их вернуть, если пожелаете. Договорились? Я вручу вам их завтра утром. Там, в общем, всего лишь несколько фунтов, но и они, поверьте, могут спасти вам жизнь в Ньюгейте.
На восьмой день путешествия Сирена, Тайлер и члены команды, находившиеся в трюме, услышали, как обшивка корабля трется о каменный пирс. Итак, они прибыли в Лондон. Послышались голоса грузчиков с пристани. Затем открыли люк, и в нем показалось лицо лейтенанта Феннера.
— Выходите! — скомандовал он. — Сирена, если вы хотите привести себя в порядок, каюта в вашем распоряжении.
Испанка кивнула. Феннер проводил ее в каюту. Лейтенант сохранял молчание, и Сирена видела, что он чем-то всерьез озабочен. Прежде чем войти к себе, красавица взглянула на мол. Лондон! Господи, она надеялась, что никогда больше не увидит вновь этого города!
Что касается Стефана Лэнгдома, то относительно его исчезновения команда вместе с Сиреной состряпали вполне убедительную версию: он был смыт волной за борт во время шторма. И все же испанка боялась, что кто-нибудь догадается о ее виновности в смерти старика, ведь оставались еще слуги, эти мерзкие Смит и Рэтбоун, и Камилла! Конечно, девчонка потребует от властей объяснения, куда исчез ее драгоценный папаша…
— Поторопитесь, — сказал лейтенант Феннер. — Скоро уже прибудет экипаж, который отвезет вас в Ньюгейт. Члены команды отправятся туда в позорной тележке. Но вы… Нет, мне не хотелось бы, чтобы над бедной женщиной, приговоренной к заключению, по дороге в тюрьму издевались всякие уличные голодранцы, поэтому я нанял для вас отдельный экипаж. Один из моих офицеров поедет вместе с вами. Я же тем временем займусь составлением рапорта адмиралу. Не беспокойтесь, я постараюсь представить вас в самом выгодном — насколько это, конечно, возможно — свете.
Молодой офицер, севший в экипаж к Сирене, выглядел смущенным, очевидно стесняясь ее присутствия. Он постоянно посматривал украдкой на свою спутницу, делая вид, что с интересом изучает проплывающий в окне пейзаж. Сирена перед отъездом увязала свои вещи в небольшой опрятный узелок, собираясь взять его с собой в Ньюгейт, однако лейтенант Феннер воспротивился этому.
— Лучше оставьте свой узелок здесь. Все равно его у вас там в первый же день стащат, а может, выйдет даже кое-что похуже.
Испанка с ужасом посмотрела на рыжего. Господи, да что же это за место такое, Ньюгейт?
— А мой корабль…
— О нем позаботятся, я обещаю! Когда вы вернетесь на свободу, «Дух моря» будет дожидаться вас у пристани. До свидания, Сирена. Надеюсь, мы с вами еще встретимся как-нибудь и при более благоприятных обстоятельствах.
— Я тоже надеюсь, — последовал печальный ответ.
Извозчик катил прямо по Темз-стрит. Та же самая улица, по которой они с фрау Хольц ехали, когда впервые оказались в Лондоне! Потом экипаж свернул на холм Святого Дустана, где находилась контора Ригана. Сирена вспомнила, как бросилась ей в глаза вывеска на этом неприветливом здании, как она оглянулась назад, стараясь получше запомнить местоположение дома, чтобы затем нанести визит своему бывшему супругу. Теперь, опустив плечи, женщина забилась в угол, чтобы не увидеть на улице ван дер Риса. Вряд ли он мог бы сейчас чем-нибудь ей помочь. Слишком поздно. «Слишком поздно!» — не эти ли самые слова говорил ей в тот день Риган?! «Слишком поздно!» — она почти наяву услышала низкий, мужественный голос возлюбленного…
Сирена закрыла глаза, предавшись воспоминаниям, и выглянула в окно лишь тогда, когда экипаж остановился, а офицер спрыгнул на мостовую.
