И, ничего не объяснив, скрылась. Саре показалось, что довольно торопливо.
Кальви вместо ответа развернула страницу из архива. Мгновение Сара изучала её, а через мгновение обе девушки мысленно расхохотались.
— Ничего так и не почувствовала, — поведала Сара. — Скучно. Я чуть не уснула.
Железнорукая что-то буркнула. Сара сочла это разрешением вылезти, шагнула наружу и сдёрнула с ящера свою одежду. Шкурка легла на плечи, от полуразумного создания пришла волна удовольствия от возвращения к хозяйке, потом резкий импульс тревоги. А, грязь…
Обычно шкурка может сожрать грязь с человека, но эта рыжая пыль, облепившая Сару, явно не пришлась одежде по вкусу. Анима впитала кожей остаток ржавчины — не слишком приятное ощущение, она с трудом удержалась от того, чтобы не начать чесаться.
— Нам, верно, надо показаться магнусу…
— Чуть позже, — во дворе Башни появился Тьярми. — Так, выпрягите ящеров и посмотрите, не отравились ли. Ты, хватайся.
Сара мысленно выругалась и взялась за оглобли. Деловая суета вокруг вдруг затихла, все с любопытством наблюдали, как хрупкая девушка тащит небольшую, но тяжёлую повозку.
— Вон в ту дверь, — велел Тьярми.
Несколько дней Сара не видела Варишу и магнуса, общаясь только с Тьярми и несколькими автоматами, обучающими владению оружием. Девушка закончила курс древкового оружия — алебарда, нагината, копьё, двухлезвийная глефа, топор. Потом занялась мечами и саблями. Тут Зорро дал превосходную основу. И дальше — кинжалы, стилеты, метательные лезвия, звёзды.
В перерывах между тренировками она ходила навещать своё Железо.
Тогда Тьярми не позволил никому ей помогать, и сам держался поодаль. Она затащила повозку в неприметную дверь в Башне и лопатой перекидала в ящик, испещрённый волшебными письменами.
Через день Тьярми запер её в этом бункере на всю ночь, выдав туманные инструкции — пытаться вчувствоваться в руду. Потом злая и голодная Сара помогала ему загружать печь, и они вместе ковали слитки, и гранд зачаровывал их, снова оставляя аниму общаться с Железом.
Какой в этом толк, она упорно 'не понимала' — но едва Тьярми выходил за порог кузницы и Сара убеждалась в отсутствии магического наблюдения, начинала твориться уже иная магия. Анима ничего не рассказывала, по крайней мере, вслух — она, улегшись на горячие тёмно-сиреневые слитки, вспоминала обе своих жизни.
Сара, преданная своим телом, умирая от смертельной болезни, последовала за туманными образами, которые навеял ей арт в виде рубиновой капли, передаваемый из поколения в поколение в её семье…
Кальви, преданная Орденом и выброшенная своими, словно ненужная вещь, обладающая странной силой, позволившей магнусу Дома искусников превратить её в уникальную аниму…
А потом девушки изучали в Библиотеке все особенности грядущего магического действа, готовясь внести в него кое-какое изменение… небольшое.
Буквально капельку.
И пришёл тот день.
Гранд Тьярми загрузил слитками печь, пересыпал углём и какими-то порошками. Некоторые бруски завернул в пергамент с начертанными знаками. Зазвучала магическая речь. Сара стояла у мехов, нагнетающих воздух в топку, контролируя работу механизма. В горне на стенах запылали огненные письмена.
Несколько часов Железо нагревалось.
Сейчас Тьярми пользовался щипцами — то ли температура высока, чтобы тягать раскалённые бруски голыми руками, то ли магия, пропитывающая металл, какая-то особенно хитрозлобная. Сара тоже вооружилась молотом, и они раскатали бруски в толстые полосы, которые потом снова скручивались между собой, расплющивались и резались. Металл был тугой и тяжёлый, но чудовищно сильная анима и гранд, посвятивший жизнь изготовлению железяк, её отнимающих, справлялись.
