вытирать со стола, Яна с Кариной вошли в столовую. На лицах обеих держалось странное выражение: смесь растерянности и какого-то непонятного испуга. Дзинтон вошел вслед за ними и ласково похлопал их по плечам.
— Садитесь, девчата, — произнес он, и в его голосе явно проскользнули виноватые нотки. — Сейчас все объяснится. Но такие новости лучше выслушивать сидя.
Дождавшись, пока все усядутся за стол, он подошел к окну во дворик и уселся на подоконник в своей излюбленной манере, свесив одну ногу и покачивая ей в воздухе. По стеклу снаружи барабанили крупные капли дождя.
— Ребята, — сказал он, — знаете, за последний миллион лет вы, пожалуй, были лучшей моей семьей. Точнее, вообще первой настоящей семьей. И мне чрезвычайно неприятно говорить то, что я вынужден сказать. Я оттягивал до последнего, но дальше уже нельзя.
— Дзи! — тревожно сказала Цукка. — Мне очень не нравится прошедшее время, которое ты употребляешь!
— Да, Цу, милая, — вздохнул Демиург. — Прошедшее время. Ребята-зверята, я ухожу. Насовсем.
— Что? — ахнула Цукка. — Дзи, как уходишь?
— Совсем ухожу, Цу. Я закончил практически все свои дела на планете, и у меня больше нет причин оставаться здесь. Я Корректор, помните? Основная коррекция завершена. А Демиургу, не имеющему определенной цели, в обитаемом мире оставаться опасно. Особенно в технологически развитом мире. Ребята из Института Социомоделирования — есть у нас такая рабочая группа — уже несколько раз прозрачно намекали, что мне пора сворачивать свое присутствие. И не только мне. Иначе наши потуги обеспечить вашей цивилизации естественный путь развития так и останутся лишь потугами. Мы не можем присутствовать здесь и не влиять на вас, и чем выше уровень технологического развития, тем сложнее держать наше влияние в тайне. Катастрофа, невольно устроенная Майей, тому яркий пример. Еще сто лет назад мы могли бы успеть среагировать на начинающуюся пандемию эффектора и прервать ее в зародыше. Но в ваш век быстрый транспорт сделал это нереальным. Нет, у нас не осталось реального выбора: мы либо должны уйти, либо в корне пересмотреть нашу стратегию. Но последнее мы пока делать не намерены.
— Папа! — вскинулась Карина. — Но разве ты не можешь остаться просто так? Ни во что не вмешиваясь?
— Нет, Кара, — отрицательно покачал головой Демиург. — У меня слишком много… личной заинтересованности в происходящем. Я не смогу удержаться. Я просто вынужден уйти. Мы уходим все — и я, и Камилл, и Майя. Только Миованна оставляет здесь свою точку присутствия, чтобы контролировать тектонические процессы на случай, если в моделях найдутся ошибки. Но мы оставляем здесь вас.
Он поднял руку, останавливая снова раскрывшую рот Карину.
— Дорогие мои, последние шесть лет я старался совместить несовместимое: удержать ваши яркие неповторимые личности от излишней привязанности ко мне и в то же время показать вам дороги, по которым можно идти в будущее. Кажется, я преуспел. Но мое дальнейшее присутствие окажет вам всем дурную услугу. Вы вполне самостоятельны и приспособлены к жизни в реальном мире, но я не позволяю вам полагаться на самих себя. Под моим крылышком тепло и уютно, но это не настоящая жизнь. Просто существование в тепличных условиях, когда любой сквозняк способен устроить вам фатальное воспаление легких. Кара, вспомни свою практику в Крестоцине. Ты вполне успешно справлялась со своими проблемами, но каждый раз, осознанно или подсознательно, ожидала, что я вмешаюсь, все исправлю и объясню. Меня такое категорически не устраивает. А потому я не могу остаться даже только ради вас. Я лишь причиню вам вред.
— Что-то не замечал я за собой никакой несамостоятельности, — проворчал Саматта. — Наоборот, ты все уши прожужжал, что надо полагаться только на себя.
— И, тем не менее, в Четырех Княжествах ты только и думал, пришло уже время вызывать меня или нет, — мягко улыбнулся Дзинтон. — Нет, дело не в том, чему я вас учил. Дело в том, что вы привыкли полагаться на меня как на высший авторитет. А я таким не являюсь. Я умею играть в подковерные политические игры куда лучше вас, да, но вовсе не намереваюсь указывать, как вам жить. А я только тем и занимаюсь: навязываю вам свой взгляд на жизнь, выбор жизненного пути… Парадокс: больше всего я опасен для тех, кого сильнее всего люблю. Простите, ребята, но я просто вынужден уйти. Я понимаю, как больно для вас расставание, и сам страдаю не меньше. Но иного выхода нет.
