Феликс скрылся в неизвестном направлении, и Жанна хотела убедиться, что Белякович не прячется от нее за горными хребтами. Скорее всего, у них достигнута некая договоренность о взаимовыгодном сотрудничестве, и теперь, когда начальник службы безопасности куда-то исчез, Жанна беспокоится, что ее банально кинули.
Теперь-то я и сама понимала, что без журналистки Лисянской начальник службы безопасности не смог бы организовать «ограбление века». Кто-то должен был подстегивать Аркадия совершать бредовые поступки, которые в любом случае выйдут ему боком, и этим кем-то и была симпатичная помощница Санты Патрика. Мне до ужаса захотелось посмотреть на этого самого Феликса, так ловко манипулирующего женщинами, и я сказала:
– Слушай, Борь, как ты думаешь, может, пробить по базе недвижимость Лидии Сергеевны и смотаться на Багамы?
– Ой, не лукавь, Агата! – покачал головой кудрявый друг. – Ты просто хочешь повидаться с Феликсом Беляковичем. Так что там у нас с сигнализацией китайского производства?
– Ты же и без меня все знаешь, – хихикнула я.
– До этого момента я еще не докопался, – признался Джуниор.
– У похитителей Уха Энки все шло по плану, – продолжила рассказывать я. – После пожара в Культурном центре Феликс Белякович бросается восстанавливать нарушенную сигнализацию и видеонаблюдение, и вот тогда-то на сцену выходят его китайские друзья. Сотрудники «Ван Свонг» привозят на Ярославское шоссе кучу оборудования, и в одной из сумок – в той самой, с прорезанными дырками, – я думаю, находится маленький шустрый китаец, который и крадет Ухо Энки. При этом он, скорее всего, еще и отличный специалист по программированию оборудования видеонаблюдения. Он меняет местами куски видеозаписи, и мы видим в нужное время и в нужном месте Аркадия Всеволодовича и Жанну, роющихся в сейфе. Ну, как тебе моя версия происшедшего?
– Ну, ты и нафантазировала, – с уважением посмотрел на меня Джуниор.
– Только не надо меня захваливать, а то я возгоржусь и перестану с тобой здороваться, – фыркнула я. – На самом деле я просто разложила по полочкам имеющиеся факты. Например, как еще можно объяснить присутствие в холле под лестницей пустой огромной сумки с дырками, которую выдали Кире Ивановне? Или профессионально выполненную подмену видеоизображения, на которую способен только специалист?
– Скажи честно – ты веришь Аркадию? – прищурился Борис.
– Зачем ему врать? – удивилась я. – Он так боится Феликса, что сто раз признался бы в краже, если бы ее совершил.
– Возможно, ты права, – нехотя согласился Борька, стремительно бегая пальцами по клавишам лэп- топа.
– Теперь основная задача – успеть перехватить китайских товарищей до того, как они покинут нашу страну, – горячилась я. – И надо прямо сейчас придумать, как это сделать.
– Вот они, голубчики! – торжественно провозгласил Борис, сверяясь с договором. – Нашел я твоих китайцев. Они заказали через Интернет билеты на поезд Москва – Пекин, который отправляется в Поднебесную послезавтра в двадцать три часа сорок пять минут.
– Борька, ты гений! – радостно закричала я. – Значит, у нас куча времени, чтобы вернуть Ухо Энки!
Я бросилась на друга с объятиями, но Джуниор отстранился и чужим голосом сказал:
– Агата, выслушай меня. Вчера я встречался со Светой Рудаковой.
– Как же, как же, наслышана, – обиженно поджала я губы.
– Это не то, о чем ты думаешь, – начал оправдываться Борис. – Просто мне очень не нравится твой новый дружок Оболенский, и я хотел выяснить, какая взаимосвязь между видеороликом на Ютьюбе и внезапным повышением Светика.
– И какая же? – недобро прищурилась я.
– Самая прямая, – торжественно произнес Борис. – Оказывается, твой следак поддерживает тесные отношения с опальными олигархами и уголовными авторитетами, карманы которых лопаются от денег, но власти предпочитают держать этих людей за решеткой. Так вот, Олег Оболенский поставляет им молоденьких адвокатесс.
