истерические нотки.
– Я не издеваюсь, а пытаюсь объяснить понятно. А правда заключается в том, что ходить ты будешь, танцевать тоже. Но… на дискотеках и дома, для своих.
– Не на сцене? – зачем-то уточнила балерина, хотя слова врача звучали однозначно.
– Нет. Про профессиональные нагрузки забудь, это я говорю совершенно точно. Во-первых, у тебя уже имелись старые травмы спины. Кроме того, в недавнее время что-то случилось с тобой, ударилась или, может, упала, от этого произошло небольшое смещение позвонков. А вдобавок еще это падение, да с такой высоты, да еще с ускорением… Скажи спасибо, что позвоночник не сломан, не сложился как карточный домик, а просто выбило два позвонка компрессионным переломом, два диска лопнули, но остались на месте, только возникли две межпозвонковые грыжи. Можешь ходить в корсете, но будет больно, а начнешь скакать – позвоночник и правда сложится. Понятно?
– Это приговор для меня, – ужаснулась Варвара. – А если сделать операцию? Возможна ли реабилитация?
– Тебе сколько лет? – вопросом на вопрос ответил Константин.
– Много, – не дрогнув, ответила Варя.
– Операция возможна. В Германии, например. Кстати, очень дорогостоящая и, вероятно, не одна. Пока то-се – полгода. Затем потребуются года два реабилитации после операции. А чтобы вернуться на сцену и не просто на сцену, а в балет, – многозначительно поднял палец Константин, – понадобится лет пять. И то не факт, что все получится именно так. Стоит ли игра свеч?
– Я поняла, – кивнула Варвара после минутной паузы.
– Варя, я сделаю все… – начал Габриэль, но был грубо прерван.
– Стоп! Уйдите все! – В тоне балерины послышались просто-таки металлические нотки.
– Варя!
– Умоляю, оставьте меня одну. Я обязательно поговорю со всеми, когда смогу, но сейчас очень прошу оставить меня в покое. Пожалуйста!
Возможно, в ее тоне было столько отчаяния, что мужчины, не сговариваясь, встали и вышли из палаты.
Варвара посмотрела на потолок, потом закрыла глаза. Затем открыла и снова устремила взгляд в потолок. В голове пульсировала только одна мысль – что делать? Ответа на вопрос не было. Она попыталась повернуться на бок, но не смогла. И тогда Варя расплакалась – бурно, хотя и беззвучно. Но никакого облегчения слезы не принесли. Наоборот, на душе стало еще тяжелее – в голове запульсировала боль, уши заложило.
– Врешь! Не возьмешь! – воскликнула балерина вслух и, стиснув зубы, легла на бок. От дикой боли у нее даже в глазах потемнело. – Ого! И с этой болью мне придется жить? Да, именно так, – ответила она сама себе. Затем вздохнула поглубже и снова повернулась на спину. – Вот, уже лучше. Не паникуй, Варя, все будет хорошо… А чего я хотела? Ведь только что получила травму! Конечно, острая боль… Но пройдет время, и все наладится…
Варвара поняла, что ее тело заковано в твердый корсет, но не гипсовый, не толстый, поэтому ощущение собственного тела не такое, как обычно. Она села на кровати и помотала длинными ногами. «Действуют…» – отметила с удовлетворением. Потом вытянула вперед руки и посмотрела на них. «Тоже действуют. Не все еще потеряно!»
Посидев некоторое время без движения, балерина приказала себе встать и действительно встала на ноги. Она долго стояла, закрыв глаза, словно медитируя, пытаясь унять боль и поймать равновесие. Тут ей очень пригодились занятия йогой, дававшие любимое ею ощущение – связь духа и тела.
Когда связь установилась, Варя сделала несколько шагов и выглянула за дверь. Ее ждало разочарование – рядом с ее палатой разговаривали Константин с Габриэлем. Пришлось ретироваться обратно. Выждав какое-то время, она прислонилась головой к стене, чтобы снять часть нагрузки с позвоночника, снова выглянула в коридор. У ее дверей сидел на стуле Габриэль, держа на коленях ноутбук. Балерина снова спряталась в палату, возмутившись: «Ишь ты, решил меня охранять! Тоже мне, страж выискался…» Ей упорно не хотелось никого видеть и слышать.
