Вывести из под облавы всех этих людей просто нереально. Куликов прекрасно отдавал себе в этом отчет, а значит нужно спасаться самому с теми, с кем это можно сделать. А этих оставить и пусть они своим суматошным передвижением по лесу отвлекают на себя внимание полицаев.
Эти люди не на его совести. Так что пусть за их судьбу сердце болит у Трофима и тех кто в порыве необдуманного патриотизма встал на его сторону и спровоцировал поход по освобождению пленных в частности у Бардова.
— Я говорю лишь о том, что нужно разделиться…
— Нас без должного руководства быстро переловят, и вы это прекрасно понимаете! Вы сами сказали, что нас крепко обложили! Получается, что вы нас спасли, а теперь бросаете на произвол судьбы! Зачем же вы тогда нас выручали из плена?! Нас же после этого в назидание другим убьют!
Толпа спасенных гулко зашумела. Куликов бросил убийственный взгляд на Трофима и Бардова и они поспешили отвести глаза.
— Молчать! Вы еще тут митинг устройте с ором на всю тайгу!!! Жалеете что мы вас спасли? Так вас никто не держит, берите и возвращайтесь обратно к китайцам. Глядишь, они вам в качестве поощрения двойную пайку выдадут.
Толпа тут же притихла. Добровольно возвращаться в полон никто не желал.
— Но и бросать нас тоже не дело…
'Вашу мать, — ругнулся мысленно Куликов. — Ну и что мне теперь с вами делать, а?!'
Зажмурившись от пульсирующей боли в голове и тем самым ее вроде как чуток уняв, Вадим устало произнес:
— Хорошо, идемте со мной… Но только с одним условием: вы впредь будете делать только то что скажу я, без вопросов, возражений и прочего словоблудия. Ясно?!
Вадим всех хмуро оглядел.
— Отлично, молчание – знак согласия. Тогда за мной.
В пути Куликов собрал вокруг себя солдат и поинтересовался:
— Надеюсь, никто еще не воспользовался неприкосновенным запасом?
— Никак нет.
— Замечательно. Пришло время им воспользоваться. Сейчас мы пойдем в отрыв.
— Бросим? — спросил Бардов, едва заметно кивнув назад.
Кажется, и он уже сам был не прочь это сделать, прекрасно понимая, что они взвалили на себя неподъемную ношу.
— Честно тебе скажу, Юрий, я очень хочу это сделать, но это трибунал… только это меня останавливает. Ну и… в конце концов, мы действительно взяли за их судьбы ответственность на себя, так что придется тянуть лямку до конца… каким бы он ни был. Так что нет, сейчас мы проведем классическую медвежью засаду с ловлей на живца. Чувствую я, буквально печенью, которую мне отобьют в случае пленения, что китайцы уже у нас за спиной. Так что, давайте…
Вадим первым достал неприкосновенный батончик-энергетик оставленный на наступивший 'черный день' и быстро его съел, так чтобы гражданские не видели. Солдаты также скрытно умяли трофейную химическую сладость и уже через пять минут тела бойцов налились если не силой то легкостью.
— Мы пойдем авангардом, — сказал Вадим гражданским. — Вы продолжайте движение.
Никто даже если и не поверил сказанному, ничего не спросил и не потребовал уточнений. Не столько из-за прошлого требования Куликова принимать все как данность, сколько из-за усталости. Но это лучше чем все объяснять. Во-первых: это слишком долго, а во-вторых: гражданские не захотят стать живцом по доброй воле и принять на себя первый удар в результате которого кто-то из них 'возможно я' погибнет.
Десантники ускорились и увеличив дистанцию до полукилометра свернули с тропы и пошли назад. Пропустили толпу гражданских и замерли в густой чаще слившись с ней в единое целое.
Ждали недолго, буквально через полчаса на тропе появились тени. Бардов удивленно поднял бровь. Вадим кивнул соглашаясь. Так быстро увидеть преследователей даже он не ожидал. Отряд полицаев прошел, и десантники стали преследовать преследователей естественно держась на почтительном расстоянии.
— Началось, — сказал Бардов когда лес наполнила какофония выстрелов и взрывов.
— Да. А теперь наша очередь веселиться.
Солдаты побежали вперед, одновременно расходясь веером, чтобы охватить максимально линию фронта.
'А ведь нам ничего не стоило бы действительно уйти незамеченными пока китайцы и их приспешники разбираются с гражданскими', — невольно подумал Вадим, выцеливая первую жертву.
— Эх, нам бы еще глушители, — произнес он и нажал на курок.
Первый ренегат, профессионально ведший бой с истерично отстреливающимися гражданскими, стрелявших в белый свет как в копеечку, вскинул руки и сполз по дереву, к которому его припечатало.
Вступили в игру остальные солдаты и ситуация кардинально изменилась. Загрохотали выстрелы и взрывы уже на позициях полицаев и теперь уже ренегатам, вольно или невольно пришлось обороняться. Но плохо то что они не бежали как остальные полицаи сломя голову как делали встречаемые ранее, а отходили с боем, сохраняя чувство самообладания и командование над собой.
Бой грозил затянуться, но видимо их командир все же решил отступить и отвести уцелевших бойцов для перегруппировки, а также пополнения путем воссоединения с ближайшей из заградительных групп. В конце концов беглецам деваться некуда.
— Эй! Не вздумайте стрелять! — крикнул Вадим, когда все затихло. — Свои!
— Да мы поняли.
— Отходим!
— У нас убитые…
— Им уже ничем не поможешь.
— …И раненые.
— Несите их на себе.
Гражданские стали поднимать головы и появляться из-за стволов деревьев.
— Давайте живее! Впереди у нас неслабый марафон.
— А смысл? — слабо спросил один из гражданских, тяжело подняв голову с груди.
— Не много… Но надо бороться, пока есть такая возможность.
Гражданские послушно последовали за десантниками, выведшими их на полянку, где полицаи сбросили свои рюкзаки, для удобства ведения боя. Рюкзаки, естественно, тут же распотрошили.
— Ешьте вот такие батончики, они придадут вам сил.
Гражданские налетели на трофейную еду и стали жадно ее поедать. Благо всем хватило, но для этого пришлось проконтролировать распределение добычи, чтобы никто не урвал себе больше необходимого.
— Сколько мы их настреляли? — обратился к солдатам Вадим. — У меня двое.
— Один, — поднял руку один из бойцов.
— Тоже один…
— Трое…
— Двое…
— Один.
— Семеро, — хмыкнул Дюнкун.
— Супер! — восхитился Бардов. — Надеюсь, ты сделал их командира?
— Нет. Честно скажу, имел такую возможность шлепнуть его, но решил все же снять следака. Командира можно нового поставить, им может стать любой, а вот хороший следак – это следак.
— А с чего ты взял, что он следак?
— Юрий, если охотник говорит, что сделал охотника ,значит так оно и есть, — сказал Вадим.
— Типа рыбак рыбака видит издалека?
— Типа того, — с усмешкой кивнул снайпер.
— Хорошо. Ты правильно сделал, — одобрил действия Дюнкуна Куликов.
— Но этот марафон действительно бесполезен, — сказал Бардов.
