ступни. Подчеркнули оружие в руке, маркерами высветил продолговатые 'фонарики' на поясе, копьё. Над подсвеченным багровым силуэтом Главаря пронеслась цепочка странных символов.
Странных-то странных, а всё же понятных...
От великого удивления у меня выключилась ярость и отвисла челюсть. Костюм заботливо поддержал её и сообщил, что
- Ладно... - сказал я червяку растерянно. Похоже, Главарь подумал, что я говорю с ним.
- Хорошо, - презрительно покривил губы при виде такой трусости к боли, опустил руку. Я ненатурально вздрогнул, скорее даже содрогнулся всем телом. Хотел было взвизгнуть, но подумал, что это будет чересчур.
- А если говорю: 'Ложись'... - Главарь помолчал. И ударил.
В нашей секции любого неофита прежде всего учили правильно падать. И я, по сомнительному комплименту Деда, лучше всех усвоил эту хитрую науку. И сейчас я умудрился упасть мягко и сделать вид, что грохнулся жёстко.
- ...Ты ложишься быстро, - сообщил Главарь сверху. Я застонал, завозился на земле. Главный драконид легонько попинал меня в бок, я испуганно замер.
- Вставай, - велел он. Я торопливо вскочил.
- А если я говорю 'Внимание!', ты делаешь максимальное внимание к тому, что происходит вокруг, - и Главарь сделал выразительный жест.
Я кивнул.
- Слушайся меня. Будешь слушаться - будет хорошо. Не будешь слушаться - будет плохо, - Главарь продемонстрировал бластер. - Теперь...
Он прошёл туда, где кто-то из драконидов уже успел раздеть пилотов. Подобрал шлем, принялся осматривать изнутри, что-то пробормотал и отбросил. Взял другой и перекинул мне.
Я автоматически поймал и посмотрел вопросительно. Главарь сделал выразительный жест. Пока я надеялся, что неправильно его понял, драконид принял у другого что-то похожее на часто показываемые в американских фильмах стальные опознавательные пластинки, прочитал и сунул в патронташ на поясе.
Посмотрел на меня и нахмурился.
- Надевай!..
Я замотал головой. Главарь выразительно взялся за пояс. Дракониды привычно окружили меня.
Я медленно разделся. По знаку Главаря один из драконидов покидал мои шмотки в свой сидор. Ну- ка...
Внутри латы изобилировали тонкими трубками, какими-то нитками, тканями. Доспех надевался через голову, напоминая бронежилет, разве что с рукавами, мне доводилось примерять БЖ, так что с облачением проблем не возникло. Едва доспех оказался на мне, он фыркнул и чуть сжался, подгоняясь по фигуре, охватил плечи тесным объятием. Я подскочил от неожиданности, дракониды сдержанно веселились.
Броня для рук представляла собой перчатки с раструбами до локтя. Я надел их, Главарь потянул раструбы-гармошки, помог прикрепить раструбы к рукавам бронежилета. Снова уже знакомое тесное пожатие.
Я и раньше обратил внимание на перчатки драконидских доспехов. Очень гибкие, они охватывали кисть и пальцы с внешней стороны, оставляя ладонь открытой.
Сапоги, похожие на гигантские рыбацкие, с длинными голенищами, разрезанными от бедра до колена, не различались на правый и левый. Я влез в них так, как стояли, и сапоги сами подогнались под стопу. Я сам пристегнул голенища к низу бронежилета, и разрезы мгновенно закрылись, заключив меня в кокон.
Теперь самое главное... и противное.
Шлем внутри пропах чем-то неопределённо сырым. Дивясь, что меня даже не мутит, я осторожно заглянул в него. Всё те же трубки, напротив носа и рта какие-то решётки, то ли фильтры, то ли радио, глазная щель широкая, от виска до виска.
Доктор остановил меня, и я было обрадовался. Но он всего-навсего заклеил 'прогрыз' в моём виске пластырем. Главарь поторопил резким жестом, и я решительно надел шлем.
Он сам сел на плечи ровно, прикрепился.
Через визир шлема мир виделся несколько иначе. Каким-то более чётким, словно подсвеченным неведомым фонариком, и менее цветным.
- Доспех... - Главарь постучал по моей кирасе. - Лес опасен. Взял тебе с разбитого истребителя доспех лёгкий. Не такой, как наши, - ткнул пальцем себе в грудь. - Читай сообщения на плоской пластине, прикрывающей лицо, - щёлкнул пальцем в забрало. - Слушайся их. Другого не делай. Не думай к доспеху.
- Не понял, - честно сказал я. Главарь покосился на телепата, который ошивался рядом. Тот жестом велел мне поднять забрало, с некоторой опаской заглянул в глаза, скривил губы, явно подражая Главарю:
- Не врёт, - сказал.
- Хорошо, что не понял. Значит, не будешь делать, - сказал Главарь. Я на всякий случай кивнул.
- Внимание, - то ли на забрале шлема, то ли прямо в голове появился знак. - Остановиться. Смотреть. Слушать.
- Понятно, - сказал я.
- Падай, - другой знак появился, и я торопливо рухнул на землю.
Вставай. Беги. Замри смотри и слушай. Падай. Ползи.
Наконец Главарю надоело это 'упал-отжался'. Я встал, тяжело дыша и держась за бока. Никогда не помешает создать впечатление, что ты слабее, чем есть на самом деле.
- Вы окончили минирование? - спросил драконид подчинённых, которые возились вокруг самолёта, повсюду распихивая небольшие продолговатые предметы.
- Так точно, - отозвались те. Я вертел головой.
- Ты нас не понимаешь, когда мы говорим между собой, - сказал заметивший это Главарь. - Ты понимаешь только слова прямо обращённые к тебе. Это нормально.
Он отвернулся, потеряв ко мне интерес, и хорошо, иначе моё лицо неизбежно бы меня выдало. Я ведь понимал всё, а не только 'слова прямо обращённые'!..
Моё преимущество. Нужно скрыть.
Главарь уведомил одного из подчинённых, что теперь я под его ответственностью. Тот не выказал восторга, молча кивнул. Подошёл ко мне, бросил хмурый взгляд. Меня тоже не тянуло пообщаться. Урод старательно держался подальше.
Дракониды выстроились перед самолётом, мой 'опекун' велел мне встать поодаль. Люди постояли немного - видимо, обычай минуты молчания одинаков в этом и нашем мирах. Потом Главарь перекрестился - остальные повторили его жест. Я только сейчас понял, что они крестятся на католический манер. Главарь перекрестил самолёт и вздел пустую руку жестом благословения.
Полыхнуло ярое пламя, я даже отвернулся, хотя визир шлема услужливо потемнел, оберегая мои глаза. Главарь дал знак, и мы пошли прочь от места аварии.
На ходу я оглянулся. Огонь уже спадал, казалось, что лес защищала от пламени невидимая стена, пространство вокруг самолёта выгорело полностью, но дальше огонь не пошёл. В чёткости границы пепла и зелени было что-то непередаваемо страшное. Я разглядел нос самолёта, багровый, оплавленный. Он на
