труднее, тропинка виляла то вниз, то вверх, раскаленный, тяжелый воздух давил на шею, голову, ватные ноги просто не шевелились, а сердце колотилось с бешеной скоростью. Не хотелось даже разговаривать, и только Иван, видимо, самый устойчивый из них, что-то еще рассказывал спутницам и пытался показать окружающий пейзаж.
От поверхности земли исходил вроде бы какой-то дым, словно из глубин выпаривалась последняя влага. Даже насекомые ленились летать над цветочками, жужжали неохотно, замедленно шевеля крыльями. Наконец путники вышли на обрыв, и их взгляду предстал живописнейший вид. Ухоженная, разделенная на аккуратные квадраты земля, словно лоскутное одеяло, небольшая речушка, петляющая, словно уж, и огромная лимонная роща, занимающая одну треть всего пространства. Вдалеке виднелся длинный одноэтажный домик с красной черепичной крышей.
– Вон ферма Августо, – махнул Иван рукой в его сторону, – только здесь крутой спуск, я помогу вам спуститься.
– Какая красота! – вздохнула полной грудью Яна.
– Ты здесь не была? – удивился Иван. – Это же совсем рядом с твоим замком.
– Да, надо было почаще приезжать сюда и обследовать окрестности, – согласилась Яна. – В настоящем райском местечке расположен мой дом. А жила я здесь всего неделю, в медовый месяц со своим мужем, и мы дом фактически не покидали. Да что там говорить, не покидали супружеское ложе! – тряхнула она длинными волосами, покосившись на Ивана.
– Ну и где же сейчас наш муж? – спросил Иван.
– Где ваш, не знаю, а мой объелся груш, – ответила Яна под легкий смешок Веры.
– Он любил груши? – растерялся Иван.
Настала очередь рассмеяться Яне.
– Это выражение такое, оно означает, что мы расстались.
– А, так ты свободна? – обрадовался археолог.
– Нет, у меня есть бойфренд! – подняла указательный палец Яна и с ужасом посмотрела на каменистую тропу, круто обрывающуюся книзу. – Интересно, а кто спустит меня вниз?
– Сама спустишься, – ответил Иван, – я могу только помочь. – Он скептически посмотрел на ее босоножки и добавил: – Ну и обувь ты носишь! Она напоминает средневековое орудие пыток. Ради чего ходить на таких высоченных каблуках? У тебя так вывернута стопа, что ты, как балерина, все время опираешься на носок. Только у той экзекуция на пуантах длится несколько часов, пока идет спектакль или репетиция, а у тебя…
– А у меня всю жизнь! Я привыкла к таким каблукам и без них чувствую себя как… как без рук. И не тебе меня учить, в чем ходить!
– Только девицы легкого поведения постоянно ходят на каблуках! – с вызовом произнес Иван.
Обе женщины вздрогнули и невольно переглянулись. Яна закашлялась и начала потирать шею.
– Может, сменим тему? Ты не предупредил меня, что нам придется карабкаться по горам. Была обещана всего лишь прогулка.
– А твой замок и стоит на горе, – парировал Иван.
– Когда ты уже заткнешься и перестанешь меня злить и пререкаться со мной? Что же это такое! Не может уступить слабой женщине! – воскликнула Яна.
– А кто тут у нас слабая женщина? – Иван обернулся, и его взгляд остановился на безмолвной спутнице Яны. – Ах, наверное, Вера. А ты, Яна, привыкла, что все мужчины тебе уступают и прощают тебе твой невыносимо взбалмошный характер?
– Характер мой и моим останется! – гневно ответила Яна и топнула ногой. И в то же мгновение раздался не сильный, но вполне ощутимый подземный толчок. Его оказалось вполне достаточно для того, чтобы отвалился пересушенный край оврага. И все бы ничего, если бы как раз на этом кусочке земли не стояла Вера. Яна не поверила своим глазам, когда увидела, как девушка, все еще с улыбкой на губах, начала вдруг оседать в пропасть. Вера даже испугаться не успела и не издала ни единого звука.
Яна ошарашенно наблюдала за исчезновением Березкиной. Иван среагировал более оперативно – метнулся к Вере и попытался ее поймать, но судорожно ухватил только воздух, создав хоть какое-то дуновение ветерка.