– С этого места подробнее, а то я ничего не поняла, – насторожилась я, обеспокоенная чересчур серьезным тоном Устиновича-младшего.
– Это же ясно, как божий день, – заволновался приятель, пятерней вороша медную шевелюру. – Каждый российский гражданин имеет право на столько адвокатов, сколько может оплатить. Кроме того, встречи с адвокатами разрешены практически в любое время суток. И, таким образом, молодая красивая адвокатесса вполне может богатому сидельцу заменить представительный эскорт услуг.
– Что ты такое несешь? – оскорбилась я. – Ты хочешь сказать, что Олег намерен продать меня какому- нибудь олигарху?
– Именно! Ты посмотри, что он делает! Снимает скрытой камерой приватную встречу с очередной хорошенькой адвокатессой, выкладывает видеоролик в Интернет, состоятельные клиенты прямо в тюрьме просматривают эти послания, и если девушка кому-то из них понравится, следователь протежирует ее платежеспособному заключенному. Рудакова рассказывала, что именно так она стала, условно говоря, представлять интересы Артура Науменко.
– Что ты врешь! – взорвалась я, бросаясь на Борьку с кулаками. – Ты же мой друг, как тебе не стыдно слушать всякие гадости, которые распространяют брошенные Оболенским бабы, а тем более – передавать эти мерзкие сплетни мне!
Борис поймал мои руки, стараясь не сделать больно, и тихо проговорил:
– Агата, послушай меня внимательно. Больше всего я боюсь, что тобой подотрутся и выкинут в помойку. Я нутром чую, твой Оболенский способен на любые гадости. Его этические махинации известны далеко за пределами родного управления полиции.
– Для этого ты переспал с Рудаковой? – не помня себя от ярости, заорала я. – На себя посмотри, тоже мне, защитник морали и нравственности!
– Вот только не надо давить градусом неадеквата! – повысил голос Борис, сжимая мои запястья.
– Пусти меня, видеть тебя не хочу!
Я вырвалась из мягких Борькиных рук и, подхватив сумку, выбежала из офиса.
* * *
Чтобы прийти в себя, я решила пройтись по Маросейке. Такого вероломства от Устиновича-младшего я не ожидала. Как бы мы ни ссорились, но до такой низости Борька еще ни разу не доходил. Какой-то бред! Это же надо придумать, что Олег специально выкладывает в Интернете приватное видео! Ведь ясно же, что это балуется малолетний сынишка следователя! Можно подумать, что единственная цель Оболенского – затащить меня в постель. Глупость какая-то! Вот сейчас позвоню и приглашу Олега на выставку, интересно, что он мне скажет!
Я свернула в сквер, уселась на лавочку и достала смартфон. Нашла номер Оболенского и нажала на клавишу дозвона. Олег ответил сразу же, как будто сидел с телефоном в обнимку и ждал моего звонка.
– Привет-привет! – бодро откликнулся он. – А я как раз хотел тебе звонить.
– Давай сегодня вечером сходим в кино? – предложила я.
– Что ты, Агата, как маленькая? – рассмеялся следователь. – Подъезжай к отделению, я уже закончил работать. Поедем ко мне, у меня есть бутылка французского вина, надо же отпраздновать твое возвращение из командировки?
– А может, все-таки сходим в кино или погуляем?
– Отлично, подъезжай на Пушкинскую, придумаем что-нибудь интересное.
Окрыленная мыслью о предстоящем свидании, я вернулась в контору и заглянула в кухню, где все еще сидел Борис. Правда, теперь на моем месте развалилась Кэт, строя глазки кудрявому другу. Чтобы оправдать свое возвращение в офис, я взяла со стола окаменевшую баранку и, вонзив в нее зубы, скептически проговорила:
– Проще всего клеветать на других, когда у самого рыльце в пушку. Интересно, Катерина знает про твои подвиги с Рудаковой?
Борис посмотрел на меня так, будто видел в первый раз в жизни, и потрясенно пробормотал:
– Агата, опомнись! Кому и что ты говоришь! Думаешь, Кате это интересно?