Сначала они сковали классическую алебарду, с шипом и крюком на обухе. Вот только древко было полностью железное. Потом расплавили её и из этого же железа сковали что-то похожее на русский бердыш — громадный топор с лезвием длиной почти в треть древка. Дальше пришёл черёд японской нагинаты. Копьё с узким наконечником. Копьё с широким 'лепестком'. Глефа. В общем — практически всё длиннодревковое оружие.
Ковка продолжалась несколько дней. Сара впервые поняла, что всё-таки может уставать. Гранд поддерживал работоспособность магией и принятием эликсиров. Ели они у горна, Тьярми ещё и спал здесь, прямо на каменном полу, завернувшись в шкурку.
Как бы не было прочно и тугоплавко Железо, оно всё-таки постепенно угорало, уходило в окалину, уменьшаясь в объёме. Они прошли по топорам, начав с большого лабриса. Дальше ковали мечи, кривые и прямые. Сара даже упросила учителя сковать тяжёлый клинок с боковой рукоятью, как тот, в зале, закрытый охранным заклинанием.
Дальше — больше… и меньше. Оружие всё уменьшалось в размере. Короткие мечи, метательные топорики, кинжалы, стилеты, крюки…
Последней была метательная пластина размером с древний английский шиллинг. Тьярми повертел изделие, разглядывая, навёл молотом — скорее молотком, — последний штрих и отложил его. Бросил пластину в каменное корыто с мутноватой жидкостью. Взвился свистящий пар.
— Вот и всё, — сказал Тьярми, отступая от горна. Прошедшие дни порядочно убавили у бывшего толстячка бока, когда-то полное добродушное лицо теперь, обожжённое жаром, стало походить на маску аскета, вырезанную из тёмно-красного дерева.
— Жуть, — оценила Сара, осторожно отбирая у него клещи. — Пожалуй, лучше бы вам… лечь, — подхватила падающее тело, устроила в сторонке. Одежда сама наползла на гранда наподобие одеяла.
Тьярми что-то пробормотал. Сара наклонилась, вслушиваясь.
— Уникальное оружие, — сказал гранд. — Уникальное оружие для уникальной…
Он перевернулся на другой бок и захрапел.
— Приятно, блин… — сказала Сара и от растерянности даже попыталась укрыть кузнеца одеждой. Которая, конечно, сразу привёла её в чувство, цапнув дерзновенную руку.
Ну что ж, свершилось… — анима задумчиво поглядела в каменное корыто, где жидкость бурлила до сих пор, остужая метательную пластину. — Не, потом…
Убедившись, что Тьярми спит крепко и проснётся нескоро, она проверила магические системы наблюдения — и не нашла их вовсе, чему нисколько не удивилась. Заклинания, реагирующие на опасную или незнакомую магию — к чему они в покоях грандов и самого магнуса? Верховные маги постоянно имеют дело именно с такой магией.
Очень интересно. Значит, следующие несколько часов тут никто не появится, не помешает ей…
Тьярми проснулся только через полтора дня. Привстал, моргая, и обнаружил перед собой каменный поднос с чашками и кружками, источающими дивный аромат.
Желудок тут же взвыл жалобно. Гранд Тьярми подхватился и сел, скрестив ноги, пододвинул себе поднос и с энтузиазмом ученика-новичка, взятого из самых бедных кварталов Шестама, впился зубами в остывшее, но всё равно невероятно вкусное мясо.
Утолив первый голод, он запил всё некрепким вином и наконец встал. Шатнуло — слишком много магических и физических сил он отдал для этого творения. Но оно того стоило. Уникальное оружие для уникальной анимы. Два лучших создания Дома — что-то они наворотят вместе?..
Тьярми засмеялся и икнул. Пожалуй, не стоит сразу есть так много.
— Теперь кофе выпить, — пробормотал себе под нос. — Восстановить силы сейчас не помешало бы…
— Как скажете, учитель, — пропел девичий голосок, и в кузнице появилась Сара с кувшином лиловой
