— Они не одни живут, — пояснил майор, поеживаясь. — С ними по крайней мете двое посторонних: взрослый и ребенок. Причем Камаса за отелем только полчаса следит, может, и еще кто есть. Нужно хотя бы сутки понаблюдать, чтобы всех срисовать.
— Да… — директор положил подбородок на упертые в стол локтями руки и задумался. — Действительно, проблема. Просто так взять не получится — шум поднимется.
— Точно, — нахмурился майор. — А еще посторонние все разболтать могут. Мало ли о чем девианты натрепались. Младшая, конечно, ничего не знает, но старшая может языком так поработать…
— Не мандражи, Кайн, — оборвал его директор. — За две недели она либо уже все разболтала, либо помалкивает и трепаться не собирается. Над ситуацией мы еще подумаем. Значит, так, — он побарабанил пальцами по столу. — Пока никаких резких движений. Пошли на помощь своему детективу еще людей — пусть глаз с отеля не спускают. Нужно точно знать, сколько их там живет. Если пойдут в город…
— Пустить хвост, — понимающе кивнул майор.
— Идиот! — директор скривился как от зубной боли. — Если они ненароком заметят слежку, то сразу исчезнут. Если пойдут в город, следить за отелем, наблюдение за ними не посылать. Авось не исчезнут они именно ближайшей ночью. Утром посмотрим, что выявила наружка. Давай, действуй. А я еще подумаю. Свободен.
— Не-а, не приготовил, — широко ухмыльнулся Дзинтон.
— Вот как? — Цукка озадаченно посмотрела на пустую плиту. — Ну… ладно. Я тогда сейчас соберу что-нибудь по быстрому…
— Опять не-а, — Дзинтон ухмыльнулся еще шире. — Раз мое дежурство, значит, мое. Никто не имеет права посягать на мои священные права… или обязанности? Неважно. Короче, — он обернулся к заглядывающим в дверь кухни детям и подмигнул им, — сегодня мы идем ужинать в ресторан! Я на редкость удачно сыграл на понижение, такое следует отпраздновать. Просадим тысяч пять как с куста!
— Транжира! — осуждающе заметила Цукка. — Лучше бы на что полезное потратил. Вон, у Карины платье совсем истрепалось…
— Главный зануда здесь все равно я, — расхохотался Дзинтон. — Ты меня все равно не перезанудишь. Платья и прочие тряпки — само собой, но и отвлекаться от рутины иногда надо. В общем, переодевайся, и мы топаем.
— Ну что с тобой поделаешь! — вздохнула Цукка. — Опять в кафе, куда мы ходили… тем вечером?
— Нет. На сей раз — другое место. Там очень приличная кухня, и можно заказать Карине что-то одновременно вкусное и диетическое.
Ресторан Карине понравился. Может, потому что он оказался первым в жизни настоящим рестораном, в который она попала. Он располагался на широкой улице, куда от их отеля идти минут двадцать или тридцать. По залитой огнями вечерней улице тек сплошной поток автомобилей, сигналя и сияя фарами, а блескучие крутящиеся и вертящиеся рекламные вывески, казалось, могли превратить жизнь в сплошной праздник. Сам ресторан выходил на улицу широкими стеклянными дверями, к которым вели высокие мраморные ступени, а высоко вверху горела надпись: «Бриллиантовый залив».
— Ты с ума сошел! — тихо, но так, что Карина услышала, прошептала Цукка. — Он же самый дорогой ресторан в городе!
— Можешь мне поверить — далеко не самый, — склонив голову, подмигнул парень. — Я знаю как минимум десяток, которые гораздо дороже. Расслабься, Цу, и получай удовольствие.
— Но как ты умудрился заказать столик? Сюда же, говорят, за период записываются!
— Во-первых, не за период, а максимум за неделю. Во-вторых, просто повезло. Позвонил наудачу, и мне сказали, что один из клиентов только что отказался от резервирования.
