Сын Люцифера. Книга 4. Демон

Отказываюсь от свиданий со своей женой.

Число. Подпись».

Встал, подошел к двери (к «тормозам»!) и положил листок в ящичек для заявлений. Потом не торопясь разделся и улегся под одеяло.

Форму заявления о разводе надо будет у адвоката спросить, — отстраненно подумал он и сам удивился собственному равнодушию. Внутри как будто все сгорело. Зола и пепел. — Не забыть бы только. Ладно, не забуду.

Березенко перевернулся на другой бок и мгновенно заснул. До проверки оставалось уже меньше часа.

* * *

И спросил у Люцифера Его Сын:

— Можно ли простить измену?

И ответил Люцифер Своему Сыну:

— Нет. Но можно сделать вид, что простил. Если у тебя не хватает сил уйти.

СЫН ЛЮЦИФЕРА. День 30-й

И настал тридцатый день.

И спросил у Люцифера Его Сын:

— Христос был казнен. Сейчас нет казней. Означает ли это, что мир стал лучше?

И ответил Люцифер Своему Сыну:

— Нет. Мир не стал лучше. И люди не стали лучше. Ничего не изменилось с тех пор.

СТИХОТВОРЕНИЕ

«Крутится, вертится шар голубой;

Крутится, вертится над головой;

Крутится, вертится, хочет упасть...»

Песенка

«Я мог бы выпить море...

Я мог бы стать иным...

Вечно молодым...

Вечно пьяным...»

Современная песня

Услышав знакомый металлический стук, Стасов быстро подошел к тормозам.

— Стасов, на вызов! — дверь была толстая, голос коридорного был еле слышен.

— С документами?

— Да, с документами.

— Пять минут!

— Чего там? — лениво поинтересовался один из сокамерников, на секунду отрываясь от нард. — На вызов, что ль?

— Да, — неохотно буркнул Стасов, роясь в бумагах.

— Адвокат?

— Да нет, следак, наверное.

Стасов быстро проверил бумаги, бегло похлопал себя по карманам — так... зажигалка, сигареты... — и постучал кулаком в дверь камеры: «Готов!»

— Фамилия-имя-отчество? — коридорный вопросительно смотрел на Стасова.

— Стасов Валерий Михайлович.

— В карманах чего есть?

— Зажигалка и сигареты, — Стасов достал из кармана пачку «Явы».

— Проходи.

Стасов молча присоединился к небольшой группе других таких же заключенных.

Лестница. Коридор. Снова лестница. Опять коридор.

— Стасов?

— Я!

— Шестой кабинет, — разводящий кивнул головой на дверь.

Стасов потянул на себя ручку. Стол, стулья. Убогая обстановка следственного кабинета. Двое незнакомых мужчин.

— Здравствуйте... — несколько растерянно произнес Стасов. Это еще кто?! Он вообще-то ожидал увидеть следователя.

— Проходите, проходите! — один из мужчин, постарше, указал на свободный стул. — Зам. начальника отдела МУРа...

— (Так!.. — похолодев, понял Стасов. — Опера с Петровки... Чего этим козлам здесь надо?!.. А следователь где?!) А следователь где? — вслух поинтересовался он.

— Следователя сегодня не будет! — хохотнул второй опер, помоложе. — Зачем нам следователь? Мы с тобой сегодня так просто побеседуем. Без протокола. За жизнь! Не возражаешь?

Стасов промолчал и нехотя сел на стул, настороженно посматривая на своих неожиданных гостей. Внутри у него все сжалось. Ничего хорошего он от этой встречи не ждал. Что такое петровские опера, он знал прекрасно. И про все эти их «разговоры». «За жизнь!» Правда, здесь не Петровка. Особо-то не порезвишься. В тюрьме бить не разрешают... А впрочем, хуй их знает! У нас все возможно. Ладно, посмотрим.

— На свиданье-то ходил вчера? — зам. начальника весело подмигнул Стасову. — Жену видел?

— Да, — односложно ответил Стасов.

— Нам спасибо скажи! Это мы следователя попросили! — опер был сама доброжелательность.

— Спасибо, — Стасову происходящее нравилось все меньше и меньше.

— Как камера?

— Нормально.

— С сокамерниками проблем нет?

— Нет, — удивленно пожал плечами Стасов. (Ты что, совсем мудак?.. Как будто я в тюрьме первый раз сижу!)

— Да какие там «проблемы»! — вмешался второй опер. — Полный холодильник продуктов! Пирожки домашние ест!

(Какие еще «пирожки»?! — ошалело вытаращился на него Стасов. — Что за хуйня?!)