Покрывая поцелуями мои лицо, шею, и все, до чего он мог дотянуться губами, следователь подхватил меня на руки и понес в спальню.
– Ты не боишься, что Кирюшка не спит? – озабоченно спросила я.
– Да нет, ну что ты, он мальчик послушный, видит десятый сон, – успокоил меня Оболенский.
На пороге спальни я выскользнула из рук кавалера и встала на ноги.
– Нет, я так не могу, – решительно заявила я. – Ты очень симпатичный и все такое, но за стенкой храпит мой клиент, так что не обижайся, сегодня ничего не получится.
– Ну, нет так нет, – покладисто согласился следователь. – Значит, в другой раз. Гостевая спальня к твоим услугам. Пойдем, я тебя провожу.
Комната, в которой мне предстояло спать, была небольшая, но обставленная с размахом и фантазией. Над головой нависал зеркальный потолок, мерцающий разноцветными огнями, широкая кровать была застелена меховым покрывалом, под которым оказалось черное шелковое белье. Не в силах раздеться, я рухнула прямо на покрывало и, не отрывая затуманенного взгляда от чучела из волчьей головы на стене, провалилась в вязкий сон.
Проснулась я оттого, что кто-то меня разглядывал. Олег сидел на кровати и смотрел на меня во все глаза. Я не думаю, что спящая женщина с остатками вчерашней косметики на лице – такое уж привлекательное зрелище, однако, судя по всему, Оболенский находил в этом занятии определенную прелесть.
– Привет, Агата! – поздоровался он. – Ты даже не разделась?
– Я так устала, что сил не было, – пожаловалась я, одергивая юбку.
– Я кофе сварил, а в ванной есть новая зубная щетка, – улыбнулся Олег. – Хватит валяться, соня, вставай скорее!
Сон как рукой сняло, и я вскочила с кровати. Обобрав с себя шерстинки от покрывала, я отправилась умываться, и в ванной столкнулась со своим подзащитным. Пользуясь станком хозяина, Аркадий старательно брился, словно это не он вчера набрался до положения риз.
– Доброе утро, Агата Львовна, – приветствовал меня господин Иванов. – Вы тоже пришли принять водные процедуры?
Он неторопливо провел по подбородку станком, полюбовался на проложенную в пене бороздку и добавил:
– Сразу же после завтрака я переезжаю в отель, оставаться здесь не совсем удобно. Вам тоже не советую надолго задерживаться в этом доме. Нам не нужна дурная слава.
– Да уж, общение со мной может опорочить кого угодно, – усмехнулся Олег, вырастая точно из-под земли.
– Вы меня неправильно поняли, – пошел на попятную клиент. – Я имел в виду соблюдение элементарных норм приличия.
– Кто бы говорил о приличиях, – фыркнула я. – Ваше желание быть на людях влетело нам в копеечку. Олег, не забудь напомнить, сколько ты дал милой официантке, которая вызвала нас в «Тургенев» спасать Аркадия Всеволодовича от наряда полиции, – я приплюсую эту сумму к гонорару.
Из дальней комнаты показалась вихрастая мальчишечья голова и удивленно оглядела людей в коридоре.
– Здравствуйте, – поздоровался Кирилл. – Это что, очередь в ванную? Кто последний?
– Вообще-то я, – невесело усмехнулся хозяин квартиры, – но, думаю, Агата тебя пропустит, а то в школу опоздаешь.
Мальчишка вышел из комнаты и занял позицию у ванной. Чтобы не тратить время зря, я отозвала Олега на кухню и попросила дать координаты Феликса. Следователь недовольно поморщился и скептически протянул:
– Дался тебе этот Белякович! По-моему, ты попусту тратишь время. Я даже не стал вызывать его на допрос, настолько дело кажется мне прозрачным и не требующим дополнительного расследования.
– Да нет же, Феликс Белякович точно что-то знает! – заволновалась я. – Олег, ты сам посуди, запись на камере наблюдения кто-то подделал? Подделал. А кто это мог быть? Только тот, кто занимается охраной здания и контролем за наблюдательными приборами. И Феликс Белякович как раз такой человек.
