Леонид Фридман. Менеджер. Занимаюсь организацией боев, представляю клуб «Сталь». Вы еще не определились с контрактом?
– Фридман. – Андрей остановился и внимательно посмотрел на мужичка, который крутился перед ним. – Еврей, что ли?
– Почему «еврей», я чистокровный русский, – обиделся Фридман. – Вы антисемит?
– Нет, – пожал плечами Андрей, продолжая свой путь в раздевалку.
– Так вот, я видел ваш бой, и это просто невероятно! – воскликнул Леонид, размахивая руками перед лицом Полтавы. – Самого Савина! Одним ударом! С колена в подбородок! Я готов подписать с вами контракт на несколько боев! Вы станете знаменитым! – Он полез в портфель, неизвестно как оказавшийся в его руках, достал оттуда стопку листов и ручку, после чего начал тыкать Андрею в лицо бумаги. – Одна ваша подпись – и ваш путь к славе готов! Господин Полтавский!!!
– Леонид… – Андрей сверился с врученной золоченой визиткой. – Рудольфович. Я оставлю вам свой телефон, и мы обязательно с вами все обсудим. Хорошо? А сейчас мне нужно немножко отдохнуть, вы не против? Мы, русские люди, всегда сможем договориться, так?
– Конечно! – заверил Полтаву Леонид Рудольфович. – Я готов! Я все понимаю! Такое напряжение, такое напряжение… в целом я хочу вам сказать, Андрей… – закончить он не успел. Полтавский и я моментально скрылись в раздевалке, технично отпихнув в сторону этого забавного персонажа.
– Хорошо, что отказался, – проговорил я, прислонившись спиной к двери.
– Да не доверяю я этим русским, – хихикнул Андрей, разбинтовывая руки.
– Фашист, – хмыкнул я.
Но уважаемый Леонид Рудольфович оказался далеко не единственным, кто заинтересовался странным, никому не известным парнем, легко разделавшимся с чемпионом России по боевому самбо и панкратиону. Спустя несколько дней его мобильный буквально разрывался от настойчивых звонков представителей различных клубов, которые предлагали «встретиться и в спокойной обстановке обсудить условия контракта». Благо у Андрюхи был я, доблестный юрист и ассистент в одном лице по имени Николай Воронцов, который помог ему разобраться во всех сложностях и подводных камнях контрактов, которые ему пихали на подпись… Это было трудно, но я справился, потому что… Ладно, не буду обманывать читателя – я толком ему не помог. Мой начальник просмотрел предложенные контракты и все доступно объяснил. Так что я все равно участвовал. Вот и все. Андрей Полтавский подписал контракт с крупнейшим в России клубом лиги «F-1» «Крестоносец» и спустя год после своего знаменательного выступления стал восходящей звездой боев без правил. К моменту нашего с ним разговора у него в активе было уже девять боев и ни одного поражения. Да, за год он вышел на ринг целых девять раз. Спасибо клубу – он дал ему все, чтобы он больше не думал о деньгах, которых ему вечно не хватало, а думал только о тренировках. Так и началось его восхождение – практически раз в месяц он выходил на ринг, а его противников с него уносили. Самое главное, что ни элементы борьбы, ни элементы кикбоксинга Андрея не пугали. Я серьезно ошибался, считая, что профессиональный борец его сможет победить, переведя бой в партер. Ничего подобного. Андрею в свое время пришлось очень много драться на улице, кроме официальных соревнований, так что, как оказалось, удивить его чем-то было трудно. Думаю, не надо объяснять, что произошло, когда он попал к лучшим тренерам, которые из этого неограненного алмаза стали делать настоящую машину смерти? Андрей тренировался как проклятый, и результатами его боев были только поверженные соперники. Он был слишком быстрым, слишком сильным, слишком мощным, слишком упрямым. О Полтавском заговорили как о новой звезде ММА. Чего уж там, у Андрея был действительно талант от бога. Он легко учился всему, что ему говорили, и тренировался больше всех. Так что к декабрю 2011 года я разговаривал с легендой, а сам в это время…
У меня самого наступил черный период в жизни. Вот уже три месяца как я был безработным. Кроме того, я поругался с любимой девушкой, и планов на будущую жизнь у меня не было. Все накопленные сбережения быстро таяли, и теперь после мотаний по собеседованиям я брел домой. Как так случилось? Да очень просто. Сначала я уволился из своей корпорации. А потом начал искать то, чем хотел бы заниматься всю жизнь. Я понимаю, это звучит немного странно: в свои 22 я еще не знал, чем я хочу заниматься, кем я хочу стать, а при этом денег не было. Вот и спустя несколько месяцев мотаний по собеседованиям я так и не понял, чего я хочу от жизни. Разумеется, я не пример для подражания – безработный, одинокий в этом чертовом троллейбусе, но какой есть герой, таким и принимайте. Молний я метать не умею, паутину плести тоже. А вот в историю попасть, где меня хотят убить, – это запросто, на это у меня талант. Тогда я еще не знал, что этот звонок на остановке очень скоро изменит все мое серое существование.