Поднявшись по каменным ступеням — дети робко прижались друг к другу, настороженно оглядываясь по сторонам — они прошли через автоматически отъехавшие в стороны створки, по сторонам которых стояли две хорошо одетые и ослепительно красивые женщины. Они одновременно поклонились и хором пропели:
— Добро пожаловать, дорогие гости!
— Видала? — Палек ткнул Карину локтем в бок. — Настоящие чоки! Самая новая модель, от человека не отличишь! Уйму денег, наверное, стоят.
— Чоки? — недоуменно переспросила девочка.
— Ну, киборги человекообр… обр… похожие на людей, в общем, — Палек удивленно посмотрел на нее. — Роботы такие. Ты что, не видела никогда?
Навстречу выступил одетый в строгий черный костюм мужчина.
— Заказано? — строго спросил он.
— Да, — кивнул Дзинтон. — На фамилию Мураций.
— Тогда добро пожаловать! Прошу за мной, блистательные господа и великолепные дамы, — мужчина отвесил полупоклон и, повернувшись, пошел вперед, казалось, не обращая внимания, следуют ли за ним гости.
Карина шагала, постоянно запинаясь на ровном месте из-за того, что с открытым ртом озиралась по сторонам. Величественные колонны черного мрамора, на которых приглушенно сияли золотые и серебряные светильники; теряющиеся в полумраке своды; столы, покрытые красными бархатными скатертями, уставленные непонятными блюдами, за которыми сидели шикарно одетые личности обоих полов всех трех рас; скользящие с подносами между столами люди, не менее представительные, чем их провожатый; негромкая спокойная музыка; упоительные запахи, от которых бурчало в животе, а рот сам наполнялся слюной… Здорово! Когда в детдоме она читала книжки, в которых описывалась шикарная жизнь богачей, она представляла что-то подобное, но воображение оказалось бессильно перед настоящим великолепием.
Их столик располагался в углу зала, в неглубокой нише, на стенах которой мягко, едва рассеивая мрак, светились матовые бежевые плафоны, а вдоль стены шел, почти сворачиваясь в кольцо, черный кожаный диван.
— Сюда, дамы и господа, — снова полупоклонился провожатый, поворачиваясь. — Покорнейше прошу понимания блистательного господина, что детям следует вести себя тихо и не беспокоить других гостей.
— Да-да, само собой, — рассеянно откликнулся Дзинтон. — Ну что, народ, рассаживайтесь. Щас начнем кутить.
— Если что, у меня есть пятьсот маеров, — сказала Цукка, оглядываясь. — Дзи, ты уверен, что уложишься в свои несчастные пять тысяч? Похоже, здесь тысячу возьмут только за вход.
— Не уложимся — продадим меня сюда в рабство на период, посуду мыть, — усмехнулся парень. — Чтобы считал лучше. Цу, я же говорю — расслабься и получай удовольствие.
Карина, которой казалось, что все в зале смотрят в их сторону, забилась в дальний угол дивана. Палек и Яна пристроились рядом, а Цукка и Дзинтон уселись по краям. Бесшумно возникший человек в черном костюме протянул несколько сложенных стопкой тяжелых кожаных папок. Дзинтон принял их все и бухнул перед собой.
— Итак, почтеннейшая публика, — весело сказал он. — Сегодня у нас демократия отменяется, заказываю я. Вы все равно не знаете, что брать. Итак, любезный, — повернулся он к человеку, — принимайте заказ.
Затем он, небрежно пролистывая меню, скороговоркой начал тараторить названия, которые Карина совершенно не понимала. Ну что, скажите на милость, может значить «куамбрэ по-туккурийски»? Или «заливная самарица с шурафаном»? Или «нарезка из восьми сортов муруки»? Она тихо понадеялась, что заказанное окажется хотя бы чуть-чуть съедобным. А то ведь наверняка стоит кучу деньжищ! И как Дзинтону не жалко денег на всякую чепуху? Действительно, если лишние, то пусть бы ей с Яной новую одежду купил — куда больше пользы вышло бы!
— Ты что пить станешь? — спросил он у Цукки. — Карту вин посмотреть хочешь? Или тоже мне заказать?
— А что пьешь ты? — неуверенно спросила девушка. — Я как-то…
