уволился из «Медик Экосс», потому что не хотел прерывать начатое дело? Дело настолько для него важное, что он готов был потерять лицо? Может быть, все дело в тщеславии? Но Росс уже давно завоевал репутацию одного из самых известных хирургов-трансплантологов во всем мире! Зачем ему еще добиваться славы? Он ведь не какой-нибудь молодой амбициозный негодяй, готовый ради славы и известности пойти на нарушение закона…
Чем больше Данбар размышлял об этом, тем менее вероятной казалась ему мысль, что Росс будет рисковать карьерой и репутацией и пойдет на убийство ради того, чтобы опередить соперников в решении проблемы пересадки человеку органов животных. Кроме того, он все равно не мог опубликовать результаты работы, не афишируя при этом своего преступления. В лучшем случае он мог вынести из этих экспериментов урок и начать легальную программу исследований, опираясь на факты, которые получил таким страшным путем. Но тогда цена казалась непомерно высокой — именно на это и обратила внимание Лиза. Итак, если Росс искал не научной славы — что тогда им двигало?
Самый очевидный ответ был: деньги. Нет пределов тому, на что готов пойти человек, где бы он не находился на социальной лестнице, если ему предложат соответствующую цену. Таков закон жизни. Но даже если деньги объясняли мотив, они не проливали свет на само преступление. Стивен не мог понять, каким образом пересадка органа животного могла задействовать такие деньги, что человек вроде Росса готов был рискнуть всем. Кроме того, Росс ведь не был как-то особенно богат. Его образ жизни совершенно соответствовал его годовому доходу в восемьдесят тысяч фунтов, хотя… это вполне могло быть прикрытием. Росс очень умен, и не стал бы делать такой глупости, как жизнь не по средствам, если бы действительно участвовал в какой-нибудь афере.
Размышляя о заработках Росса, Данбар вспомнил, что собирался запросить в «Сай-Мед» более подробную информацию о его работе в Женеве. Скорее всего, она не имела отношения к делу, но было странно, что ему не сообщили деталей с самого начала — совершенно не в правилах «Сай-Мед» оставлять такие вопросы нерешенными. Стивен решил напомнить об этом, когда в следующий раз будет связываться с Министерством.
Однако, если он собирается обвинить Росса в том, что тот чересчур заботится о своих интересах, придется объяснить согласие хирурга браться за лечение пациентов, проходящих по госстраховке. За три года в отделении трансплантологии было принято трое таких пациентов — при том, что Росс вовсе не обязан был это делать. Такая щедрость значительно снижала доходы его отделения, и, следовательно, выплачиваемые ему проценты в соответствии со старым соглашением. Никто и слова не сказал бы «Медик Экосс», если бы больница отказала в приеме бесплатных пациентов, нуждающихся в пересадке органа, — однако она взяла троих.
Очередной загадкой была якобы неосведомленность Ингрид в отношении финансирования лечения этих пациентов. Поначалу Стивен решил, что она просто слишком хитра, чтобы признать, что стоимость их лечения покрывается доходами от пациентов «омега». Однако хотя в итоге она согласилась с такой возможностью, но вела себя так, будто эта мысль была для нее новой. Так что следовало обязательно выяснить источники финансирования этих пациентов.
Стивен напомнил себе, что так и не позвонил Клайву Тернеру по поводу костномозговой пункции, проведенной Аманде Чепмен. Он не то чтобы забыл — просто не знал, что сказать врачу. Официально анализ не проводился. Это, кстати, было еще одной «странностью» «Медик Экосс». Сама по себе ситуация не была особо важной, но, опять же, не укладывалась в образ учреждения, которое гордится своей точностью в работе. Глупо притворяться, что работники этой больницы не делают ошибок, но, говоря по справедливости, ошибались они гораздо реже, чем большинство других.
Итак, перед Стивеном стоял очень серьезный вопрос — существуют ли достаточные основания для незаконного вторжения на ферму «Флюгер», учитывая сопутствующий риск? Однако другого способа получить информацию об экспериментах Росса он не видел и в конце концов ответил себе — да.