Сложенное из серого камня здание насчитывало несколько этажей, и в тех местах, где, по мнению Сирены, должны были быть окна, она увидела лишь крохотные зарешеченные амбразуры. Ей сразу вспомнился Бедлам, где пришлось провести когда-то целые сутки, и вновь почувствовала обволакивающий и липкий страх. Потом гордо она расправила плечи и решительно зашагала вперед.
ГЛАВА 28
Калеб стоял на палубе своего плавучего игорного дома, ощущая какую-то странную, вот уже несколько дней не проходящую тревогу, словно бы его окружили, взяли в некое кольцо ненависти. Да, пора закрывать казино, пора вернуть судну его прежнее имя «Рана» и выходить в море. Довольно уже всех этих нелепых увеселений. В жизни есть вещи и поинтереснее зарабатывания денег! Юноша намеревался провести остаток зимы в Лондоне, затем нанять новую команду и весной отправиться бороздить морские просторы. Хотелось вернуться в Батавию, но там он бы чувствовал себя страшно одиноким без Ригана и Сирены. Нет, лучше выяснить, нельзя ли добиться от Его Величества каперского свидетельства и отплыть в Америку. Так все же будет разумнее…
Калеб понимал, что расторжение сделки будет настоящим ударом для лорда Фаррингтона, однако решил в порядке некой компенсации передать Обри все эти ломберные столы, рулетки и прочее игорное снаряжение, чтобы тот возобновил предприятие где-нибудь в другом месте.
За час до открытия казино Фаррингтон разыскал Калеба и стал жаловаться ему на страшные боли в желудке.
— Ты должен поработать сегодня один. Это настоящие колики, Калеб, честное слово. Мне надо сходить в город и найти врача. Боль становится просто невыносимой.
Старик схватился руками за живот и ковыляя подошел к планширу.
— Ну, конечно, я поработаю, — тихо ответил Калеб, замечая, что Обри упорно не желает посмотреть ему в глаза.
Интересно, зачем старику понадобилось исчезнуть на время? И почему именно сегодня? Риган тоже не придет: сказал, что будет занят какими-то неотложными делами.
Да, похоже, намечается заварушка! Что-то носилось в самом воздухе…
— Ну что ж, тогда поторопись, Обри, а то станет совсем худо.
На мгновение Фаррингтон, словно позабыв о боли, разогнулся и выразительно посмотрел на юношу.
— Калеб… — начал он было, но тут же осекся: — Удачи тебе.
— Удачи? — с сарказмом переспросил парень. — Ты же знаешь, что я не игрок. Или, по-твоему, сегодняшний вечер чем-то отличается от всех прочих?
— Да нет… ничем не отличается. Это я так… просто оборот речи такой, — тут старик опрометью кинулся к сходням, в два прыжка оказался на пристани и, помахав рукой, повторил: — Удачи тебе, Калеб!
Когда Фаррингтон ушел, Калеб вызвал к себе двух матросов и приказал немедленно обыскать судно. Когда те спросили, что, собственно, им нужно разыскивать, юноша только пожал плечами. Нахмурившись, он прошествовал к себе в каюту и вытащил из своего походного сундучка стилет. Потом он осторожно вышел опять на палубу, подумав с горечью, что в данный момент не может пока предпринять ничего больше. Что будет, то будет.
Один из матросов вернулся с крайне озадаченным выражением на лице.
— Мы не нашли ничего, кроме влажных отпечатков чьих-то ботинок на юте. Мы обшарили весь корабль, но так и не сумели изловить пришельца. Якорная цепь оказалась густо смазанной маслом, словно бы вот-вот должен последовать приказ о немедленном отплытии. По-моему, ее смазали не более часа тому назад.
Калеб понимающе кивнул и велел матросам возвращаться к своим обязанностям. Еще через час казино опустеет. Уйдут и заядлые игроки, и прислуга. Он окажется один на один с неведомой силой, каким-то образом проникшей на корабль!
Когда судно покинул последний розовощекий поваренок, Калеб метнулся к себе в каюту, сбросил жилет и ботинки. Затем закатал до колен брюки и легкой кошачьей поступью снова вернулся на палубу. Он знал «Рану» как свои пять пальцев и в этом, безусловно, имел некоторое преимущество. Калеб осторожно