Добравшись домой, я открыл дверь в свою берлогу и тут же услышал вой из зала:
– Колян! Ты пожрать чего-нибудь принес?!
Нет, это не мои родители. Они у меня вежливые и интеллигентные люди. Нет, это не моя девушка, мы с ней уже два месяца не общаемся. Чудовище, которое это кричит, зовут Алекс. Мой хороший друг Алексей Межоннов. Пока я, с красными щеками от мороза, тихо матерясь, снимал обувь в крохотной прихожей, в коридор вышел Алекс, держа в руках пюре «Роллтон». Поглядев на меня, он повторил:
– Не купил ничего?
– Нет, – устало ответил я и тяжело уселся на пуфик. Подняв глаза на друга, я спросил: – Как ты эту гадость ешь?
– Во-первых, когда жрать нечего, приходится выживать так, – заявил Алекс, помешивая «блюдо». Он отправил еще одну ложку в рот, затем сказал: – Во-вторых, это не просто пюре «Роллтон». Это блюдо я придумал сегодня утром, часов в двенадцать, когда шарился в нашем холодильнике в поисках еды.
– И?
– Там я нашел кусок сыра и кусок колбасы, – продолжил он. – Я наскреб мелочи на пару «Роллтонов» пюре, заварил их, потер туда сыр и забросил колбаску. Оказалось очень даже неплохо. Я назвал это блюдо «Крошка-пюрешка», это как «Крошка-картошка», только «Крошка-пюрешка», – пояснил он.
– Спасибо, что объяснил. Иначе я бы не понял твоего великого замысла.
– Да не за что, братан, – растянулся в улыбке Алекс и снова исчез в главной (и единственной) комнате. Спустя несколько секунд он вернулся и проговорил чуть ли не со слезами на глазах: – Ник, умоляю, помирись с Ариной, а? – Он посмотрел на свою «Крошку-пюрешку». – А то я заколебался уже эту дрянь жрать. Я больше так не могу. Мне нужен супчик, мне нужны пельмешки, мне нужна нормальная еда. Когда я приходил, Арина всегда меня откармливала, а еще она давала мне печеньки. Она тут убиралась и вообще… И на машине она меня катала… Ну, пожалуйста. Ну, помирись! Помрем с голоду же.
– Возвращайся домой, – предложил я. – Родители откормят. Станешь как кабанчик.
– Ты же знаешь, я не могу, – развел руками он. – У меня принцип.
– Это да, – вздохнул я, снимая куртку. Принципиальный он! Так уж вышло, что уже второй месяц Алекс живет у меня благодаря своим принципам. Я-то, понятно, в своей безработности виню только себя. Решил искать, чем хочешь заниматься? Тогда не жалуйся, что приходится бегать по собеседованиям. Жребий брошен – и все дела. А вот Алекс банально поссорился с родителями. Почему у него в голове вдруг появилась идея дикой самостоятельности – понятия не имею. Пришел домой и начал кочевряжиться – мне нужна свобода, мне нужен простор и так далее. Откуда ему это прилетело? Не знаю. Хотя нет. Знаю. Мне же родители квартиру купили, вот и Алекс решил, что он достаточно взрослая пташка, чтобы улететь из родительского гнезда. Мне вообще нравятся его предки – серьезные люди, шутку сына оценили по-своему. Они только пожали плечами, мол, уважаем решение о самостоятельности и так далее, так что давай освобождай комнату. Алекс (гордая скотина) заявил, что не хочет сидеть на родительском горбу, он человек самостоятельный, может жить отдельно и сумеет сам себя прокормить, и работа у него есть, машина – тоже, ничего страшного – с голоду не умрет. Звучит хорошо только на словах, на деле же я не совсем понимаю, как он собирался снимать жилье и жить на зарплату в 28 тысяч рублей. Тем не менее этот поганец, который к тому же является и моим другом, твердо решил встать на путь независимости. И на этом пути первой остановкой была моя однокомнатная квартира, в которой он намеревался «перекантоваться». Когда я открыл дверь, он стоял у порога с огромным чемоданом и почему-то в ковбойской шляпе. Сняв шляпу, он сделал жалобные глаза на манер Кота из «Шрека» и проговорил:
– Я из дома ушел.
– Что стоишь, проходи, – вздохнул я.
Вот так этот Кот из «Шрека» и появился у меня. Сразу скажу – друг, который постоянно тусуется у тебя
