буквой «Б». Во Франции клеймо «V» означало «вор», а «F» – фальсификатор.
– То есть тату злодеям ставили по первой букве слова, обозначающего род их преступных занятий? – смекнула Ольга Павловна, сделав страшные глаза Андрею Петровичу. – Тогда «М» – это точно «маньяк»!
– Или мошенник, или многоженец, или медвежатник, – не согласившись, пробормотал Малинин.
– Сам ты медвежатник! – прошипела Оля.
– Сегодня татуировки в виде букв несут совсем иной смысл, – успокаивающе пророкотал мастер Антоша. – Их накалывают на память о любимых людях или местах. Например, Анджелина Джоли на левом запястье сделала себе татуировку буквы «Н» – в честь брата Джеймса Хейвена.
– Так что «М» – это могло бы быть «Малинин»! – нашептал Андрей в ушко Оле.
– Понятно, – разочарованно протянула Оля, соображая, показывать ли мастеру свой набросок.
И тут застопорившееся было расследование подтолкнула сама Фортуна.
Рука судьбы имела вид гладкой, покрытой ровным загаром конечности, которая непринужденно потянулась почесать не затронутую манипуляциями мастера ягодицу.
Оля сдавленно пискнула и блеснула глазами. Чуть выше запястья загорелую девичью руку пятнало полустертое клеймо в виде одинокой буквы «М»!
– Вот! – тыча пальцем в рисунок, вскричала Оля.
– Это? – Мастер Антоша пренебрежительно хмыкнул. – Так это вовсе не тату! Это печатка.
– Печатка? – повторил Малинин, внимательно отследив движение загорелой руки, которая вновь взлетела вверх и спряталась под грудью клиентки.
– Печатка, печатка. Обычный штампик, – объяснил знаток. – Такие ставят в ночных клубах, дискотеках и аквапарках. Чтобы, значит, клиенты могли выходить и возвращаться, не предъявляя билетов.
– Извините, я на минуточку! – поднявшись, произнесла Оля таким напряженным голосом, что Малинин счел нужным проявить заботу и доверительно шепнул ей:
– Туалет по коридору направо.
– Да, да, туалет! – не вникая в сказанное, согласилась Оля и выскочила за дверь.
Ей действительно срочно нужно было уеди-ниться для совершения неотложного интимного действия – секретного звонка младшему брату.
– Костя, быстро скажи, только честно: ты бывал в заведении, которое называется «Мыльня»? – требовательно спросила она, едва брат подошел к телефону.
– Ночной клуб? Да ну, что ты! Там же дорого! И вообще пускают только с восемнадцати лет, – заюлил Костик.
– Там мама с тобой рядом стоит? – догадалась Оля. – Все равно, отвечай честно, это сейчас важнее всего.
– Ну, ладно, – сдался братец. – Что ты хочешь знать про «Мыльню»?
– Ставят ли там посетителям чернильные штампики? И если да, то какие?
– В виде буквы «мэ», а что?
– «Эм», а не «мэ», двоечник! – не сдержалась Ольга Павловна. – Так-так-так! Аккуратная такая буковка с хвостиком, как у обезьянки?
– Ну да, с крючком. А что?
– А где эта «Мыльня» находится и когда открывается?
– Олька! У тебя что, появилась ночная жизнь? – радостно удивился Костик.
– Скорее ночная смерть.
– Чего?!
– Того! Не задавай мне вопросов, сам отвечай: где этот клуб и в котором часу он открывается?
– На площади Революции. Начало в десять, но так рано нормальные люди не приходят.
– Мы ненормальные, – отмахнулась Оля.