Пройдя по мосту до середины реки, Стивен остановился и, опершись на парапет, вгляделся в бурлящую под ним темную воду в надежде на озарение. Стоит ли попробовать проникнуть на ферму в одиночку или надо просить помощи? Размышляя об этом, он заметил медленно приближавшийся автомобиль — это была полицейская патрульная машина. Сидевшие в ней двое мужчин смотрели на него. Стивен снова повернулся к воде, надеясь, что машина проедет мимо, но она остановилась рядом. Опустив стекло, один из полицейских спросил:
— Надеюсь, вы не собираетесь сделать глупость, а?
Улыбнувшись про себя иронии вопроса, Стивен обернулся.
— Ничего подобного, офицер, — бодро сказал он. — Просто решил подышать свежим воздухом.
Видимо, ответ удовлетворил представителей закона — автомобиль поехал дальше.
Вот уж точно, никаких глупостей, подумал Данбар. Он и так уже оскандалился, выполняя это задание. На этот раз он попросит «Сай-Мед» обеспечить ему квалифицированную помощь. Макмиллан разрешил ему продолжать расследование «еще немного», и Стивен не совсем понял, что это значит.
Утром первым делом Стивен попросил помощи у «Сай-Мед». Он также затребовал информацию о консультативной работе Росса в Женеве. Его запросы приняли и пообещали рассмотреть как можно скорее. Пока оставалось только ждать.
Придя в больницу, Данбар сказал Ингрид, что ее помощь сегодня не понадобится. Совершенно ни к чему, чтобы она околачивалась рядом, пока он будет выяснять, каким образом финансируется пересадка органов бесплатным пациентам. В отношении пациентов «омега» конфиденциальность соблюдалась строго, но Ингрид под нажимом призналась, что за все время существования больницы их было трое; кроме того, она смогла предоставить информацию о чистом доходе, принесенном больнице этими пациентами. Стивен не мог вспомнить, были ли в файле даты их поступления в «Медик Экосс», и хотел проверить, можно ли увязать эти даты с приемом бесплатных пациентов в отделение трансплантологии.
Открыв файл с информацией по пациентам «омега», Стивен убедился, что в нем указаны даты пребывания их в «Медик Экосс». Затем он открыл список пациентов, принятых по государственной страховке, сверил оба списка — и нашел именно то, что искал: поступление каждого пациента «омега» совпадало с приемом бесплатного пациента в отделение трансплантологии. Это подтверждало идею о том, что пациенты «омега» обеспечивали средства для лечения бесплатных пациентов, но не объясняли, почему Ингрид не была в курсе этого. Она всегда яростно защищала «Медик Экосс» от любых нападок, но почему-то упустила шанс указать на такой поистине филантропический жест, как покрытие расходов на благотворительность за счет доходов от пациентов «омега». Это было странно. Он явно что-то пропустил.
Зазвонил мобильник. Это была старшая сестра из хеленбургского хосписа «Буки».
— Доктор Данбар, я подумала, что раз вы друг миссис Барнс, то вам нужно знать: она мирно скончалась сегодня в три часа утра. Примите мои соболезнования.
— Спасибо, что сообщили мне, — сказал Данбар со вздохом. — Я очень признателен за это, и благодарю вас за все, что вы для нее сделали. Сын успел повидаться с ней?
— Нет, он так и не приехал. Вам интересно, где и когда будут проходить похороны?
— Да, конечно, — ответил Данбар и записал продиктованную старшей сестрой информацию.
После обеда к нему зашла Ингрид и поинтересовалась, не нужна ли ее помощь. Когда Стивен отказался, она улыбнулась своей слегка надменной улыбкой.
— Знаете, я думаю, что вы вовсе не бухгалтер, — сказала Ингрид, присев на угол его стола и обхватив руками колено.
Данбар похолодел.
— А кто, по-вашему, я тогда? — как можно спокойнее спросил он.
— Ну, не знаю. Может быть, частный детектив?
— Почему вы так решили?
— Вы просматривали мой личный файл.
С замиранием сердца Данбар понял, что Ингрид наблюдает за его реакцией.
— Разве? — спросил он, стараясь казаться невозмутимым.
— В статистике любого файла указывается дата и время последнего открытия. Последний раз мой
