Она ждала ответа с рюмкой водки в руке.
— Автоответчик, — печальным шепотом констатировала она и прочистила горло перед своей эпохальной речью.
Трое ее друзей переглянулись. Каждый продумывал выход из ситуации, но ничем, кроме личного присутствия, помочь они не могли.
— Привет, Джейк, это я, Мэнди.
Мэнди глядела в пол, пытаясь сосредоточиться и стараясь не думать о том, что друзья будут слышать каждое ее слово.
— Прости за беспокойство. Но ты ведь знаешь, я бы не стала звонить тебе без веских причин, а причина у меня и впрямь серьезная… — Она умолкла, и Джордж взял ее за свободную руку, чтобы поддержать. — Видишь ли, сегодня кое-что произошло. Муж моей сестры встречается с другой женщиной, и я их застала, я их видела… — Мэнди сглотнула подступивший к горлу ком. Ей было так тяжело и так грустно. — А еще я видела, как сестра переживает, и после этого чувствую себя совершенно убитой…
По щеке у Мэнди скатилась слезинка, потом еще одна, и вскоре слезы хлынули сплошным потоком.
— Мне стало так плохо, я сама себе противна после всего, что мы с тобой натворили. Так что я приехала домой… — Мэнди уже рыдала, не таясь. — Мы поступили очень плохо, Джейк, и после случившегося я просто не могу продолжать видеться с тобой. Мне тошно. Я просто представить себе не могу, что ты чувствуешь, когда остаешься с семьей.
Джордж дернулся было к Мэнди, чтобы прервать ее. От нахлынувших чувств мысли у нее путались.
— Поэтому я просто… позвонила попрощаться, наверное. Мне ужасно жаль, что не удалось толком с тобой поговорить, но я даже не рискну еще раз тебе звонить… — У Мэнди уже не было сил выдерживать напряжение, но она все же договорила: — Да, и вот еще что: не звони мне, пожалуйста. Спасибо за все чудесные моменты, что ты мне подарил. Я никогда этого не забуду, но поддерживать отношения, связь — называй это, как хочешь, — я больше не могу. После того что случилось в моей собственной семье, я просто не могу позволить этому продолжаться. Будь счастлив… — Мэнди задержала дыхание на несколько мгновений и выпалила: — Я люблю тебя, прощай.
Она нажала на кнопку отбоя и рухнула в объятия Джорджа.
— Джордж, — всхлипнула она, — я ведь не хотела говорить ему «прощай», но так было надо, да?
Джордж баюкал ее и гладил по голове.
— Солнце, у этого романа все равно не было будущего. Вся эта история просто не могла для тебя хорошо закончиться. Я тоже очень люблю бриллианты, но ночью в постели они не согреют. Рано или поздно кому-нибудь пришлось бы испытать боль. Ты поступила правильно, точно тебе говорю. — Он мельком взглянул на девушек — те сидели тихо под впечатлением от услышанного. — Девчонки, а вы как считаете? — Задавая вопрос, он подавал им знаки, чтобы они его поддержали.
— Конечно, — поддакнула Ася со всей доступной ей мягкостью. — Мэнди, солнце, в ситуации с другими женщинами надо быть проще: пока они из-за тебя убиваются, все в порядке, но как только ты начинаешь учиться из-за них — пора соскакивать! А вся эта байда с твоей сестрой — для тебя это слишком тяжко, ты девочка чувствительная. Для тебя это ну просто слишком тяжко.
Дина подошла к Мэнди и села рядом с ней на пол.
— Послушай, Мэнди, — Дина взяла ее за руку, — это все не для тебя. Ты ведь у нас неисправимый романтик, а для романтиков отношения всегда заканчиваются болью. Посмотри на меня: мы для подобного не созданы. — Мэнди утерла глаза и тоже взяла подругу за руку, пытаясь улыбнуться. А Дина тем временем продолжала: — Я знаю, ты считаешь меня свихнувшейся хипушкой, но я совершенно искренне верю в одно, я верю, что от судьбы не уйдешь. Я безоговорочно верю в закон кармы, гласящий: что посеешь, то и пожнешь. Поэтому поступай с другими так, как ты хочешь, чтобы они вели себя с тобой. Я верю, что ты можешь усложнить или, наоборот, упростить свою жизнь — все зависит от тебя. Если ты по-настоящему прислушаешься к себе, то сможешь принять правильное решение. Жизнь, она — как школа, где нам приходится решать задачи. Одни задачи кажутся простыми и очевидными, а другие — сложными. Но чем больше препятствий мы преодолеваем, тем больше развиваемся духовно.
