– Доброе утро.
– Доброе утро, – кивнул водитель Гена, и машина плавно тронулась с места.
– Как там в мире?
– Все как обычно. У арабов взрыв, Европа паникует и собирает очередную комиссию, американцы оправдали своего солдата, перекосившего двадцать четыре человека.
– Если проще – стабильность.
– Да, – согласился водитель, плавно выезжая на проезжую часть. – Ничего нового.
– А в России?
– В Москве бум…
– Геннадий, – улыбнулся Мамедов. – Ну, о чем ты? Москва – это не Россия. Это владетельное ханство всея Руси.
– Если по официальным источникам – в Багдаде все спокойно. Если по неофициальным, вам, Мурат Магомедович, придется быть на куче совещаний и очень много разговаривать по телефону.
– С чего бы это?
– Вчера заказное убийство было. Приехала СОГ, и ее усыпили газом. Ничего не украли, кроме пары протоколов. Но дело громкое. В СМИ не освещают, но среди наших идет гул. Пока пытаются замолчать такое позорище.
– Справедливо, – согласился Мурат Магомедович, – Слушай, а какой гадостью сейчас молодежь питается?
– Да наша молодежь только гадостью и питается, – пожал плечами Гена, совершенно не удивившись вопросу.
– Давай крюк небольшой сделаем. Перед тем как в контору заехать, хочу друга проведать, поехали в «зашивальню». Молодой человек – ему Интернет давать нельзя. Решил вредной гадости привезти – пускай порадуется. Я правильно мыслю?
– А купите ему книжку почитать, – предложил водитель. – Если ваш друг в «зашивальной», вряд ли ему разрешат дрянь всякую есть. Интернета нет – пускай лучше читает.
– Книжку? – задумался прокурор. – Книжку – это хорошо… Новый год тем более скоро… Вон магазин книжный стоит, – указал он. – Сейчас как раз выберу ему что-нибудь.
Выбравшись из машины, Мурат прошествовал в магазин.
Гена отвез прокурора в частную клиники, или «зашивальню», как они ее между собой называли.
Проведав Леху и отдав ему книгу, Мамедов вернулся в машину и проговорил:
– Ладно, поехали. Дела сделаны, осталось разбираться с остальными хомяками. – С тяжелым вздохом он достал из кармана второй (рабочий) мобильный телефон и нажал красную клавишу. Стоило загореться экрану, как телефон завибрировал, Мурат поднес трубку к уху и проговорил:
– Прокурор Мамедов слушает.
Дальнейший день нам будет не интересен.
Как и предсказал Гена, ему несколько раз за день пришлось столкнуться с «вопиющей ситуацией, слухи о которой волей случая не просочились в прессу»: естественно, говорили про то, как почти весь следственный и оперативный отделы оказались мирно спящими во главе с начальником ОВД, приехавшим лично контролировать ситуацию. Но самое главное событие в нашем рассказе случилось не днем. После того как Мурат более-менее разгреб накопившиеся дела, самая главная встреча у него была вечером. Набрав номер одного из заместителей генерального прокурора, Мурат сказал:
– Здравствуйте, Александр Юрьевич.
– Здравствуй, Мурат! – отозвался хриплый голос на том конце телефонной линии. – Как ты?
– У меня все хорошо, спасибо, – промолвил прокурор. – Я с вами, Александр Юрьевич, договаривался о встрече. Вы говорили, что сможете встретиться вечером.
– Ах да, – припомнил тот. – Я, честно говоря, и забыл уже. Сейчас подъехать сможешь? Я еще полчаса- час в конторе буду.
– Хорошо, – кивнул Мурат. – Я успею.
– Ну, давай.
– Всего хорошего, – сказал Мурат, но Александр Юрьевич, не дождавшись, уже положил трубку.
