сегодня уже и с Кристи... и еще и с Полькой только что, после того, как Марк с Кристиной ушли!.. Причем такого секса у них с женой давно уже не было!
Коротков опустил руку, нащупал свой полувозбужденный пенис и начал легонько ласкать.)
Полина, с закатившимися глазами и распущенными волосами, стонущая под Марком... Короткову сбоку видны ее грудь, обнаженное бедро... и нависающее над ней, ритмично двигающееся тело Марка.
(К пенису уже прилила кровь, он набух, увеличился в размерах и стал на ощупь твердым и жестким. Коротков ласкал его все быстрее.)
Полина, сидящая верхом на Марке... Короткову прекрасно видны сзади ее широко расставленные ягодицы. Вот она наклоняется вперед, целует лежащего под ней Марка. Теперь виден отчетливо ее анус, ее вагина,.. член Марка, нижняя его половина... Верхняя — там... в глубине... внутри... вагины!.. пизды!!.. его жены!!!..
Коротков сделал несколько последних, резких судорожных движений рукой и застонал. Теплая сперма потекла по животу.
— Что с тобой? — приподнялась на локте проснувшаяся жена и включила ночник. — Чем это ты тут занимаешься? — она перевела взгляд на руку мужа, все еще сжимавшую наполовину опавший уже, перепачканной спермой пенис,.. на сперму на его животе...
— Тебя представляю... как ты сегодня!.. — задыхаясь, необдуманно признался еще не пришедший в себя Коротков. — Меня это почему-то так заводит!..
— Ах ты, сволочь!! — Полина вскочила с кровати и начала быстро одеваться. — Извращенец проклятый!! То-то я смотрю!..
— Ты чего, Поль? — оторопело уставился на нее ничего не понимающий Коротков. — Что с тобой?
— Я тебе не кукла!!! — закричала Полина, прекратив на секунду одеваться.
— Какая еще «кукла»? — окончательно растерялся Коротков.
— Такая! Ты кончаешь, значит, когда представляешь, как меня трахают?! Грязь какая!!
— Да почему грязь?!
— Да потому!! Я для тебя уже вообще не женщина, а просто объект какой-то! Да? Для твоей грязной похоти. Гадость какая! Как будто за мной в бане женской подглядывают и дрочат на меня!
— А что, есть и такие? — жадно спросил Коротков.
— Да полно! Больные люди.
— И что они? Смотрят на женщин и мастурбируют? — Коротков даже на кровати привстал. Он почувствовал, что этот разговор его возбуждает.
— Слушай! — Полина смотрела на мужа с какой-то жалостью, смешанной с брезгливостью. — Да ты действительно больной человек. Тебе лечиться надо!
Она схватила свою сумочку и бросилась к двери.
— Поль! — негромко в спину окликнул ее Коротков.
Полина уже держалась одной рукой за ручку. Она остановилась, замерла, помедлила немного, но потом все же с досадой обернулась.
— Ну? Что тебе?
— Заведи себе любовника и трахайся с ним у меня на глазах. А я тебе буду по 100 долларов за это платить. Каждый раз. А еще лучше двух. Тогда по 200.
— Ну, ты и мразь!.. — Полина разглядывала мужа как какое-то огромное отвратительное насекомое. — Ну, и дрянь!..
— 200! — хладнокровно сказал Коротков. — 200 и 400.
Полина набрала воздух, собираясь что-то сказать.
— 500 и 1000! Или даже полторы, если их трое будет.
В лице у Полины что-то дрогнуло.
— Откуда у тебя такие деньги? — недоверчиво поинтересовалась она.
— Деньги у меня будут! — безмятежно заверил ее Коротков. — Это уже моя проблема.
— 500 долларов? Оплата вперед! — Полина все еще с сомнением смотрела на мужа.
— Да пожалуйста! — пожал плечами тот. — А если двое — так тыща! А трое — так вообще полторы! Какая тебе, в конце концов, разница? Ты же все равно мне женой останешься. А я тебе все прощаю. Заранее.
— Хм!.. — хмыкнула благоверная Короткова, исподлобья с интересом на него поглядывая. — Любопытное предложение... Я подумаю.
— Подумай, подумай! А чего ты теряешь? Развестись-то всегда успеешь. А так — и при муже, и при деньгах, и при всем своем удовольствии! Чем плохо?
— Да-а... — с еще большим интересом протянула Полина, что-то быстро про себя прикидывая. — Интере-есно!..
— Ладно, «интересно»!.. Раздевайся давай да спать ложись! — похлопал рукой по кровати Коротков. — Хватит дурью маяться. Куда ты на ночь глядя собралась?
— А лесбийская любовь тебя не интересует?
Полина все еще стояла у двери. Коротков так и не понял, шутит она или говорит всерьез.
— Там видно будет! — бодро сказал он. — Если только не слишком дорого. Боюсь, что лесбиянство, равно как и зоофилия, мне пока не по карману.
— Что такое «зоофилия»?
— Секс с животными. С кошечкой или с собачкой.
— Ты с ума сошел! — игриво заметила жена, начиная раздеваться.
* * *
— А если больше трех? — Полина лежала на кровати, опершись на локоть, и смотрела на мужа. — Скажем, 4 или 5? Или на камеру ты будешь снимать?
— Слушай, у меня и так уже денег нет! На тебя просто не напасешься!
— Ну, можно со скидкой. Ты подумай!
— Ладно, подумаю, — сердито буркнул Коротков и отвернулся.
— Я тебя люблю, милый! — томно проворковала жена и нежно поцеловала мужа в спину. — Какой у нас с тобой прочный брак!.. Наверное, самый прочный на свете!
— Да уж!.. — протяжно зевнул Коротков. — Самый!.. Ладно, я тебя тоже люблю, — невнятно пробормотал он через секунду, уже засыпая. — Спи!!
* * *
И спросил у Люцифера Его Сын:
— Счастливы ли теперь тот мужчина и та женщина? В ТАКОМ браке?
И ответил Люцифер Своему Сыну:
— По крайней мере, теперь они гораздо счастливее, чем прежде. Только брак ли это?
И спросил, помолчав, у Люцифера Его Сын:
— Почему люди все-таки так боятся свободы?
И ответил Люцифер Своему Сыну:
— Потому что свобода — это одиночество.