— Да ла-адно тебе… — Ася закатила глаза под потолок, — скажи проще: ублюдочная жизнь подсовывает нам ублюдков в мужья.
— А ну-ка, прекрати! — Дина чуть повысила голос. — Если ты чего-то не понимаешь, то и не лезь со своими глупостями.
— Да пошла ты, — не осталась в долгу Ася.
— Сама пошла, — не сдавалась Дина.
Дина изумила Мэнди. Обычно она в таких перепалках всегда пасовала первой, особенно перед Асей.
— Да какие мухи тебя покусали? — Ася тоже не ожидала такого отпора.
— В смысле, какая муха меня укусила? — Дина с наслаждением поправила Асю. — Никакая муха меня не кусала, но ты со своей поверхностностью подчас становишься просто невыносимой. Не всем ведь быть такими, как ты, Ася. Просто если тебе не дано разбираться ни в чем, кроме драгоценностей, это еще не значит, что все остальное ерунда.
— Да что ты такого знаешь? — насупилась Ася. — Твои познания о жизни ничуть не более настоящие, чем твои сиськи.
Дина задохнулась от возмущения:
— Да как ты смеешь? Ты вообще понятия не имеешь, о чем говоришь!
— А какая разница, — мило улыбнулась Ася, — у меня сведения из надежных источников — от подруги, которой операцию делал тот же хирург, что и тебе. Ты в прошлом году сделала операцию и никому ничего не сказала, даже нам, своим лучшим друзьям. Спорим, это было предопределено твоей судьбой?
— Какая же ты язва, — выкрикнула в ответ Дина. — Да ты вообще по большей части не понимаешь, что за чушь несешь. И еще, тебе стоит поучиться держать свой поганый рот на замке.
— Ну так и скажи, делала ты операцию или нет? — огрызнулась Ася.
В комнате воцарилось молчание.
— Видишь, Дина, ты ничем не лучше меня. Ты такая же поверхностная, практичная и пустая. Разница между нами, солнце, лишь в том, что я открыто обо всем говорю, а ты нет.
Мэнди вдруг почувствовала, как ее собственные проблемы утрачивают значимость. Джордж вертел пальцами и сделал лицо как у телеведущего Кеннета Уильямса, будто хотел сказать: «Похоже, дело пахнет керосином». Мэнди чувствовала, что что-то происходит. Хотя она не поняла, в чем именно дело, но ей нужно было на что-то переключиться.
— Ну что ты вылупилась как дура, — не выдержала Ася. — Скажи что-нибудь.
Дина не сводила глаз с Аси. А когда она заговорила, в глазах у нее стояли слезы.
— Да, я сделала пластику груди. — Дина закусила губу, чтобы не расплакаться. — Я сделала операцию, потому что у меня был рак, довольна? После того как мне все удалили, мне пришлось делать пластику, потому что у меня почти ничего не осталось. Да операция была, и это была восстановительная операция. Да, у меня сиськи после нее выглядят что надо. Но больше всего я рада, что рассказала обо всем только одному Джорджу. Ты сейчас показала свое истинное лицо. И позволь тебе заметить: да, я обращалась тогда к целителям, картам Таро, гадалкам, драгоценным камням, гомеопатам и всему такому прочему. И я рада! Все это дало мне надежду, укрепило силу духа и изменило мой взгляд на мир. Уверена, что это спасло мне не только рассудок, но и жизнь…
Ася порывалась что-то сказать, но Дина ее перебила:
— Так что прибереги свою чушь для кого-нибудь другого! Все, тему меня и сисек закрыли!
Дина подхватила сумочку, надела дорогое бархатное пальто и повернулась к друзьям:
— Я выжила, Ася. Я самостоятельно справилась и с болезнью, и с драмой в личной жизни. А ты хоть что-нибудь хоть когда-нибудь сделала самостоятельно?
Ася утратила дар речи. Джордж и Мэнди тоже. Дина сделала несколько глубоких вдохов через нос по йоговской методике.