– Хочу тебя огорчить, – проговорил Оболенский, – кто-то пытался стереть запись с видеокамеры, но установленная в кабинете видеоаппаратура принадлежит к новому поколению, и сохраняет в памяти все имеющиеся записи.
– И что, никак нельзя поменять местами куски этих записей? – усомнилась я.
– Представь себе, нет, – отрицательно качнул головой Оболенский. И, усмехнувшись, добавил: – Ну, разве что перемонтировать целиком прибор и установить в него новую память, предварительно воссоздав на ней нужную картинку, проставив нужное время и дату. Но для этого необходимо быть профессиональным программистом и работать в компании по производству и обслуживанию камер видеонаблюдения не один год.
– А где производят эти самые видеокамеры? – уже понимая, что версия с причастностью к похищению артефакта начальника службы безопасности ускользает из рук, потухшим голосом уточнила я.
– Как и все в наше время, производят эту аппаратуру в Китае, милая моя сыщица, – нежно проговорил следователь, целуя меня в нос.
– И все-таки я могу поклясться, что за ограблением Культурного центра стоит Феликс Белякович! – раздался за спиной голос клиента, и сам он появился в дверях кухни. – Агата Львовна, очень вас прошу, не сбрасывайте его со счетов, это нам выйдет боком.
Выглядел Аркадий бодрым и свежим, и ничто не напоминало о его вчерашнем загуле.
– Ну что, напоят меня кофейком? – небрежно осведомился он, поглаживая щегольские усы.
– Присаживайтесь, господин Иванов, – радушно предложил Олег и, лукаво подмигнув мне, продолжил: – Агата, ты ведь сваришь нам кофе, пока я выписываю адреса, пароли и явки злодея Беляковича?
* * *
Телефонный звонок деда застал меня на подъезде к больнице. Не дожидаясь разрешения врачей, я на свой страх и риск решила заскочить в клинику и попытаться увидеть бабулю.
– Она все еще в реанимации, – устало сообщил дед. – А ты как отдохнула? Как сходила в театр?
– Лучше не спрашивай, – отмахнулась я. – Начиналось все просто ужасно, да и закончилось немногим лучше. Должно быть, у меня полоса неудач.
– Давай, не кисни, – подбодрил меня дед. – Помни, я очень тебя люблю, хотя редко говорю об этом. Береги себя, Агата. И не переживай из-за ерунды, а то заработаешь нервное расстройство. Еще одного больного в семье я не вынесу.
– Я сейчас у больницы, пойду поднимусь к врачу, – с трудом отогнав слезы, набежавшие на глаза, сообщила я.
– Зря время потратишь, врач на обходе. Я жду его у ординаторской, так что езжай на работу, я позвоню, если будет что-то новое.
После разговора с дедом мне стало немного легче, и я покатила в контору. Несмотря на уговоры следователя Оболенского оставить все как есть, я все-таки решила съездить домой к Беляковичу, для этого мне надо было получить разрешение начальства. Олег мне, конечно, очень убедительно разложил все по полочкам, но природное упрямство и немалый гонорар, который порядочный адвокат обязан отработать, требовали, чтобы я лично поговорила с начальником службы безопасности Культурного центра и сложила об этом человеке свое собственное представление.
До Кривоколенного переулка я тащилась по пробкам часа два, и на месте оказалась только в половине одиннадцатого. Но, похоже, никто не заметил моего опоздания. Все были заняты своими делами и даже не повернули в мою сторону головы, лишь Маша Ветрова буркнула:
– Привет, подруга!
Я с горечью подумала, что дожила до скорбных времен, когда из друзей у меня осталась только заклятая врагиня, и в растрепанных чувствах отправилась на кухню варить кофе. Кира Ивановна возилась у раковины с посудой.
– Здравствуйте, Кира Ивановна, у нас есть кофе? – осведомилась я.
– Добрый день, Агата, хорошо, что ты заглянула сюда одна, – вместо ответа на мой вопрос проговорила
