— Да я не о выступающим представителе, а о том что сидит за его спиной, его секретаре.
— Не вижу разницы…
— Это для вас все узкоглазые на одно лицо… — усмехнулся бурят. — А этот… это все равно, что сказать что я – чукча.
Раздались тихие смешки. Никто большой разницы между бурятом и чукчей не видел.
— О чем ты? Что с ним не так? — спросил Тимур Авдеев.
— Он какой-то не такой… слишком темная кожа…
На эти слова никто не обратил внимания, все продолжали смотреть новости.
— …Одновременно с этим представитель США предложил ввести в зону конфликта миротворческие силы ООН…
Взвод дружно хмыкнул. Как же, держи карман шире! Допустить куда либо американцев или их европейских приспешников это все равно что серпом по одному месту… Куда только ни придут миротворческие силы становится только еще хуже, а главное это ничего не решает.
С введением миротворцев конфликт только заморозится на долгие годы, даже десятилетия и с каждым годом вероятность его решения неуклонно падает. В конце концов все решится по принципу 'де- факто': если китайцы контролируют эту территорию и их большинство, значит они имеют право на самоопределение. Знаем, проходили… Нет, здесь нужно действовать быстро и жестко.
— …Представитель России заявил категорический отказ подобного предложения. Члены Совбеза ООН еще раз осудили захват органов власти и призвали захватчиков прекратить беззаконие.
— Ага, так они и послушались…
— Сегодняшний гость нашей программы политический обозреватель, директор центра политической истории 'Политикъ' Лившиц Лихман. Здравствуйте.
— Здравствуйте… — нервно кивнул обозреватель с бегающими глазками.
— Ваш комментарий по поводу произошедшего. Чего нам ожидать в скором будущем? Как, на ваш взгляд, будут развиваться дальнейшие события на Дальнем Востоке?
— Я хотел бы сказать, что это уже не первый случай попытки вооруженного регионального захвата власти в истории России с попыткой ее последующего отделения и объявления независимости. В конце двадцатого века в момент сильнейшего политического ослабления России после развала СССР, на северном Кавказе уже происходили похожие события…
— Но тогда там, если мне не изменяет память, подняло мятеж местное население, — блеснула своим знанием новейшей истории ведущая. — А сегодня происходит, по сути, отторжение части территории России выходцами из соседнего государства, этническими китайцами.
— Вы правы… и это обстоятельство переносит нас к началу двадцать первого века, когда албанская часть населения сербского края Косово провозгласила независимость от Сербии, что спровоцировало целый парад независимостей по всему миру и, как следствие, вооруженных конфликтов…
— Вы считаете, что ДНР уже состоявшийся факт и ничего изменить нельзя?
— Нет, что вы!.. Все зависит от того как быстро, четко и жестко будет действовать Москва. Если отреагировать достаточно быстро, то все еще можно вернуть на круги своя. Но вот какими жертвами это дастся, вот в чем вопрос… Если сепаратисты не отступятся и будут сопротивляться установлению Конституционной власти, то жертвы могут быть значительными… особенно, если учесть количество… э-э… сочувствующих сепаратистам.
— Некоторые аналитики считают, что за сепаратистами, несмотря на официальные заверения в непричастности полномочного представителя КНР в ООН и самого Первого секретаря Хайнь Пхи Лонга стоит Китай. Вы разделяете подобную точку зрения своих некоторых коллег?
— Э-э… — поерзал на стуле Лившиц Лихман, — я не стал бы утверждать так категорично…
— Продажная еврейская тварь! — тут же вскричал Юрий Бардов, вскочив со своего места. — Ну что я вам говорил! Китайцы всех купили! Тут даже тупому станет ясно, что без китайской поддержки не обошлось! Даже более того, это целенаправленная политика Китая!
— Да тихо ты! — ополчились на нацика со всех сторон. — Сядь!