Приноровившись к боли и скованности тела, Варвара кое-как оделась и открыла окно. Палата находилась на первом этаже. Она отметила с грустной улыбкой: «Мало же мне надо для счастья… А в старости надо будет еще теплую печку, да кисель с кашей, когда с зубами проблемы начнутся».
Варвара взгромоздилась на подоконник, перевернулась и уселась, свесив ноги наружу. Так и сидела, собираясь с мыслями и с силами, когда услышала старческий голос:
– Ой, краса какая! Господи, это же Варечка Абрикосова! Надо же, какая встреча! Есть же счастье на свете!
Варвара с удивлением подняла глаза. На нее смотрела пожилая женщина в темном плаще и шляпке с полями. Плотно сжатые губы, серый цвет лица, зонтик над головой.
– Дождик идет? – спросила Варя.
– Ага, льет с утра вместо снега, – ответила женщина, складывая губки бантиком. – Надо же, сама Абрикосова! Просто не верю глазам!
– Вы меня знаете?
– Еще как! Я же ваша поклонница. Мы с сыном ходим на все ваши спектакли. Вы – наш кумир и звезда!
– Не люблю громкие слова. Спасибо вам, что узнали. – Балерина посмотрела по сторонам с опаской, словно воришка.
– А что вы тут делаете? – поинтересовалась женщина.
– Я? Мне бы слезть…
– Так я подсоблю! – кинулась к ней дама, раскинув руки в широком объятии.
И Варя доверилась ей – прыгнула. Подстегнуло ее к этому несколько обстоятельств. Во-первых, она услышала шум за спиной и испугалась, что в палату сейчас войдут. Кроме того, балерина умела доверять людям в целом и особенно своим поклонникам. К тому же и подоконник был скользким, то есть тоже помог.
Женщина на самом деле успела ее подхватить, что не избавило Варвару от боли в спине, но помогло устоять на ногах. Незнакомка продолжала тараторить:
– Меня зовут Тамара Юрьевна. Ой, а вы вроде побег из палаты совершили? Хотя, может, и правильно, в наших больницах способны залечить насмерть. Беги отсюда, милая, беги! – морально поддержала балерину женщина.
– Да я стараюсь, только бежать пока не могу.
Варя прижалась к стене здания и двинулась вдоль нее, опасаясь, как бы из окна ее палаты не выглянули медицинские работники, озадаченные ее исчезновением.
Женщина следовала за ней по пятам.
– Мы от кого-то прячемся? – поинтересовалась она.
– Вы – не знаю, а я – да, – ответила Варвара.
Тамара Юрьевна, пытаясь держать зонтик и над Варей, еще больше окропляла ее прохладной, дождевой водой, стекавшей с его краев.
– Я могу чем-то помочь? Может, вас подвезти куда надо? – гудела липучая поклонница.
– А вы на машине? – спросила балерина.
– Мой сын на машине.
– Ой, если можно, пожалуйста! Я буду рада. И благодарна! – искренне воскликнула Варвара.
– А уж как мы будем рады, вы даже не представляете! – засуетилась Тамара Юрьевна. И понеслась впереди балерины с криком: – Следуйте за мной к автостоянке! Я предупрежу сына, а то он с ума сойдет от неожиданности. Ну надо же… сама Абрикосова!
И дама поспешила по узенькой асфальтированной дорожке к больничным воротам. Варя следовала за ней, как могла, то есть не хромая, но медленно, дав себе зарок терпеть боль в спине молча и никогда не жаловаться на неё окружающим.
Возле клиники были припаркованы сплошь дорогие иномарки. Балерина мимоходом отметила это обстоятельство: ну, да, все понятно, наверняка лечение у Константина могло вылиться в копеечку. Выйдя
