форели. Жадные английские ублюдки забрали все для себя. Когда в сгущающихся сумерках наемники сгрудились у костра, их лица выглядели дьявольскими в отблесках пламени. Хелена смотрела на них в угрюмом молчании, ее глаза горели.
— Она все равно невкусная, — вдруг произнес Колин слабым шепотом. — Они ужасные повара.
Хелена резко повернула голову — в уголках глаз заиграла улыбка. Голос Колина был тихий и задыхающийся, но то, что он очнулся и способен шутить, — это хороший знак. Может быть, надеялась Хелена, он не так тяжело ранен, как она подозревала. И все же в слабеющем свете она видела, что Колин устал, его рот напряжен от усилия. Привычный блеск в его глазах потух, как звезды, едва просвечивающие сквозь туман.
— Что случилось с твоим глазом? — пробормотал он.
Хелена покачала головой. Синяк — это ведь такая мелочь.
— Ты сам в порядке?
Колин вздохнул, уголки его рта печально опустились.
— Если ты спрашиваешь, потерял ли я… в цене… нет, А так не думаю. Пока.
Хелена нахмурилась. Она совсем не это имела в виду.
— Или ты хочешь знать, проживу ли я достаточно долго, — продолжил он, — чтобы сказать Пейгану, что не твоя рука убила меня?
— Нет, не это. Я спрашиваю, потому что…
— Тихо там! — рявкнул Отис от костра. — Хватит строить козни. Пора пообщаться с врагом.
Он усмехнулся своей собственной шутке и встал, чтобы прогуляться туда, где сидела Хелена. Доб, как верный пес, последовал за ним.
Отис явно ждет, что сейчас она назовет имя того, кто заплатит за них выкуп, или получит «угощение» от Доба. Несмотря на набухающий синяк под глазом, доказательство жестокости кулака Доба, все инстинкты Хелены требовали отказать ему. В конце концов, никогда нельзя давать врагу то, что он хочет.
Но впервые в жизни Хелена сначала подумала, а потом стала действовать.
— Послушай, — сказала она ему, — я дам тебе то, чего ты хочешь.
Отис самодовольно ухмыльнулся ей, как будто именно этого и ожидал.
— Вот и умница.
— Но только если ты окажешь мне услугу.
Лицо Отиса сразу скривилось, а Доб, который стоял позади него, ухмыльнулся и помассировал костяшки на кулаке, готовый ударить ее снова.
Мрачность Отиса сменилась презрительной усмешкой.
— Услугу? С чего это ты решила, что можешь просить меня об услуге?
— Я окажу тебе услугу, — вступил в разговор Доб. — На этот раз я врежу тебе там, где не будет видно следов.
— Заткни пасть, Доб! — приказал Отис. — Что за услуга? — спросил он Хелену.
— Позволь мне обработать его раны, — ответила она, кивая в сторону Колина. — Его покровители не станут платить за хромого воина. Калека не нужен никому из нас.
Отис почесал седеющий подбородок, поглядывая на Колина, который сидел, тревожно хмурясь.
— Так, значит, я позволяю тебе обработать его раны, и ты даешь мне то, чего я хочу?
— Да.
Колин услышал достаточно. Хелена могла быть самой худшей из предательниц. Она могла быть эгоистичной. Она могла быть достойной осуждения больше, чем все остальные. Но все же она была женщиной, заслуживающей его защиты. И у Колина было неприятное предчувствие, что она отдаст то, о чем потом может пожалеть.
Проклятие, если она пообещала переспать с этим ублюдком…
— Подождите! — крикнул он, вызвав острый прилив боли в бедре от усилия. Он повернулся к Хелене: — Не надо, миледи!
— Молчи, норманн! — рявкнул главарь. — Это только между мной и девчонкой.
— Оно того не стоит, — сказал Колин Хелене. — Ты только пожалеешь…
Следующие его слова были прерваны внезапным ударом в челюсть рукой Доба. Голова Колина больно ударилась о ствол дерева, отозвавшись сильной болью, и в темной ночи взорвались снопы золотых искр.
— Продолжай, девчонка! — приказал главарь.
— Нет! — вскричал Колин, превозмогая боль.
— Ты позволишь мне перевязать его раны? — спросила Хелена.
— Нет! — из последних сил выкрикнул Колин.
— Да, — согласился главарь.
Хелена согласно кивнула. Но она не разделась, как боялся Колин. Вместо этого голосом, чистым, как церковный колокол, она ответила:
— Ривенлох. Те, что заплатят за него выкуп, находятся в Ривенлохе.
На мгновение Колин онемел. Хелена все-таки торговала не своим телом. Она только сообщила англичанам о тех, к кому обратиться за выкупом.
Господи, она сказала им о Ривенлохе! Она даже не удосужилась солгать. Она вела врагов прямо к воротам.
Колин не мог придумать ничего лучше, чем попытаться запутать ответ Хелены, выкрикнув:
— Макинтош!
Она зло воззрилась на него:
— Ривенлох.
— Ты должна сказать ему правду, — сказал Хелене Колин, стараясь запутать наемников. — Иначе нас так никогда и не выкупят. Это Макинтош, милорд. Макинтош.
Ее глаза горели недоверием.
— Какого черта ты пытаешься…
— Макинтош, — повторил Колин. — Это к северу отсюда, милях в двадцати. В горах.
— Макин…
Хелена отрицательно покачала головой, не желая участвовать в его обмане.
— Он лжет, Отис. Выкуп заплатят в Ривенлохе, это в десяти милях к югу.
Колин стиснул зубы. Если бы его руки были свободны, он бы задушил проклятую шотландку. Как могла она быть такой легкомысленной? Хелена открыла единственное место, где англичане могут получить деньги. Пейган никогда не торговался с вражескими наемниками, даже когда дело касалось его людей, а рыцари Камелиарда прекрасно понимали свое положение и свой долг. Но люди Хелены — это совсем другое дело. Они вполне могут сдаться, чтобы обеспечить благополучное возвращение дочери лорда Геллира, что было бы неприемлемой жертвой и к тому же предательством Камелиарда и короля.
И ради чего? Чтобы Хелена могла обработать его рану и, может быть, сохранить его ценность как заложника, ее заложника.
Колин нахмурился. Этого никогда не случится. Сейчас, когда англичане знают название и месторасположение людей, которые заплатят выкуп, они помчатся туда на всех парусах. А как только они увидят размеры богатства Ривенлоха, наемники наверняка не удовлетворятся, пока не получат огромный выкуп за Хелену. Что до Колина, ему повезет, если удастся сохранить жизнь. То есть если манипуляции Хелены не убьют его раньше.
Глава 9
Хелена надеялась, что приносит больше пользы, чем вреда. Она промыла рану Колина чистой водой, убрав ткань, которая прилипла к разрезу. Он не произнес ни слова, но по тому, как он иногда быстро дышал, она видела, что это для него болезненно.