— …Вполне возможно, что это действительно только действия лишь кучки экстремистов…
— Как вы считаете, каковы должны быть действия Кремля? Особенно в том обозначенном вами аспекте, что жесткие действия могут привести к большому количеству жертв как среди гражданского населения, так и со стороны военных.
— Э-э… этот вопрос не так-то просто ответить… — снова стушевался аналитик. — Я думаю для начала нужно провести переговоры…
— У-у-у! — загудели зрители в один голос, кто-то заматерился.
Переговоры – стратегия слабака. Это верный способ потерять все, а не только кусок, в который уже впились бульдожьей хваткой. Как говорится, дай только палец…
— И о чем же вести переговоры? — удивилась ведущая? — На какую тему разговаривать с сепаратистами? Ведь любые переговоры должны вести к взаимным уступкам если все хотят решить проблему. Чем же в этих условиях может поступиться Россия?
Аналитик что-то неразборчиво замямлил, явно не зная что ответить на такой непростой вопрос.
Вадим прислушался к себе, а что собственно чувствует он в связи с тем что изрядный кусок территории России может быть от нее отторгнут и с удивлением обнаружил что ничего. Ему было все равно.
'Почему? — удивленно спрашивал он у себя. — Почему мне все равно? Только лишь потому, что я детдомовец, у меня ничего нет и понятие 'Родина' для меня почти пустой звук? Хотя почему так? Ведь как ни смотри, именно государство кормило, обувало и обучало тебя…'
Но Куликов не чувствовал благодарности к государству. Потому что оно делало это не из люби, а по обязанности. Сразу чувствовалось, что дети для государства – обуза и потому финансировались едва-едва, да и то немногое разворовывалось. А разве можно любить Родину, для которой ты обуза?
'Или потому что эта территория где-то на задворках сознания уже давно не ассоциируется как часть России раз там почти нет русских?' – продолжал размышлять Куликов.
Это соображение его действительно изумило. Еще больше его ошарашило внутреннее признание, что ему вообще наплевать на территорию вплоть до Уральского хребта – истинно русской земли. На ум пришла аналогия что вся эта территория от Урала до Сахалина – груз, который невозможно удержать, или кусок пирога откушенный сверх того что можно прожевать, так стоит ли надрывать пупок? Так ведь и поперхнуться можно с фатальным исходом…
'Ну и пусть эту пустошь, что мы не в силах освоить занимают китайцы, все равно нам недолго уже осталось. Рано или поздно нам все равно придется уйти. Не сейчас так через пятьдесят лет точно', — подумал Вадим и только при таком откровенном признании почувствовал, что где-то внутри что-то неприятно шевельнулось, но не более того.
'Плевать… это не моя проблема, — подумал он. — Это проблема политиков и олигархов'.
— Подъем! — прозвучала уже привычная команда старшего сержанта.
Солдаты, уже хорошо познавшие его крутой нрав, еще не разлепив глаза соскакивали с коек и начинали суматошно одеваться.
Лишь продрав глаза и посмотрев в окно Вадим утвердился в собственном ощущении что подняли их гораздо раньше привычного. Там на улице нет и намека на близкий рассвет. Часы подтвердили это уже с документальной точностью, циферблат показывал три двадцать утра.
Куликов еще не успел проклянуть ночные занятия, ненавидимые всеми без исключения сильнее всего прочего вместе взятого, как Коржаков прокричал:
— Поздравляю вас, псы войны, мы едем на войну!
Шорох в казарме моментально стих. Солдаты не закончив начатое движение замерли как в детской игре 'Море волнуется раз…' и недоверчиво уставились на старшего сержанта. Но тот и не думал улыбаться. Впрочем он вообще никогда не улыбался, только плотоядно скалился обещая тем самым большие неприятности своей жертве, так что невозможно было определить, когда он шутит, а когда нет. Но если это действительно шутка, то в крайней степени неприятная.
— Что зенки свои на меня выпучили?! Не рады?! Странно… Чего вы тогда в армию приперлись? Я