– Боже! Вера! Иван, там высоко? – Яна очнулась и рванула к краю обрыва.
– Стой на месте! – жутким голосом закричал Иван. – Не приближайся к краю! А еще лучше ляг на землю! – выдал он последнее предостережение и прыгнул вслед за исчезнувшей Верой.
Внезапно Яна почувствовала еще один толчок и легкое движение под своими неустойчивыми шпильками. Ей показалось, что земля сейчас отвалится большой глыбой и увлечет ее вслед за спутниками. Яна испуганно припала к земле всем телом, распластавшись на ней. А та чуть-чуть дрожала, словно внутри работал невидимый механизм или будто под землей была гроза. Такой природный катаклизм совсем не вязался с милым окружающим пейзажем. Яна понимала, что долго не пролежит – не позволит энергия, бьющая в ней через край. Она приподнялась, и тут же над обрывом появилось перепачканное лицо Ивана.
– Яна, иди сюда, я помогу тебе спуститься.
– Как Вера? Что с ней? Иван, не молчи! – кинулась к нему Яна и вцепилась в протянутую руку.
– Она жива, но немного ушиблась, – ответил Иван. Дышал он тяжело, а рука его слегка дрожала.
– Что значит – ушиблась? Не пугай меня! Говори яснее, что с ней?
– Я не врач, Яна, и не знаю, что с ней, но, думаю, ничего смертельно опасного, – ответил Иван, и они начали спуск.
Тропа петляла, камни периодически выскальзывали из-под каблуков Яны и срывались вниз. Она пыталась цепляться за высушенную растительность, покрывавшую обрыв жиденькими островками, но травинки и корешки обрывались под руками Яны, словно слабые волосы. В конечном итоге Яна, глядя на крутой спуск и представив, как Вера могла по нему скатываться или просто падать, мысленно согласилась с Иваном: уже хорошо, что девушка осталась жива. Вера сидела у подножия обрыва, прислонившись спиной к одному из валунов. Лицо ее было бледным, но спокойным, она держала одну руку другой и медленно, с шумом, вдыхала и выдыхала воздух через неплотно сжатые губы.
– Вера, – кинулась к ней Яна, – ты жива?
– Вроде жива. Извини, Яна, зря ты со мной связалась, я приношу только несчастья. Я такая неуклюжая.
– Не говори глупости! Ты просто подошла близко к краю пропасти. Я и сама не знала, что так нельзя делать, а тут еще эти толчки… Как ты, Вера? Где у тебя болит?
– Очень болят рука и бок, – ответила Вера.
– Все будет хорошо, – заверила ее Яна.
Иван, подошедший к ним, осмотрел ссадины Веры, запачканные землей, поднял девушку на руки с особой осторожностью и поспешил на ферму. Яна поковыляла на своих каблуках за ними следом. Вера держалась молодцом. А на высоту обрыва отсюда было даже страшно смотреть!
«Ну и прогулочка…» – подумала Яна и прокричала в широкую спину Ивана:
– А что это такое было? Я имею в виду с землей. Где-то ведутся взрывные работы?
– Здесь горы, причем неспокойные, – бросил через плечо Иван. – Здешняя сейсмическая обстановка…
– Землетрясение? – перебила удивленная Яна.
– Ну, несколько подземных толчков землетрясением назвать вообще-то нельзя… Ерунда! Просто не повезло, что оторвалась часть края земли, – ответил Иван.
Они вступили в лимонную рощу, хоть немного спасавшую от прямых солнечных лучей. Здесь было более прохладнее и кое-где наблюдалась даже тень. Все деревца были одной высоты, с ровными раскидистыми ветками. Создавалось впечатление, что за садом очень внимательно и скрупулезно ухаживают: вся лишняя трава подстрижена, деревца обсыпаны мелким речным песочком, не наблюдалось ни одной сухой веточки и ни одного пожухлого листочка. Среди сочных темно-зеленых восковых листьев висели аккуратные плоды лимонов, от еще не совсем зрелых, салатово-зеленых, до насыщенно лимонно- желтых. Яне они показались настолько великолепными, что напомнили идеальные искусственные плоды, с любовью и художественным мастерством развешенные по веткам. Белоснежный дом вблизи оказался
