— Но какое это имеет отношение к нам?
— В «Медик Экосс» есть отделение трансплантологии, в котором работают врачи мирового уровня и стоит суперсовременная аппаратура.
— И вы считаете, что они могут взять Аманду в качестве пациентки, которой нужна пересадка органа?
— Насколько я понял, в распоряжении нет указаний на то, каких конкретно пациентов можно к ним направлять. Если окажется, что пациент явно выиграет, получив помощь их специалистов и оборудования, тогда они пойдут навстречу в смысле критериев. Должен признать, что это только мои предположения, но точно знаю, что на бумаге препятствий нет.
— Вы думаете, что Аманде будет польза от пребывания в этой больнице?
— Я считаю… — Тернер замолчал, обдумывая ответ. — Я считаю, что в «Медик Экосс» Аманде наверняка быстрее найдется подходящий орган, чем в нашем отделении, а в ее случае время решает все.
— Но как — если существует международная база данных и общий список очередников? — снова заговорила Кейт.
Помолчав, Тернер медленно произнес:
— Я подозреваю, что таких «международных баз» может быть несколько. И не ко всем этим базам имеют доступ пациенты, проходящие лечение в государственных учреждениях.
— Я не совсем понимаю…
— Видите ли, там, где существует повышенный спрос, всегда начинает играть большую роль денежный фактор, — сказал Тернер. — Рынок донорских органов ничем не отличается от любого другого рынка дефицитных товаров.
— Это ужасно, — прошептала Кейт.
— Но даже если и так, — вмешался Сэнди, — сомневаюсь, что они признают это и возьмут Аманду на таких основаниях.
— Конечно, нет, — улыбнулся Тернер. — Но вдобавок ко всему, и это важно, «Медик Экосс» располагает самой современной диализной установкой в мире. Я уверен, что Аманда выиграет уже от одного этого. Сейчас для нее самое главное — время. В «Медик Экосс» ее шансы дождаться подходящую почку неизмеримо выше, чем у нас.
— И как нам связаться с этой больницей? — спросил Сэнди.
— Запрос должен исходить от нас. Если хотите, я поговорю с доктором Грейсоном.
— О, будьте добры! — сказала Кейт с благодарностью в голосе.
— Может быть, мне не следовало так разговаривать с ним сегодня, — с сожалением сказал Сэнди. — Я был довольно груб.
— Насчет этого не волнуйтесь, — успокоил его Тернер. — Грейсон слишком толстокожий, чтобы принять ваши слова близко к сердцу. Он наверняка решил, что вы просто были слишком расстроены. Нечувствительные люди всегда объясняют таким образом непонятное им поведение собеседника. Я свяжусь с вами, как только поговорю с ним. Сейчас вы, наверное, хотите подняться наверх и проведать Аманду, а я скажу лаборантам, чтобы после этого они взяли у вас анализ на гистосовместимость. Процедура очень простая.
Сэнди встал и пожал Тернеру руку.
— Мы очень вам признательны, — с чувством сказал он.
— Будем надеяться, что наш план сработает, — ответил тот.
Тернер ушел, а Сэнди остался дожидаться, пока Кейт допьет чай. После этого она некоторое время посидела, пытаясь совладать с собой, — не хотела, чтобы Аманда заметила следы слез на ее лице.
— Что скажешь? — спросила наконец Кейт, убирая в сумочку носовой платок и поправляя волосы.
Сэнди глубоко вздохнул, словно испытал внезапное облегчение. Вопрос Кейт стал для него своеобразным клапаном, выпустившим наружу копившееся напряжение.
— Не знаю, что и думать, — признался он. — Я просто ошеломлен. Все происходит с такой скоростью, что я не успеваю за событиями. Мне постоянно хочется крикнуть: «Остановитесь! Давайте сядем и как следует все обсудим. Такое не должно было произойти с моей семьей. Это какая-то ужасная ошибка. Она могла случиться с кем угодно, но не с нашей девочкой!» Но ситуация стремительно ухудшается, а время уходит. Мне страшно… — Он посмотрел Кейт в глаза.
— Мне тоже, — прошептала она, перегнулась через стол и взяла его руку.
Сэнди покачал головой.
— Ты не поверишь, но я дошел до того, что молюсь про себя, чтобы какая-то частная больница проявила милосердие и согласилась взять мою дочь. Я, бывший секретарь университетского лейбористского клуба, ветеран сотен кампаний по защите и поддержке государственного здравоохранения! Господи, какой кошмар!
— Ты просто отец, который пытается сделать все возможное ради своей дочери, — мягко сказала Кейт. — Тебе нечего стыдиться.
Сэнди пожал плечами, слова жены явно его не убедили.
— Давай проведаем Аманду, — сказал он.
Чепмены вошли в палату дочери, изобразив на лице широкие показные улыбки, которые должны были скрыть их тревогу. Девочка выглядела совершенно больной. Взгляд у нее был отстраненный — такой же, как в первый день болезни, движения вялые и замедленные.
— Я хочу домой, мамочка, — сказала она, когда Кейт прижала ее к себе.
— Знаю, дорогая, но ты еще не совсем выздоровела, — вполголоса ответила Кейт. — Обещаю тебе, это ненадолго. Все мальчики и девочки из класса посылают тебе привет. Они передали тебе эту открытку — посмотри, все на ней расписались!
Девочка без особого интереса взглянула на открытку.
— Доктор Тернер сказал, что ты молодец, — заговорил Сэнди, в глубине души ужасаясь тому, какой слабой казалась Аманда. В ней не было ни капли энергии, несмотря на то что ей только сегодня утром проводили диализ. Он вдруг понял с ужасающей ясностью: шансы на то, что она дождется подходящего органа, падают с каждым днем.
Вскоре в палату вошел Тернер и шепотом попросил их выйти в коридор.
— Мне удалось поговорить с доктором Грейсоном. Он не возражает против того, чтобы послать в «Медик Экосс» формальный запрос. Всю бумажную работу он поручил мне, и я займусь этим сегодня же.
— Вы не представляете, как мы вам благодарны! — воскликнула Кейт.
— Пока еще не за что. Кстати, лаборант готов заняться вами. Медсестра проводит вас вниз.
— Как ты думаешь, она справится? — спросила Кейт по дороге домой. — Только ответь мне честно!
Сэнди в который раз поразился тому, насколько безжизненным стал голос жены. За последние недели они с Кейт узнали друг о друге многое, о чем раньше и не подозревали. И все чаще у него возникало ощущение, что рядом с ним вдруг оказался незнакомый человек. Но одно Сэнди понимал четко — фальшивый оптимизм мало подходит в этой ситуации, даже если бы ему удалось его изобразить, в чем он очень сомневался.
— Если честно, то я не знаю, — сказал он негромко. — Но если на небе есть Бог, и он слышит наши молитвы, и знает, как сильно мы любим нашу девочку, тогда она должна справиться.
Кейт сжала его руку.
— Знаешь, я не совсем понимаю, на что конкретно нам стоит надеяться. Не думаю, что стоит ждать чуда, которое заставит собственные почки Аманды работать нормально, а Тернер и Грейсон ясно дали понять: шансы на то, что кто-то из нас окажется подходящим донором, очень малы… И что теперь нам остается? Ждать, пока умрет какой-то другой ребенок, чьи ткани будут совместимы с организмом Аманды? Неужели мы имеем право надеяться на то, что в чьей-то семье случится трагедия? — Кейт разрыдалась и начала шарить по карманам в поисках платка. — Прости… — пробормотала она сквозь слезы.