— Дзи! — Цукка порывисто встала. — Но мы тебя любим! Мы все очень-очень любим тебя! Ты ведь будешь заходить в гости? Хоть иногда? Хотя бы раз в год, на зимники?
— Нет, Цу. Не буду. Слишком много искушений возникнет и у меня, и у вас. Кроме того, я намерен немного передохнуть. Последние десятилетия оказались слишком напряженными, и мне необходимо как следует отдохнуть. Полностью отключиться от всех забот. Уйти в себя. Заснуть…
— Джао! — Эхира резко наклонилась вперед. — Ты ведь не собираешься?..
— Нет, Хи! — рассмеялся Демиург. — Не Уход, ни в коем случае. Я еще не настолько устал жить. Но мне необходимо разобраться с накопившимся грузом воспоминаний, вычистить ненужное, перенести в архив то, что хотелось бы запомнить навсегда. А вам необходимо научиться жить самостоятельно. И то, и другое требует времени. Но рано или поздно мы снова с вами увидимся. Через десять лет. Или через двадцать. Или через тридцать. Но обязательно увидимся, обещаю.
— Тридцать лет — многовато как-то, — пробормотал Саматта. — Я могу и не дожить.
— Доживешь. Сейчас я хочу обрисовать финансовую сторону вашего дальнейшего существования. Мати, Цу — ваши контракты со мной остаются в силе, однако с сегодняшнего дня они переоформлены на организацию под названием «Фонд поддержки талантов». Контракт пожизненный, расторжению со стороны работодателя подлежит только в строго оговоренных обстоятельствах — перечитайте свои экземпляры, если забыли, в каких. Кара, Яни, Лика — ваше дальнейшее обучение оплачивается тем же Фондом, и он же выплачивает вам стипендии. По завершению учебы вы сохраняете стипендию при условии, что продолжаете специализироваться в правильных областях — в тех, что сейчас, или же в некоторых других. Собственно, среди неправильных занятий числятся только юриспруденция, финансы и публичная политика, остальное на ваше усмотрение. Стипендии, как и жалование у Цу и Мати, невеликие, но с голоду не умрете. И предполагается, что вы в состоянии заработать на жизнь и самостоятельно. Той же организации передается и наш отель. Документы оформлены таким образом, что вы пятеро фактически являетесь единоличными владельцами здания, но не можете его продать или подарить. Налоги с собственности платит Фонд, за вами только коммунальные услуги. Здесь ваш дом, ребята, и ваша база операций, даже если вы решите жить где-то еще. Систему защиты я оставляю в неприкосновенности, так что можете отсидеться здесь даже в случае атомной войны. Конкретные детали договоров и контрактов при необходимости доведет до вас юрист Фонда. Контакты у Хи.
Он спрыгнул с подоконника.
— В остальном, ребята, продолжайте жить, как жили. Работайте, учитесь, развивайтесь и не забывайте иногда развлекаться. Вы — дружная семья и всегда найдете друг в друге опору в трудные времена. Надеюсь, что когда вернусь, найду вас в добром здравии. А сейчас пора прощаться.
Карина поднялась со своего стула и подошла к нему.
— Папа… — Она всхлипнула. — Я не хочу, чтобы ты уходил.
Она прижалась к нему и спрятала лицо у него на груди.
— Я знаю, малышка, — грустно сказал Демиург, поглаживая ее по голове. — Я знаю. Тебе тяжелее всего. Перестарался я в свое время с отцовской любовью. Но ты справишься, я верю.
Он мягко отстранил девушку и почти силой усадил ее на стул. Потом отошел к двери и повернулся к молча смотрящим на него людям.
— Я не прощаюсь навсегда, — сказал он. — Когда-нибудь мы еще увидимся, обещаю.
Его силуэт на фоне дверного проема окутался туманной дымкой и медленно растаял в воздухе. Несколько первых тактов «Соловья в оперении сером» прозвучали — и медленно заглохли в тишине.
Несколько минут в комнате стояло тяжелое молчание. Первой его нарушила Эхира.
— Именно такого я и боялась, — тихо произнесла она. — Его инструкции, которые я выполняла в последние пару периодов, очень походили на применяющиеся при консервации сети влияния. Но я надеялась…
Она махнула рукой.