Полчаса спустя, зайдя в здание Генеральной прокуратуры, Мурат показал удостоверение на КПП и беспрепятственно прошествовал внутрь. Добравшись до кабинета своего первого начальника, он глубоко вздохнул, постучал в дверь, услышав «войдите», ступил в кабинет:
– Добрый вечер, Александр Юрьевич!
– Добрый, – кивнул зам. генерального прокурора, крепкий невысокий мужчина лет шестидесяти. – Садись. Ну, стажер, с чем пожаловал?
– Узнать, как здоровье, как дела в высших эшелонах власти, – улыбнулся Мурат, вспомнив годы своей практики, когда он еще был молоденьким студентом и Александр Юрьевич только так к нему и обращался.
– Брось, какое здоровье с такой работой, – отмахнулся старик. – Пока паровоз едет, эшелоны идут. Ты же не просто так приехал?
– Не просто. Интересно мне, что в высших кругах думают о «деле Полтавского»? – кивнул Мурат.
– А чего ты им заинтересовался? – ответил вопросом на вопрос Александр Юрьевич.
– Да Говорухин мне интересен. Мертвяк который. В свое время я проверку проводил, там менты подпольные бои крышевали, и его фамилия мелькала. Сколько я ни пытался, тогда этот тип от меня ускользнул…
– Ну, друг мой, – вздохнул замгенпрокурора, доставая бутылку коньяку. – Он тебе ведь уже без надобности.
– Он – да, – кивнул Мурат на беззвучное предложение «по маленькой». – Там еще один мент проходил. Подполковник. В лицо мне смеялся, кричал, что никогда его не посадят.
– Кто такой?
– Кириллов Сергей.
– Кириллов, говоришь, – пожевал губами прокурор, затем поднял брови: – Так это когда было, если Кириллов подполковником был? Он сейчас же в ФСО, насколько мне известно. Как он туда перескочил – я не знаю, но… сам понимаешь, с ФСБ и ФСО лучше не играться.
– Понимаю.
– Ладно, – вздохнул генерал, глядя на Мурата. – Я, если честно, в это дело с этой лигой лезть не хочу. Его поручили особой следственной группе, руководит которой лично некий Амазов…
– Александр Юрьевич, – перебил Мурат. – Да бог бы с ней, со следственной группой. Что там на самом деле происходит? У нас третью неделю слухи ходят. Дело Полтавского – это федерация какая-то… компроматы…
– Да ничего, столкновение интересов там банальное, – проговорил генерал. – У каждого жирного куска есть свой хозяин, и это нормально. Когда появилась лига, то возникло сразу несколько интересующихся, кому этот бизнес принадлежит. Как теперь выяснилось, серьезной поддержки у «F-1» не было. По крайней мере за нее еще никто не выступал в защиту, вроде сильная организация, а после нескольких скандалов и выложенного компромата посыпалась, как карточный домик. – Генерал задумался, затем продолжил: – Если отбросить всю мишуру, то получается довольно грубая атака. Сначала в прямом эфире показывают, как травят этого мальчишку. Потом этот мальчишка бежит куда глаза глядят, все СМИ начинают кричать, что это он главный злодей, мол, якобы это все постановка, якобы он сам себя отравил, сбежал, потому что виновен был и так далее. Несут полную чушь, что это все хитрая схема агентов ЦРУ, Моссада, МИ-6 и так далее. Зачем им это нужно – неизвестно. Получается, дискредитируют сами себя, потому что этому никто не поверит.
– Но это же бред для быдла.
– А для кого у нас телевизор показывают? Для образованной части населения? Естественно, для быдла, но просто так это пройти не могло, и возникает общественный резонанс – очень неприятная штука ввиду своей непредсказуемости. И этот общественный резонанс выносит очень простой вердикт – парня отравили, а кто – неизвестно. Почему федерация парнишку скрывает? Почему он убежал? Может, свои и хотят вальнуть? И вот эта позиция мне кажется правильной. Но тут начинается странная чехарда…
