— Дикая кошка, милая моя, брак — это не сражение врагов. — Взгляд Колина смягчился. — Это союз.
Хелена подняла кулаки, защищаясь. Даже если она и была свободна от его объятий, часть ее ощущала себя загнанной в угол, пойманной в капкан его искристых, знающих, соблазняющих глаз. Битва уже началась, и у него уже было преимущество.
Прежде чем она успела занести руку для удара, он схватил ее за запястья.
— Здесь нет ни победителя, ни побежденного, — мягко произнес Колин. — Разве ты не помнишь?
Руки были в ловушке, так что Хелене оставалось превратить в оружие ноги. Но он слишком хорошо знал ее. Прежде чем она успела поднять колено, он бросился вперед, прижав ее с волнующей близостью к каменной стене.
Хелена молча проклинала свое непослушное тело, которое согрелось даже от этого враждебного контакта. Его запах, запах кожи, дыма и пряностей наполнил ее ноздри. Его голос рокотал, как отдаленный гром. А его бедра собственнически прижимались к ее бедрам.
— Иногда мужчина тот, кто обладает большей силой, — пробормотал Колин, его дыхание шевелило локоны у ее щеки, щекотало ухо, вызывая трепет в ее душе.
Потом, как раз когда Хелена почувствовала, что ее ноги начинают таять, как железо в тигле, он вдруг отпустил ее. Она, шатаясь, отступила к стене, стараясь восстановить дыхание. Он попятился и поднял руки, как будто сдаваясь. Его глаза были туманными от вожделения, рот жадно приоткрылся, а штаны красноречиво вздулись.
— А иногда, — прошептал он хриплым от желания голосом, — он отдается на милость женщины.
Голова Хелены кружилась в смятении. Она смотрела на Колина дю Лака, стоящего перед ней в трепетном ожидании, охваченного желанием, — все эмоции были написаны на лице. Он крал у нее поцелуи, использовал ее страсти против нее, овладевал ею снова и снова. И все же так же часто она соблазняла, и околдовывала, и побеждала его. В их любовных встречах никогда не было явного победителя. Может быть, робко надеялась она, в браке будет так же.
— Покоряй, — выдохнул он, — или покоряйся. Для меня это не важно, дикая кошка. Только не лишай меня своей любви.
После таких нежных слов капитуляции Хелена не могла сделать ничего другого, кроме как проявить к нему милосердие.
Когда она оттолкнулась от стены, ее кровь уже кипела от предвкушения, кожа горела, ожидая его прикосновения, ей удалось прошептать:
— Сэр Колин дю Лак, я вызываю тебя на любовный поединок.
Им как-то удалось найти кровать. Но вскоре их битва превратилась в вихрь податливости и доминирования, желания и удовлетворения. По спальне полетели предметы одежды, и нежные стоны наполнили воздух, когда их тела сплелись в чувственной битве. Сначала Колин направлял колесницу их желания, потом Хелена захватила вожжи, направляя ее по выбранному ею пути. Какое-то время он возвышался над ней как герой-завоеватель, потом она поднялась победоносно, командуя им со своего возвышения. Он стонал от желания к ней, и она стонами высказывала свою страсть к нему, пока их голоса не слились в один, и они издали крик в совместном блаженном несомненном триумфе.
Потом, мирно пробудившись после их бурной войны, Хелена лежала, прижавшись сбоку к Колину, его руки и ноги окружали ее, как корни дерева, пряди ее волос вились по его телу, как плющ, обвивающий дуб.
— Предупреждаю, я не буду твоим имуществом, — пробормотала она, водя пальцем по его груди.
Он тихонько усмехнулся:
— А я не буду твоим заложником.
— Я не отдам тебе мой меч.
Он улыбнулся:
— А я не отдам тебе мою кастрюлю.
За окном Хелена слышала отдаленный топот копыт, восторженные крики с турнирного поля и невнятные голоса спорящих любовников, приближающиеся все ближе и ближе. Но Хелене казалось, что она плывет где-то далеко над всем этим.
Колин провел пальцем по спинке ее носа.
— Но я действительно брошу волочиться за женщинами.
— Тогда я брошу… — Она на мгновение задумалась. Как ни трудно было давать обещание с застрявшим в горле комом, она знала, что это разумный поступок. — Я не буду фехтовать, пока не родится ребенок.
— Ба! Ты не будешь фехтовать с Пейганом до того, как ребенок родится.
Она повернула голову, чтобы посмотреть на него.
Он поднял ее руку для поцелуя.
— Сан Ли сообщила мне, что наш ребенок станет великим воином.
— Да? Тогда ему будет нужно привыкать к сражениям. А для этого ты заслуживаешь наилучшего партнера по тренировкам, — хвастливо сказал Колин. — Как ты сказала? Каждый день на рассвете?
Глаза Хелены наполнились влагой, когда она посмотрела на него с невыносимой нежностью в глазах. Значит, он все-таки не попытается изменить ее воинственные привычки. Может быть, их брак действительно буде счастливым.
— Разумеется, — предупредил он, — это будет только после того, как заживет твоя нога.
— Разумеется.
— И только тупыми мечами.
Ее губы изогнулись в улыбке.
— Что?
— Она.
— Что?
— Она. Сан Ли сказала, что это будет девочка.
— Девочка? — На лице Колина отразилась вся радуга эмоций, но в основном это было изумление. — Еще одна воительница…
Тут их нежный и интимный разговор был прерван со всей утонченностью слона, вломившегося в посудную лавку, внезапным громким стуком в дверь.
Глава 24
Хелена сразу же вскочила и стала глазами искать оружие. Колин бросил ей тунику.
— Колин дю Лак! — раздался приглушенный рев. — Ты там, внутри?
Хелена нахмурилась. Голос, несомненно, принадлежал Дейрдре, и она явно была в ярости.
— Внутри? — пробормотал Колин, натягивая штаны. — Увы, уже нет.
Он фривольно подмигнул Хелене.
— Ты дикарь, трусливый негодяй! — заорала Дейрдре. — Если ты поднял руку на мою сестру, Богом клянусь, я…
За дверью к Дейрдре присоединился более спокойный голос Пейгана:
— Он не сделал ей ничего плохого, любовь моя.
— Ты так думаешь? — огрызнулась она. — Ну, он сделал ей ребенка, разве не так? — Она снова заколотила в дверь. — Не говори мне, что это была ее идея.
Хелена сглотнула. Очевидно, вот этого Дейрдре о ней не знала. Учитывая обстоятельства, наверное, лучше, если она оденется.
— Если ты тронул хотя бы волос на ее голове, ты, бесхребетный слизняк…
Колин натянул через голову рубашку.
— Тебе не нужно беспокоиться! — крикнул он в ответ. — Скажи ей, Пейган. Ей не нужно
